Одна на Троих (СИ) - Ласка Уля

– А почему бы не обсудить всё прямо за ним? Деловой обед, как раз твоя любимая форма. Ты же не против, Маша? – перехватывает инициативу Лёха. – Не против, – тут же отвечает за неё сам. – Никит, и захвати ноут, мы как раз сверим наши данные, – небрежно бросает он ему через плечо, одновременно помогая Маше подняться. – Илья, можешь, пожалуйста, отправить Ришу домой. Я показал ей фабрику, а Маше точно будет не до неё, у нас много работы.

Замечаю пульсирующую вену на виске у Никиты.

– Маша, что скажешь? – интересуюсь я, а мои два партнёра впиваются в неё взглядами.

– Да, я думаю можно так и сделать. Только Риша. . .

– А с Ришей ты поговоришь вечером, – уже за руку тянетеё Чернов на выход.

– Никита, – одергиваю я Соболева, но он лишь поднимает в воздух руку сигнализируя о том, что в ближайшее время его лучше не трогать, и быстрым шагом выходит из кабинета.

Дверь закрывается.

Так.

Обвожу взглядом свой кабинет и понимаю, что что–то изменилось.

Запах.

Кофе.

Глава 39

Илья

– Арина, – обращаюсь я к девушке расставляющей две чашки с уже готовым кофе на подносе. – Как тебе удалось уговорить Алексея провести тебя сюда?

Удивленный взгляд, но без вызова и обиды.

– А у вас всё так строго? Не знала. Маша очень занимательно рассказывала о новой работе, что мне захотелось посмотреть лично. Я спросила у Алексея, возможно ли это?

– То есть вы договорились на сегодня?

– Нет. У меня ещё две недели отпуска. Я говорила в общем.

– Тогда?

– Он позвонил сегодня утром сам, – хмыкает она и добавляет: – Кофе выпить позволите, или мне уже на выход?

Указываю ей на небольшой столик здесь же, за который присаживаюсь сам. Беру чашку с подноса и делаю первый глоток.

Взрыв вкуса.

Задерживаю дыхание, потому что это тот самый кофе, ради которого я вообще заморочился с этой зоной.

– Илья Константинович, да не нервничайте вы так! Нет там ничего запрещённого, ни сыворотки правды, ни приворотного зелья. Задача у меня другая, – выдает Арина, видимо реагируя на мое выражение лица.

– Какая? – прикрываю глаза, втягивая в себя ещё один глоток напитка приготовленного в идеальных пропорциях и с таким же подбором ингредиентов.

– Я хотела поговорить насчёт Вики.

– Насчёт моей дочери? – напрягаюсь я.

– Я бы не стала лезть в это, потому что отлично помню про "благие намерения", но ей чудовищно не хватает внимания и заботы матери.

Пытаюсь моментально пресечь эту её откровенность, потому что слышал подобное миллион раз и от психологов, ну и естественно от женщин, которые намекали, что отлично справились бы с этой ролью, при определенных условиях.

Но у меня не выходит, потому что Арина настолько мастерски проводит вступительное слово, что сначала я не успеваю, а потом, прислушавшись, понимаю, что в том, что она говорит есть рациональное зерно. И не без оснований.

Да, в тот же вечер, когда Вика с таким восторгом рассказывала о новой знакомой, я навел справки. И образ, создавшийся под впечатлением вечерней встречи в клубе, затрещал по швам.

Без привычного нам высшего образования, но с огромным количеством курсов по социологии и психологии. При этом работа в качестве менеджера туров семейного досуга в США с великолепными рекомендациями и графиком расписанным на полгода вперёд.

– Как тебе удалось выкроить время на эту поездку? – перебиваю я Арину, когда она опять переходит к извинениям, что лезет не в свое дело.

Вижу, как напрягаются её мышцы в желании сразу же выстроить защитный барьер, хотя бы при помощи скрещенных рук, но она выдерживает первый порыв и тут же расслаблено опирается на спинку стула.

– Вас, Илья Константинович, волнуют технические детали? Или моральный аспект предпринятых мною действий?

И пока я думаю, как бы поделикатнее обосновать мой интерес, она не дожидаясь продолжает:

– Я бы могла рассказать вам историю о том, что являюсь безумной фанаткой Алексея Чернова и рассказать так, что у вас, Илья Константинович, не осталось бы ни малейших сомнений, но, думаю, именно с вами мы можем поговорить откровенно, потому что я сама была свидетельницей, как вы действовали в аналогичной ситуации. Поэтому, когда я узнала как и куда попала моя близкая подруга, вопрос о том, чтобы переживать о неустойке за срыв тура не стоял. Я не часто косячу, простят. Мой интерес? Хочу быть уверенной, что Маша четко представляет расклад и через три месяца не останется с разорванным в клочья сердцем и выплаканными до суха глазами, из–за отсутствия опыта в жёстком мире бизнеса, а теперь ещё и личных отношений.

– То есть, ты хочешь подержать свечку?

– Нет, я не любительница, спасибо. Но направить в нужном направлении – да.

Перехватывает мой снисходительный взгляд, правильно его оценив, но вновь не обижается.

– Понимаю о чём вы. У меня очень высокие запросы. Я точно знаю, чего я хочу и с каким человеком смогу прожить всю жизнь. Если бы я действовала, как вы, господин Воронов, у меня был бы очень пестрый паспорт и, наверняка, уже пара детишек, – пускает она шпильку в мой адрес.

Ну да. . . Не только мне козырять нарытой информацией.

– И какой твой прогноз относительно наших шансов?

– Хм. . . У Чернова их нет, – так уверено отрезает она, как будто сообщает, что он – не жилец. – Мне нужно было ещё раз в этом убедиться, именно поэтому я сегодня здесь. Несколько отвлеченных разговоров с работниками фабрики относительно той информации, которой не владела Маша.

– Какой? – повторяюсь я.

– Лёше нужен клин, – уходит она от прямого ответа, но мне и так понятно, что она о Диане. – Но он точно ошибся в характеристиках, потому что в планы Маши это точно не входит. А вот что касается вас, Илья Константинович. . . Поймёте что ей действительно важно, у вас будет реальный шанс.

– Не поделишься? – пробую я всё же выяснить чуть больше.

– В этом и смысл, по хорошему–то просто совпадение взглядов на совместное будущее. Всё.

И это "всё" звучит, как всё, но у меня остается ещё пара вопросов.

– Поездка, о которой ты говорила Вике, может реально состояться?

Тихий едва различимый смешок.

– Вы не успели это проверить, да?

– Да.

– Она стандартная, но самая интересная из того, что здесь предлагают и за что я могу поручиться. Но сопровождение взрослого обязательно! Поэтому расшибитесь, но уговорите жену. Гарантирую, это будет лучший подарок Вике! Она точно запомнит её на всю жизнь! О, Боже! – закатывает она глаза, с укором глядя на меня. – Ну, конечно же, я вами манипулирую, а как иначе заставить вас отреагировать уже не на сигналы, а, блин, сирену, взывающую к тому, что сейчас Вике нужно максимальное внимание матери.

Она не ждёт моего ответа, резко встает со стула, быстро убирает наши чашки, оборачивается.

– Я не в укор, но слушать и слышать, Илья Константинович, порой очень разные вещи. Подбросите до въезда?

– Десять минут. Я вызову водителя, тебя отвезут, куда попросишь.

– Спасибо.

Делаю звонок, договариваясь об обещанном, и наблюдая, как Арина рассматривает пейзаж открывающийся за оконом, довольно щурясь под лучами яркого летнего солнца.

– Почему ты приготовила именно этот кофе? – задаю подтачивающий моё любопытство вопрос и, понимая, что если не сейчас, то ответ я не получу никогда.

– Внимательность, – легко отвечает она. – Некоторые из ингредиентов достаточно дорогие, никто не заказывает их для коллекции, значит, специально. Это ваш кабинет. Вывод – для себя. Почему мне было вас не порадовать? Не испортила? А то лицо у вас было очень странным.

– Нет, всё идеально. Вы учились вместе с Машей?

– Нет, – прыскает она. – Если б с Машей я бы к кофе вообще не подошла. Но вдохновила, конечно же, она! Всё, это за мной, – сообщает она одновременно с моим звонком телефона. – Благодарю за то что выслушали, и удачи вам, Илья Константинович! –и через секунду она уже закрывает за собой дверь.