Чёрная орхидея (СИ) - Салиева Александра

- Где ты была, когда я тебе говорила, что мы больше не при делах? – обреченно закатывает глаза шатенка. – Ты не детектив, Станислава. Всего лишь актив в операции, которая прекращена еще час назад.

- Вот именно, - соглашаюсь с ней покорно, переключая рычаг управления в необходимое для движения положение, – поэтому ты всегда можешь сослаться на то, что я вышла из-под контроля. А еще можешь выслать мне один полезный адрес, - дополняю многозначительно с усмешкой.

Судя по хмурости на лице собеседницы, моя идея ей явно не по душе.

Но…

- Адвокаты Маркуса Грина в пух и прах разнесли ближайшее полицейское отделение, так что проводить допрос и дальше не получится. Скоро его отпустят, так что советую учитывать это, - вынужденно сдается куратор. – Придется мне, и правда, писать отчет подлиннее, - ворчит себе под нос и отступает на шаг назад, тем самым давая негласное разрешение «заниматься самоуправством» и дальше.

А мне два раза повторять не надо. Тем более, что теперь я окончательно убеждаюсь в том, что «что-то скрывает» здесь не только медиамагнат.

Если бы женщина действительно не видела смысла в том, что я делаю, черта с два бы я покинула этот переулок, тем более таким способом. Остается только выяснить – что именно никак не доходит до моего измученного разума.

О последнем я думаю еще довольно долго. В то время, как покидаю пределы Лондона в сторону одного из пригородов, выжимая максимум скорости, которую только способна контролировать с учетом дорожных условий. И пока раз за разом до судорог в пальцах сжимаю в ладони остатки цифрового накопителя, испорченного снайперской пулей… Жаль. Выкидываю испорченную флешку из окна посреди пустого шоссе, предварительно отсоединив ту от цепочки.

Почему я не рассказала правду о носителе информации?

Не потому, что я не доверяю куратору.

Но у меня есть свой, особый расчет на этот - с виду бесполезный кусок пластика.

Пришедшее на телефон сообщение с адресом, который я просила, только укрепляет мои планы на ближайшее будущее.

Надеюсь, Маркусу Грину в нем не найдется места.

Иначе…

Будет действительно больно.

К тому моменту, как я добираюсь до нужного места, начинает темнеть. Закатные краски хмурого небосвода сливаются с алым заревом виднеющегося издалека пожара, будто так и задумано самой природой. Хотя вряд ли с этим согласен кто-либо еще, учитывая развернувшуюся на узкой улочке панику и суету.

Небольшой одноэтажный домик объят высоким столпом пламени, который тушат примерно с десяток пожарных. Территория оцеплена и вряд ли меня пустят внутрь, поэтому ничего не остается, как наблюдать издалека.

Черт! Черт! Черт!

На противоположной от горящего дома стороне дороге, на краю лужайки, кутаясь в плед, стоит англичанка в преклонном возрасте. Она также, как и я, наблюдает за развернувшейся картиной и утирает скупые слезы на глазах.

- Как это случилось? - спрашиваю у нее, опустив стекло.

Из автомобиля я не выхожу.

Вряд ли кто-либо оценит мой наряд, сдобренный порцией чужой крови.

- Говорят, утечка газа, - разводит она руками. - Как же так… - качает головой больше своим мыслям, чем обращаясь ко мне.

- А хозяин дома? - интересуюсь дальше.

Она снова качает головой и жалобно всхлипывает.

- Говорят, внутри был, когда произошел взрыв, - отзывается она. - Да и где ему еще быть в такое время? С работы его выгнали, родственников у него нет. Совсем один. Разве что собака была. Никого больше… И та сгорела вместе с ним,  - вздыхает тяжело. - Уже два часа почти, как потушить не могут.

Дальше я не слушаю. Переключаю рычаг управления передач и сдаю назад, а после и вовсе разворачиваю машину в обратном направлении. Вот только отъехать далеко все равно не получается. Стоит приблизиться к первому попавшемуся перекрестку, как встречная машина перегораживает собой дальнейший путь. Я едва успеваю затормозить, чтобы со всей дури не врезаться в… Маркуса Грина.

А я уж было думала, что паршивее сегодняшний день стать уже не может.

Снова ошибаюсь…

Он выбирается из машины еще до того, как я успеваю перевести дыхание. В несколько быстрых размашистых шагов брюнет приближается к дверце с моей стороны и в считанные мгновения вытаскивает меня на улицу. Ультрамариновый взор становится практически черным, пока мужчина придирчиво осматривает меня с ног до головы. Брови хмурятся, а небрежная ухмылка на его губах превращается в брезгливый оскал, прежде чем он первым нарушает воцарившуюся тишину.

- Какого черта ты здесь делаешь? Кто разрешил тебе покинуть галерею? - отчеканивает сквозь зубы. - Что ты забыла в том переулке, да еще и с Эбигейл? И почему ты не берешь трубку, когда я тебе звоню? Почему не отвечаешь на сообщения? - встряхивает за плечи, сверля требовательным взором.

Наверное, нервы окончательно сдают, а может ледяная ярость в его взгляде придает столько упрямства и храбрости, потому что лично мне самой на ум никак не приходит, откуда во мне берется такой неиссякаемый поток… дурости.

- Я здесь, потому что хотела выяснить, что за мерзкие игры ты ведешь на самом деле, - говорю, как есть. - Я здесь, потому что единственный, кто мог дать мне честные ответы, живет вон в том доме. Жил, точнее, - скидываю с себя чужие руки и тыкаю в направлении, где виднеется пожар. - Я здесь, потому что не нуждаюсь в твоем разрешении, чтобы пойти куда-нибудь! Я здесь, потому что ты - лживая скотина, в которой столько дерьм… - дальше приходится заткнуться.

Маркус сдавливает правой рукой за подбородок с такой силой, что я едва терплю боль. Не до бесполезной тирады становится.

- Лживая скотина? - переспрашивает он обманчиво мягко.

Однако до сих пор пылающая в его глазах ярость, граничащая с откровенным бешенством, не позволяет обманываться. Даже после того, как хватка на моем лице заметно слабеет, хотя ладонь Грин так и не убирает.

- Да! - выкрикиваю во весь голос, подкрепляя собственное утверждение ударом в колено. - Лживая скотина! - пользуюсь возможностью и отшатываюсь назад.

Жаль, моя относительная свобода длится недолго.

- Ссс… - срывается с уст Маркуса, прежде чем он в одно мгновение ловит меня за руку, а после одним рывком разворачивает к себе спиной и толкает к машине.

Второе запястье тоже оказывается в плену, не успеваю опомниться. При столкновении я довольно сильно ударяюсь бедром о холодное железо, хотя не чувствую боли. Но кожу ощутимо саднит и печет.

- Правда, решила, что можешь со мной справиться? - с отчетливым предвкушением в тоне интересуется Маркус очень тихо, прижимаясь ко мне всем телом.

Я что, совсем сумасшедшая что ли?!

- Нет, - отвечаю скорее на вопрос в своих мыслях, чем на тот, который обозначен для меня англичанином.

- Тогда какого хрена это только что было, а, цветочек? - уточняет в явной издевке.

И вот что сказать? Особенно, если последние мало мальски здравые мысли закончились еще в тот момент, когда я поняла, кто именно преградил мне дорогу…

Потому и молчу.

Обычно это срабатывает лучше остального.

- Ну, ладно, раз ты успокоилась, начнем сначала, - по-своему расценивает возникшую паузу Маркус. - Зачем ты сюда приехала, я примерно понял. Но, если ты будешь столь любезна пояснить мне конкретнее, думаю, будет легче нам обоим.

Ага, как же…

Но то про себя, а вот вслух:

- Пассажирское сиденье. Сам посмотри.

Еще одна пауза длится дольше предыдущей. Пусть и не сразу, но мужчина отпускает мои руки и отстраняется на полшага назад, через открытое окно доставая то, о чем речь. И даже больше. На крыше машины оказывается сначала фотография, где запечатлены я и моя погибшая сестра, а после цепочка, на которой прежде была нанизана флешка.

- Хм… Очевидно, тут мы сразу переходим к той части, где я - лживая скотина, а ты - в поиске честности, - ничего не выражающим тоном комментирует Маркус, добавляя к вещам, находящимся на крыше,“Glock 45”.

Как только оболочка огнестрельного из полимера касается серебристой поверхности автомобильного кузова, мужчина отступает на шаг назад и скрещивает руки на груди. Честно говоря, мне разом дышать становится легче. На секунду я почти верю в то, что его слова - самая что ни на  есть открытая угроза. Зато теперь…