А меня так взбесила вся эта ситуация, что я без колебаний подхожу к ней, хватаю на руки, проигнорировав все истерики. И, всё ещё пребывая не в духе, продолжаю:
— Всё, нагулялись. Поехали к бабушке.
— Ба, — лепечет солнышко, тут же позабыв о желаемом. — Де.
Вспоминает бабушку, дедушку, и мне на это на руку. Но это сейчас мало меня заботит.
Вот же дрянь эта Марта!
Нет, я не верю ни единому её слову.
Но червячок сомнения и интереса она во мне закопала.
Откуда ей известны наши войны с удочерением?!
Может, он хочет удочерить Астру, как мой муж? Не знаю.
Хочется позвонить ему или заявиться прямо в офис, поговорить, но мы можем сделать это и вечером. К тому же он работает. И отвлекать его по пустякам нет смысла.
Не буду отходить от своего плана. Вечер, романтический ужин, сексуальное белье.
А для начала отдать внучку бабушке. Что я и делаю. Привожу Звёздочку в родительский дом, предупреждаю, что заберу её завтра к вечеру. Дольше разлуку я не переживу.
Алексей остаётся там, на всякий случай. Ему Глеб доверяет, поэтому целую свою девочку в щёчку и со спокойной душой еду домой.
Время у меня есть до вечера, поэтому я немного прибираюсь, несмотря на то что на днях приезжал клининг. Но с маленьким ребёнком удержать чистоту больше дня — уже достижение!
А так как вчера Астра кидалась игрушками в отца, в гостиной царит хаос, который я и разбираю.
Нахожу какие-то рабочие документы на столе и не знаю, куда их деть. Оставить тут? Нет, мешаться будут.
Делаю фото документов и, найдя таким образом повод, пишу Пожарскому.
«Я тут убираюсь. Куда это убрать?»
И следом:
«Только не говори оставить. Они создают бардак».
Ответ приходит спустя несколько минут.
«Можешь отнести в мой кабинет. Положи на стол или в ящик».
Отправляю ему причудливый стикер в виде кота, шаркающего по полу ножкой.
А он мне в ответ какого-то танцующего жирафа. Жирафа!
Тихонько смеюсь, беру бумаги.
Нет, Глеб точно нас не кинет. Я уверена. У нас контракт. И брак.
А Марта — просто завистница! И придумала невозможное!
Поднимаюсь на второй этаж, в кабинет Глеба. И прихожу в ужас, когда мне открывается настоящая катастрофа, царящая на столе.
Опасно тут убираться, но… беру на себя ответственность. Разбираю все документы по темам, складывая в файлы и подписывая на бумажке, которую кладу в каждую папку.
Остаётся совсем немного, и я рассматриваю последние бумаги.
Извещение?
Мельком пробегаюсь взглядом по тексту.
Язык немеет, а губы распахиваются от шока.
Что это значит?
В письме Глеба требуют явиться в суд. По делу об Астре, над которой он хочет оформить опеку.
Да ну, нет…
Перечитываю ещё раз.
Может, я не так всё поняла?
Пишут заумными фразами!
Несколько слов даже ищу в интернете, и они не приводят меня в восторг…
И я пытаюсь переварить то, что узнала.
Пожарский подал на меня жалобу, как на действующего опекуна Астры… И хочет взять опеку полностью на себя. Лишить меня родительских прав. Стать единственным отцом для Звёздочки.
И пришла эта бумага два дня назад.
Неужели всё это время, что мы живём здесь, он продолжал своё дело? И Марта оказалась права? Он затуманил мне мозги, чтобы добиться цели?
Нет-нет-нет!
Сжимаю бумажку в пальцах и ощущаю нереальное опустошение и злобу… Сдохнуть хочется. Он не мог! Или мог?
Это ведь не может быть реальностью?
Дрожащими пальцами беру телефон в руки.
И в голове проносятся слова Марты.
«Потерпи немного, дорогая, сейчас я заберу нашего ребёнка у этой глупой дуры, и мы снова будем вместе».
Бред-бред-бред!
Пишу Пожарскому.
«Сходим послезавтра в детский театр? Представление утром, в десять часов».
Суд у него назначен на одиннадцать.
Согласится? Если нет, то однозначно подтвердит эти слова.
«Не могу, буду занят. Сходите одни», — прилетает моментальный ответ.
Вот и всё.
Все слова подтвердились.
Что я сейчас ощущаю? Сосёт под ложечкой. Так сильно, что хочется задохнуться.
Он ведь не только меня предал. Но и дочь свою. Он знает, что она без меня не сможет. Но продолжает.
Чёрт, не знаю! Голова кипит от вопросов. В груди ноет.
Нет, романтический ужин отменяется. Теперь я точно не смогу настроиться. И тем более сделать этому человеку приятное.
Более того, мне нужно побыть одной. Всё обдумать, решить. Как лучше поступить. Подальше отсюда.
Я чувствую себя истинной женщиной, вскакивая из-за стола. Сжимаю ладони в кулаки и желаю насолить Глебу. Заставить его волноваться. Поиграть на его нервах, как он делает это со мной.
Вылетаю из кабинета, спешу к себе в комнату. Хватаю небольшую сумку, складываю вещи. Беру с запасом. Если всё окажется правдой — перевозить в следующий раз будет меньше.
С взявшимися из ниоткуда слезами на глазах закидываю бельё в сумку.
Нет, ну не мудак ли?!
Ещё какой!
А если он весь этот спектакль для меня устроил? Вертит мной, как хочет?
Думаю обо всём этом — и обида гложет.
Пошёл ты, Пожарский. Дочку я тебе не отдам!
Шмыгаю носом и думаю, как уехать отсюда незамеченной. Не хочу его пока видеть. А если попрошу водителя, всё моментально вскроется. А мне нужно время. Побыть одной. Распечатать фотографии, побросать в Пожарского дротики.
Позвонить папе и попросить его забрать меня?
Нет, это вызовет вопросы.
Такси?
Да кто сюда поедет?!
Отчаявшись, кидаю сумку на пол.
— Даже психануть нормально нельзя! — и бью её ногой. Тяжело дышу, но быстро успокаиваюсь, зная, кто мне поможет.
ГЛАВА 56
Люба
— Вань, спасибо, что согласился подвезти, — искренне говорю и держу сумку за спиной у подъезда моего дома. Я не интересовалась, что с квартирой, но вижу новое окно в кухне.
— Да мне несложно было, — чешет затылок парень. Это его привычка. — Был рад, что ты позвонила. Отлично поболтали в пути.
Это да. Хотя я чувствовала напряжение в салоне. Ваня постоянно расспрашивал о моём муже. Кто он, кем работает. Был удивлён, что в этом лесу, откуда он забирал меня, вообще кто-то живёт.
Вот! Я не одна так считаю!
Жаль, что Владка не смогла приехать с детьми. У неё сейчас другие заботы — тёрки с бывшим мужем и свёкром.
Пришлось просить бывшего. Он ведь сказал обращаться к нему, когда надо будет. Вот и настал тот момент. Лишь бы Глеб пока не знал, куда я уехала. Тут, правда, надо дураком быть… Но да ладно. Здесь лучше, чем там, в доме, где каждый предмет вызывает злость и боль.
С ним ведь всё связано.
— На чай не пригласишь?
— Вряд ли он там есть. Как и кухня.
О ремонте я ничего не знаю. Мама договаривалась с соседями, пока я занималась Астрой и Пожарским.
— А, пожар же был, — вспоминает об инциденте.
Киваю.
— Тогда ладно, — со вздохом протягивает мне ладонь. — Угостишь, как появится возможность.
— Договорились, — отвечаю на рукопожатие. А раньше всё по-другому было. И вот сейчас, смотря на этого просто парня, не понимаю, как мы могли быть вместе. Сейчас я вижу в нём лишь друга.
И когда меня перестали привлекать мои ровесники? Старый дед Пожарский выявил во мне специфические вкусы. А какой у него характер… Чёрт, почему я опять о нём думаю? Он козёл!
Ваня, улыбнувшись, разворачивается и идёт к машине. Я же залетаю к себе на этаж и здороваюсь с соседями, которые верещат о том, как я расцвела.
Видели бы они меня до сегодняшнего утра… Это я ещё потухла.
Захожу в родную квартиру. Как же я по ней скучала! Запах, правда, совсем другой из-за того, что здесь никто не живёт. А раньше ведь стоял аромат еды, детских салфеток и тёплого молочка.
Помню, как впервые привела сюда Астру… И в груди всё трепещет.
Она сразу же пошла всё осматривать, как маленькая хозяюшка…
От воспоминаний чуть не плачу. Благо от хороших моментов.
