Последняя песня - Спаркс Николас

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70

Блейз медленно покачала головой:

— Маркус не позволит. Пригрозил, что больше никогда не будет со мной разговаривать, — монотонно, как робот, ответила она.

Ронни захотелось хорошенько ее встряхнуть.

Блейз словно почувствовала, о чем думает Ронни.

— Мне больше некуда идти, — со вздохом пояснила она. — Ма созвала всех родственников и потребовала, чтобы они не давали мне приюта. Объяснила, что ей очень тяжело, но мне необходима строгость, и что она достаточно мне потакала. Но у меня нет денег на еду, и если я не хочу спать на улице каждую ночь до конца жизни, придется делать как приказывает Маркус. Когда он зол на меня, даже не позволяет принять душ у себя дома. И не дает мне денег, заработанных на шоу, так что я, бывает, голо­даю. Иногда обращается со мной как с собакой, и я это все не­навижу. Но что еще у меня есть?

— Ты не пыталась поговорить с мамой?

— Какой смысл? Она считает меня пропащей и на дух не вы­носит.

— Уверена, что это не так.

— Ты не знаешь ее. В отличие от меня.

Ронни вспомнила свое посещение дома Блейз и деньги в кон­верте, которые мать оставила дочери. Что-то не похоже на злую, бессердечную мать... Но Ронни не хотела этого говорить. 

Блейз молча оттолкнулась и встала. Одежда была грязной и помятой, словно она носила ее целую неделю не снимая. Что, возможно, так и было.

— Я знаю, чего ты хочешь от меня, — неожиданно сказала Блейз. — Но не могу. Не потому что не люблю тебя. Наоборот. Ты славная девчонка, и не следовало делать того, что я сделала. Но я так же связана, как ты. И не думаю, что Маркус оставит тебя в покое.

— О чем ты? — насторожилась Ронни.

— Он снова говорит о тебе. И очень нехорошо. На твоем мес­те я держалась бы от меня подальше.

Прежде чем Ронни успела ответить, Блейз пошла прочь.

— Эй, Блейз! — позвала она.

Та медленно обернулась.

— Если когда-нибудь захочешь есть или тебе негде будет переночевать, ты знаешь, где я живу.

На секунду показалось, будто она не только увидела благодарную улыбку, но и что-то напомнившее умную жизнерадостную девушку, которую она впервые встретила в июне.

— И еще одно, — добавила Ронни. — Эти огненные шоу, ко­торые ты делаешь с Маркусом, — чистое безумие.

Блейз печально улыбнулась.

— Ты действительно считаешь, что они безумнее, чем все ос­тальное в моей нынешней жизни?

На следующий день Ронни стояла перед шкафом, понимая, что ей абсолютно нечего надеть. Даже если она пойдет на свадь­бу, в чем до сих пор не была уверена, у нее не найдется ничего приличного. Ее одежда могла считаться приемлемой только в том случае, если бы ее пригласили на свадьбу к Оззи Осборну.

Но это обычная свадьба, на которой предусмотрен дресс-код. Гостям полагалось быть в смокингах и вечерних платьях. Она в жизни не думала, что придется посетить нечто подобное, и даже не привезла черные лодочки, купленные матерью на прош­лое Рождество. Те, что по-прежнему лежали в коробке, ни разу не надеванные.

Она искренне не понимала, почему Уилл требовал прийти на свадьбу. Даже если она найдет способ выглядеть презента­бельно, все равно ей там даже поговорить не с кем! Уилл — брат невесты; значит, ему придется сидеть за главным столом, а она даже за обедом останется одна! Ее, возможно, посадят вместе с губернатором, или сенатором, или с семьей, прибывшей налич­ном самолете... да она от стыда сгорит! А если добавить тот факт, что Сьюзен ее ненавидит, то вся эта затея выглядит нелепо. Мало того, просто ужасно.

С другой стороны...

Когда ее еще пригласят на такую свадьбу? Дом претерпел ог­ромные изменения за последние две недели. Над бассейном воз­вели новую временную плоскую крышу, во дворе поставили па­латки и посадили десятки тысяч цветов. С одной из киностудий Уилмингтона приехала команда осветителей, чтобы ставить свет. Фирма, обслуживавшая свадьбы, доставила еду — от икры Д° шампанского «Кристалл» — из трех уилмингтонских ресторанов, а всем управлял шеф-повар из Бостона, которого выписала Сьюзен. Говорили, что его кандидатура была выдвинута на должность шеф-повара Белого дома. Все выглядело чрезмерным, чего она ни за что не допустила бы на собственной свадьбе. Что-нибудь на пляже в Мехико, в присутствии самых близких людей было больше в ее стиле. Но все же ей хотелось пойти. Больше она ни­когда в жизни не попадет на такую свадьбу!

При условии, конечно, что у нее будет наряд. Честно гово­ря, она не понимала даже, почему роется в шкафу. У нее нет вол­шебной палочки, и превратить джинсы в платье или сделать вид, будто пробор на другую сторону сделает ее принцессой, она не может. У нее был единственный более-менее приличный кос­тюм, который Сьюзен не находила отвратительным, когда Рон­ни забегала к ним по пути в кино. Бирюзовую рубашку и белые шорты она надевала на работу, но походила в них на пасхальное яйцо.

— Что ты делаешь?

В дверях стоял Джона, удивленно глазея на сестру.

— Нужно найти что надеть.

— Ты куда-то идешь?

— Нет. Надеть на свадьбу.

— Ты замуж выходишь? — Джона вытаращил глаза.

— Конечно, не я. Сестра Уилла.

— Как ее зовут?

— Меган.

— Она славная?

Ронни покачала головой:

— Не знаю. Я никогда ее не видела.

— Почему тогда идешь на ее свадьбу?

— Уилл пригласил. Так полагается. Он имеет право пригла­сить на свадьбу одного гостя. Так что я буду гостьей, — поясни­ла она.

— И что же ты наденешь?

— Не знаю. У меня ничего нет.

— Но ты нормально одета.

Конечно. Костюм пасхального яичка. М-да...

— Я не могу это надеть на свадьбу. Нужно вечернее платье.

— У тебя в шкафу платье?

— Нет.

— Почему же ты здесь стоишь? — логично спросил Джона.

И то верно.

Она закрыла шкаф и плюхнулась на кровать.

— Ты прав. Я не пойду. Все очень просто.

— Но ты хочешь идти? — с любопытством спросил Джона.

В одно мгновение ее мысли метнулись от «совершенно не хочу» до «вроде бы» и, наконец, «естественно».

— Уилл хочет, чтобы я пошла. Для него это важно. И там очень интересно.

— Почему же ты не купишь платье?

— Потому что у меня нет денег, — пожала плечами Ронни.

— О, это легко исправить, — заверил Джона и направился в угол, где хранилась его коллекция игрушек. Подняв модель са­молета, он перевернул ее и отвинтил нос. Когда на постель по­сыпалось содержимое тайника, челюсть Ронни отвисла при виде солидного количества наличных. Не менее нескольких тысяч!

— Это мой банк, — пояснил Джона, вытирая нос. — Я давно коплю.

— Где ты все это взял?

Джона показал на десятидолларовую банкноту:

— Эту ты дала мне, чтобы я не рассказал па, как видел тебя на фестивале. Эта — за парня с голубыми волосами. А это я вы­играл в покер лжецов. Эта за тот раз, когда ты убежала из дому после комендантского часа.

— Понятно. И ты все это хранил?!

— А что мне еще с этим делать? Ма и па покупают мне все необходимое. Стоит только донять их хорошенько, и они идут магазин. Получить все, что я хочу, очень легко. Нужно только знать, как этого добиться. Ма требуется, чтобы я плакал; па — чтобы объяснил, почему этого заслуживаю.

Она улыбнулась. Ее братец шантажист и психолог. Порази­тельно!

— Поэтому деньги мне не нужны. И Уилл мне нравится. Он делает тебя счастливой.

А вот это совершенно точно.

— Ты очень хороший младший брат, знаешь это?

— Знаю. И ты можешь взять все, но с одном условием.

Вот оно. Начинается.

— Каким?

— Я не пойду с тобой покупать платье. Это тоска зеленая.

— Заметано, — не задумываясь кивнула Ронни.

Она смотрела на себя, с трудом узнавая отражение в зерка­ле. Наступило утро свадьбы, и последние четыре дня она прове­ла, примеряя все мало-мальски подходящие платья в городе. Прогуливалась туда-сюда в новых туфлях. И часами просижива­ла в парикмахерской. Почти час ушел на завивку и укладку в сти­ле, показанном девушкой-парикмахером. Ронни также попро­сила совета насчет макияжа, и теперь свято следовала данным указаниям. Платье, купленное Ронни, хотя особого выбора не было, несмотря на множество магазинов, которые она посети­ла, имело глубокий треугольный вырез и отделку из черного стек­ляруса — нечто совершенно отличное от того, что она привыкла носить. Вчера вечером она сделала маникюр и накрасила ногти, довольная, что не смазала лак.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70