Исцелю тебя (СИ) - Алиева Кира

Но меня сейчас больше всего волнует не моё состояние, а Алина. Где она?

В последний раз я видела девочку, когда подлая Светка тащила мою кнопку из того вонючего помещения, в котором нас держали. Дальше помню только неприятный запах мужчины, который вдавил меня своим весом в грязный матрас.

После, темнота поглотила меня. Пусто. Больше ничего не помню. Туман и пустота. Мне плохо, мне больно. Но я должна узнать, что с Алиной.

— Алинка, — почти беззвучно шепчу пересохшими губами и тут чувствую спасительную влагу на губах. Милая девушка смачивает влажной тряпочкой мои губы.

— Сейчас я дам вам воды. Много пока нельзя. Будем пить по чуть-чуть, через трубочку. Хорошо?

Благодарно киваю и с удовольствием пью. Жевательная прохлада бодрит и придаёт немного сил.

— Со мной была девочка, маленькая. Скажите, что с ней?

— Вы были одни, когда поступили к нам. Но если хотите, я могу узнать подробности и уточнить насчёт девочки, — участливо отвечает медсестра.

— Я вам очень благодарна, — еле ворочаю языком. Силы снова покидают меня. Но я должна знать, что со мной. Мне так плохо, что с трудом удаётся сформировать вопрос. Я словно парализованная. Из-за слабости даже пальцами тяжело шевелить, не то что языком.

Одно радует, зрение возвращается. Я уже более отчётливо вижу врача и медсестру. Они с смотрят на меня участливо и с добротой.

— Что со мной? Почему мне так плохо?

— При поступлении мы диагностировали у вас сильную аллергическую реакцию и передозировку одного из запрещённых препаратов. Вам повезло, что скорая помощь вас так быстро привезла, нам удалось купировать аллергический приступ и справиться с последствиями передозировки. Сейчас как раз вам капает хороший раствор для выведения токсинов из крови. Но вопрос с препаратом всё ещё открытый. По результатам ваших анализов нам удалось примерно определить состав вещества. Но мы имеем смутные предположения, каким образом он попал в ваш организм: перорально или через кровоток. И был ли приём данного препарата добровольным. Поэтому дальнейшее разбирательство ляжет на плечи правоохранительных органов, — сдержанным тоном доктор рассказывает последствия всех пережитых мной ужасов.

— Я даже не знаю, что сказать... - дикое осознание, того, что я могла умереть, проходится болезненными спазмами по всему моему телу.

Медсестра с сочувствующим взглядом смотрит на меня и участливо сжимает мою руку.

— Всё будет хорошо. Не нужно переживать.

— Спасибо большое.

— В коридоре вас ожидает ваш брат. Он очень переживает. Вы, конечно, пока не готовы к визитам, но думаю, пару минут вас не сильно утомят, — врач ободряюще улыбается.

— Да конечно. Пусть Олег заходит.

Стоит медицинскому персоналу выйти, как брат буквально вламывается в палату. Тревожным взглядом ощупывает меня с ног до головы.

— Как ты? Танюш, ну и напугала ты нас. Я, кажется, поседел от страха.

— Прости, но я сама не знаю как так получилось, да и толком ничего не понимаю. Ты привёз меня сюда?

— Скорую вызвал, а уж они поработали на пять с плюсом. Хорошо, что мы там вовремя оказались, врачи говорят, ещё минут двадцать, и точно бы не откачали. Это всё благодаря назначенной встрече, на которую ты не явилась, я же знаю, какая ты обязательная. Я занервничал, пробил твоё местоположение. Даже представить себе не можешь, как я удивился и испугался, когда узнал, где ты.

— Спасибо большое. Олег, если бы не ты, я даже не знаю, чтобы со мной и с Алинкой было, — с трудом сглатываю болезненный ком в горле.

— Ладно, забудь. Всё теперь позади. Ты в безопасности. Никто больше не посмеет тебя хоть пальцем тронуть, я обещаю. — заверил меня мой брат.

— Скажи, а Алинка, что с ней? Где она? — с тревогой спрашиваю о том, что заботит меня сейчас больше всего.

— С малышкой всё хорошо. Она дома, со своей бабушкой.

— А Дима? — с трудом выдыхаю я. — Он знает?

— Конечно, ты была без сознания два дня. Твоего Диму с трудом удалось выгнать сегодня, чтобы отдохнул.

— Дима был здесь? Но почему ты позволил? Он же сам не в том состоянии, чтобы находится в коридоре больницы сутками, — я забеспокоилась за любимого.

— Ну он, конечно, порывался провести сутки на жестких стульях возле реанимации. Но с таким конкурентом как я, ему не тягаться. Я зажал всё стулья себе, а его определил в одну из палат. Тем более, он нуждается в хорошем медицинском наблюдении.

— Более хорошем, чем просто присутствие Феди? С Димой что-то случилось?

— Обострение упертости у него случилось! Парень чудом встал на ноги, а у врачей наблюдаться не хочет. Ему больше по душе в коридорах больницы ошиваться и пугать медсестёр мрачным видом. Видно, слава призрака отца Гамлета покоя не даёт.

— Я ничего не понимаю, брось свои шутки и говори, как есть.

— Ну как так можно, ни грамма чувства юмора, и в кого ты такая уродилась?

— Ты сейчас серьёзно, Олег? Я тут под капельницами после похищения лежу, думаешь, я способна на веселье? — в этот раз ком в горле так просто проглотить не удалось, из глаз брызнули слезы. — Или ты хочешь меня отвлечь, и на самом деле всё хуже, чем я думаю? Что С Димой? Ему совсем плохо?

— Да тьфу на тебя, зачем сразу о худшем думать? — тут же посерьезнел брат, — Хорошо всё с Димоном, он теперь ходить может. Но в больницу лечь отказывается. Я разговаривал с одним очень хорошим врачом, который специализируется на таких пациентах, как он. Так вот, врач сказал, что вследствии сильного психо-эмоционального потрясения, люди могут вновь встать на ноги. Но это кратковременные изменения. При отсутствии своевременной квалифицированной помощи, всё может вернуться в прежнее состояние.

— И что это значит?

— А то, что это не просто — встал и пошёл. Да, теперь Димке не понадобиться делать операцию, но соответствующая реабилитация необходима, особенно сейчас, в самые первые дни. Но твой Ромео упрямится и торчит за дверьми твоей палаты, как собака на привязи. Два дня здесь провёл, ждал, пока ты в себя придёшь.

— Что со мной вообще случилось? Врач говорил о каких-то препаратах. Света заставила меня выпить две таблетки, это из-за них?

— Какие таблетки? Зачем? Ты знаешь, что тебе давали?

Прикрыв глаза, и собравшись с силами, я рассказываю брату всё произошедшее в тот день, с момента, когда Светлана подсела к нам в кафе.

Когда заканчиваю свой рассказ, Олег на эмоциях матерится в сторону. А у меня сил уже никаких не осталось. Глаза сами собой закрываются, голова болит, тело ноет. Устала, как же я устала. Видя моё состояние, Олег вздыхает и перестаёт пытать меня вопросами.

— Всё, Танюх, вижу ты уже никакая. Спи давай, набирайся сил. Я поеду, но охрану за дверью оставлю.

— Зачем? — вяло спрашиваю, едва держа глаза открытыми.

— Затем, что надо. Эту прошмандовку с её гопником я засужу, можешь быть уверена, они сгниют за решёткой, это я тебе обещаю. Но пока ты здесь, в таком состоянии, я хочу подстраховаться. Ребята будут охранять так, что ни одна муха мимо них не пролетит.

— Хорошо, делай как знаешь, — я всё-таки прикрываю глаза и мысли мигом сгущаются в вязкий кисель.

Уже сквозь дрему слышу, как заходит медсестра и выпроваживает Олега.

— Всё, пациентке нужно отдохнуть! Прошу покинуть палату.

— Да, конечно. — отвечает Олег и легонько целует меня в лоб, — Ну всё, Танюх, выздоравливай. Я приеду вечером.

— Машке привет передавай и племяша поцелуй за меня, — произношу заплетающимся языком, потому что вот-вот усну.

— Сама поцелуешь, как отсюда выйдешь, так что давай, скорее поправляйся.

— Хорошо, большой брат, — бормочу и потихоньку отрубаюсь, мысли обрываются и я проваливаюсь в темноту.

Мне кажется, я сплю целую вечность, ненадолго просыпаюсь и почти сразу засыпаю обратно. В моменты коротких пробуждений отмечаю одинокую мужскую фигуру в палате.

Но моё сознание настолько измучено, что мне сложно узнать, кто находится в моей палате. Я словно в сонном коконе, который опутывает не только тело, но и мысли, и пока у меня нет никаких сил из него выбраться.