Начало (ЛП) - Севилья Дж. М.

– Ты выглядела так, словно тебе шесть лет, – сказала она Хэйли. – Это было очаровательно!

– Тогда почему ты смеешься надо мной! – ее голос прозвучал так, словно она готова расплакаться, и я почувствовал себя мудаком.

– Ты выглядела такой испуганной, как будто тебя могут наказать или что-тов этом роде. – Анна рассмеялась сильнее, что заставило ее фыркнуть еще громче. – Теперь мне нужно в туалет.

Хэйли начала смеяться вместе с ней.

– Отлично, они могут продолжать это часами, – пожаловался Джереми. – Почему ты остановилась? Струсила? Боишься сделать шаг вперед и впервые поцеловаться?

В машине повисла тишина.

– Ты никогда не целовалась? – Это удивило меня.

Как это возможно, что такая красивая девушка никогда не целовалась?

– Нет, я очень разборчивая, – ответила она, выглядя смущенной. Я был благодарен ей за это. Я не хотел, чтобы кто–то целовал ее. Затем меня поразило, как отчаянно я хочу быть тем, кто поцелует её первым и последним.

– Держу пари, она позволила бы тебе поцеловать ее, Адам, – вмешалась Хэйли.

– Да, я бы согласилась – сказала Анна с серьезным выражением лица. Я покраснел, когда в голове промелькнули образы ее поцелуев «по всему телу».

– Теперь ты понял? Следи за ней, когда мы вернемся домой. Как только она кинется к тебе в объятия, ты не сможешь ей отказать, – сказал Джереми, продолжая смеяться.

– Она пьяная!

Как он мог подумать, что я сделаю с ней что-нибудь, когда она в таком состоянии?

– Я вижу, как ты смотришь на нее. Черт, просто пригласи её уже на свидание. Мне нравится эта песня, сделай погромче.

К счастью, они отвлеклись на музыку. Я знал, что Джереми несколько раз поймал меня на том, как я наблюдал за Анной. Всякий раз, я думал, что он будет мешать мне, чтобы защитить Анну, но он никогда этого не делал. В ту ночь, когда мы были в одном баре, он толкнул какого–то парня за то, что тот не так посмотрел на неё. Шон даже рассказал мне, как сильно Джереми оберегал Анну, забирая её с вечеринки, а Шон был одним из самых приятных парней, которых я когда-либо встречал. Меня действительно удивило, что Джереми упомянул, что нам надо быть вместе.

Должно быть, он действительно пьян. Он едва знает меня.

Все трое с трудом вышли из машины и поднялись по лестнице. Хэйли была меньше всех пьяной и пыталась помочь Джереми встать, что выглядело смешно.

Он почти вдвое больше ее. Я обнял Анну за талию и повел ее в свою комнату.

– Я так рада, что ты здесь, Адам. Твое место здесь, со мной.

Я знал, что это был пьяный лепет, но он все еще вызывал у меня улыбку. Я помог ей лечь на кровать и начал снимать с неё обувь.

– Ты действительно был там все время? – Я с трудом понимал её.

– Я говорил тебе, что я твой сталкер. Я наблюдал за тобой весь вечер.

– Правда? – Она попыталась сесть, но снова упала

Я стянул с нее одеяло, когда вошел Джереми.

– Эй, Адам?

Дерьмо.

Это выглядело очень паршиво. Джереми вдвое сильнее меня, но он пьян, поэтому я думаю, все будет хорошо, если он попытается надрать мне задницу прямо сейчас.

– Да? – Я надеялся, что никто не слышал легкий страх, звучащий в моем голосе. Это было неловко.

Начиная с завтрашнего дня, я заставлю своего тренера работать усерднее, мои мышцы не идут в сравнение с мышцами Джереми.

Я видел с какой легкостью он выбил дурь из Лэндона, когда узнал, что произошло, а ведь Лэндон был полузащитником в университете.

– Я хочу, чтобы ты знал, что она лучшее, что может случиться с тобой за всю жизнь. Спокойной ночи, Анна. Я люблю тебя, – и он удалился. Это было последнее, что я ожидал, услышать от него.

– Я тоже тебя люблю! – закричала Анна в ответ. Меня охватила ревность, так как мне она таких слов никогда не говорила.

Мне нужно сдержать свои эмоции, они жили своей жизнью этим вечером.

– Зачем ты мне все рассказал?– спросила она, когда я укрыл ее одеялом.

– Думаю, потому что ты много выпила и завтра ничего не вспомнишь.

Я одновременно хотел этого и нет.

– Нет, это не так, – зевнула она.

– Не так?

– Нет.

– Тогда зачем? – Мне очень хотелось услышать ее ответ в нетрезвом состоянии.

– Ты влюбился в меня – сказала она с уверенностью. Я наблюдал за тем, как ее глаза закрылись, и она заснула.

Я долго сидел в кресле у постели Анны, просто наблюдая за ее сном. Я хотел убедиться, что она была в порядке, прежде чем уйду. Настоящая причина была в том, что я не мог быть вдали от нее. Я действительно любил ее, но никогда бы не позволил себе признаться в этом, но теперь смог. Мы едва знали друг друга, но я чувствовал себя в безопасности рядом с ней, как будто всё было хорошо.

Я заметил фоторамку на ее тумбочке. Анна в возрасте семи или восьми лет стояла рядом с песочным замком. Я встал, чтобы рассмотреть фотографию. Она была такая милая, у нее выпал передний зуб и она широко улыбалась.

Я хочу сделать ее счастливой.

Это была её единственная фотография во всей комнате. Я мысленно сделал заметку спросить ее историю, скрывающуюся за этим фото. Я прикоснулся пальцами к ее лицу и странное чувство пронеслось по всему телу. В памяти всплыли туманные образы.

Энни.

Все воспоминания вернулись

Твою мать.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

– Энни, – прошептал я. Впервые в жизни в моих глазах появились слезы.

Я сел на кровать, вспомнив все.

Энни.

Я поднял руку и опустил её на одеяло, чувствуя, как тело Анны опускается и поднимается с каждым вдохом. Я начал тянуться к ее лицу, но остановил себя. Она была в пьяном состоянии. Я совершенно не так представлял себе наше воссоединение. Я рассмеялся про себя, представляя, что она так напилась, потому что злилась на меня.

Ох, Энни.

Я думал о том через что она прошла ради меня, надеясь, что я вспомню. Как глупо было бороться со своими чувствами к ней.

Я не мог поверить, что мы потеряли четыре года. Я вспомнил время, которое мы провели вместе за последние несколько недель, и понял, как сильно мне повезло, что я влюбился в свою половинку дважды. Мое тело никогда не сомневалось, кому оно принадлежало.

Мое желание прикоснуться к ней становилось все сильнее. Воспоминания переполняли меня, и я быстро подошел к своему стулу. Кажется, это все было так давно, но в моей памяти воспоминания были все еще свежи. Я провел восемь лет своей жизни в этом кресле, наблюдая за ее сном, все сильнее и сильнее влюбляясь. Я наклонился, закрыв лицо руками. Мне было больно думать об Анне. Я не хотел к ней прикасаться, пока она была в нетрезвом состоянии. Впервые ощутить мягкость ее кожи на своей было бы слишком убийственно, я бы не смог сдержаться. Я слишком сильно хотел её.

Я просидел в комнате Анны всю ночь, наблюдая, как она спит. Несколько раз я задремал, и к рассвету я решил уйти, прежде чем она проснется. Выйти из этой комнаты было пыткой, но я заставил себя сесть в машину и доехать до дома.

Я зашел в свою комнату и порадовался, что моего соседа по комнате еще не было дома. Я принял душ, чтобы попытаться успокоиться. Я продолжал думать об Энни, и я был взволнован, чрезмерно взволнован.

Мы наконец–то можем быть вместе.

Все прояснилось, и я понял, что мне нужно делать. Определенно расстаться с Шарлоттой.

Как я вообще это допустил?

Я чувствовал, словно во мне жили два разных человека, но я не мог помнить и чувствовать эмоции и воспоминания другого человека.

Мне также нужно было разобраться со своей семьей. Я действительно любил их. Моя мама могла делать все по–своему, но если бы она не потеряла надежду, меня бы здесь не было.

Мне нужно было пойти и извиниться перед ними, но я также должен был сообщить им, что грядут перемены, что я собираюсь жить своей жизнью. Это был не тот разговор, которого я с нетерпением ждал, но он был необходим. Сначала мне нужно было вернуться к Энни.

Воспоминания об Энни разожгли адреналин в моих венах. Это было начало всей нашей жизни, и я хотел сделать все правильно.