Сломанные крылья (СИ) - Покровская Ася

Егор вдруг наклонился ко мне и прошептал:

– Знаешь, Анжелика, даже твоя «железная броня» иногда дает трещину. И мне кажется, это очень даже мило.

– Ты слишком много на себя берешь, Чарушин, – проговорила я, стараясь сохранить привычную строгость в голосе. – Моя «броня» не дает трещин. Она отполирована годами и выкована из стали, закаленной в горниле жизненных испытаний.

– Да, сталь, – согласился Чарушин, приближаясь на шаг. – Но даже сталь поддается огню. А в твоих глазах, Анжелика, я вижу пламя, которое способно растопить любой металл. Неужели ты думаешь, что я не замечу искры, пробивающиеся сквозь твою броню, когда ты смотришь на меня.

Он прав. Я старалась не показывать свою уязвимость, прячась за маской неприступности, но иногда, в моменты слабости, моё истинное «я» прорывалось наружу. И это пугало меня больше всего.

Вечером, когда солнце начало клониться к горизонту, окрашивая небо в багряные и золотые оттенки, мы сидели на террасе и пили чай. Мама рассказывала какие-то забавные истории из детства, Рамиль поддакивал, а я старалась не смотреть в сторону Егора. Но он, словно магнит, притягивал мой взгляд. Сидел, улыбался, искорки плясали в глазах.

После ужина я решила прогуляться по берегу. Мне нужно было побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах. Шум прибоя успокаивал, помогал собраться с мыслями. Вдруг я решила обернуться. Конечно же, это был он.

– Не спится? – спросил Егор, поравнявшись со мной.

Я пожала плечами.

– Просто захотелось подышать свежим воздухом.

Мы шли молча, слушая шум волн. Луна освещала наш путь, серебряной дорожкой ложась на морскую гладь. Тишина была такой густой, что казалось, ее можно потрогать руками.

– Знаешь, Анжелика, – вдруг нарушил молчание Егор, – я ведь не просто так за тобой бегаю. Ты особенная. Сильная, умная, красивая… и по-настоящему любимая. Да, с характером, но в этом и есть твоя изюминка.

Я остановилась и посмотрела ему в глаза. В них было столько искренности и тепла, что мне стало не по себе.

– Не надо, Егор. Не усложняй. Дружба – помнишь?

– Помню. Раз так, то по дружески не хочешь составить мне компанию в баре?

Я нахмурилась. Дружба в баре? Звучит подозрительно. Но отказываться просто так было бы слишком предсказуемо. Да и вообще, чего я боюсь? Это же всего лишь Чарушин.

– Ладно, – выдавила я, стараясь придать голосу непринужденность. – Но каждый платит за себя. И никаких сантиментов!

В баре было оживленно. Музыка гремела, люди танцевали, воздух был пропитан запахом моря и приключений. Мы устроились за столиком у окна и заказали по коктейлю. Егор, как всегда, не упускал возможности подшутить надо мной. Рассказывал какие-то небылицы про мой "ледяной взгляд" и «броню, позаимствованную у танка». Я закатывала глаза, но в душе смеялась. С ним невозможно было соскучиться.

Внезапно заиграла медленная музыка. Народ потянулся на танцпол. Егор посмотрел на меня с хитрой улыбкой.

– Ну что, железная леди? Покажем, на что способны?

Я ухмыльнулась. – Ты пожалеешь об этом, Чарушин! И, встав со стола, решительно направилась к танцполу, предвкушая веселье.

Танцпол встретил нас оглушительным битом и полумраком, скрывающим смущение. Егор притянул меня к себе, и я, к своему удивлению, не отстранилась. В его объятиях было неожиданно… комфортно? Не может быть! Это все коктейль!

Мы кружились в танце, наши тела двигались в унисон под ритмы музыки. Егор шептал мне на ухо какие-то глупости, от которых я невольно улыбалась. Кажется, мы разучились танцевать медленные танцы после развода, а скорее даже после свадьбы, но сейчас, в полумраке бара, это казалось совершенно неважным. Важны были только мы, музыка и этот момент, когда между нами пробегала искра, заставляющая мое сердце биться чаще.

Музыка стихла, но Егор не отпустил меня. Он продолжал держать меня в своих объятиях, глядя мне в глаза. Казалось, время остановилось. Я чувствовала его дыхание на своей коже, тепло его тела.

– Так, Чарушин! – прошипела я освобождаясь из объятий. – Держим дистанцию.

– Анжелика, боишься не удержаться?

Я демонстративно отвернулась, сделав вид, что рассматриваю интерьер бара. Но сердце колотилось как сумасшедшее. Нужно было срочно сменить обстановку!

– Пошли отсюда, – буркнула я, направляясь к выходу. – Мне тут душно.

Егор, ни слова не говоря, последовал за мной. Мы вышли на улицу и вдохнули свежий морской воздух. Но даже он не мог остудить мой пыл.

– И что это было? – наконец спросила я, скрестив руки на груди. – Хотел доказать, что можешь растопить мою броню? Поздравляю, Чарушин, у тебя ничего не вышло!

– Да ладно тебе, Анжелика! Не кипятись! Я просто хотел немного повеселиться. И, признайся, у нас это неплохо получилось!

– Веселье? – возмутилась я. – Ты называешь это весельем? Пошли за мной.

Я вспомнила тот бар, из которого меня пришел забирать впервые Рамиль. Это была моя первая поездка на Кубу.

Я привела Егора к небольшому бару на пляже, освещенному лишь мерцанием гирлянд.

– Вот где настоящее веселье! – заявила я, усаживаясь за столик прямо у кромки воды. Заказав ром-колу (Егору, конечно же, тоже!), я решительно подняла свой бокал:

– За сталь и пламя!

Вечер превратился в феерию! Мы танцевали босиком на песке под живую кубинскую музыку, хохотали над неуклюжими попытками Егора выучить пару фраз на испанском, и даже попытались повторить движения местных танцоров (зрелище, должно быть, было эпичным!). Егор, как заведенный, сыпал шутками и комплиментами, и, черт возьми, мне это нравилось!

Ром-кола лилась рекой, смех разносился по пляжу, а наши тени выплясывали причудливые фигуры в свете гирлянд. Егор умудрился выучить корявое «Как ты, детка?» на испанском и теперь осыпал этим вопросом меня.

В какой-то момент Егор попытался меня поднять на руки, мотивируя это тем, что «богиню нужно носить на руках!». Закончилось все, конечно, нашим дружным падением в песок, сопровождаемым диким ржачем и обвинениями друг друга в неуклюжести. Поднявшись, мы были усыпаны песком с головы до ног, но это только добавило веселья!

И вот мы, два ходячих песчаных изваяния, валяемся на пляже, заливаясь хохотом! Я чувствовала себя так, будто мне снова восемнадцать, и я сбежала с самой крутой вечеринки на свете! Адреналин зашкаливал, а сердце колотилось в ритме сальсы. Какой там, к черту, «ледяной взгляд»? Я сияла ярче любой гирлянды!

Когда мы, наконец, отдышались, Егор посмотрел на меня с такой теплотой, что даже ром-кола в бокале показалась ледяной.

– Анжелика, – начал он, с трудом подбирая слова, – ты... ты невероятная!

Я отмахнулась, стараясь скрыть смущение.

– Это все ром! – заявила я, хотя прекрасно знала, что ром тут ни при чем. Просто Чарушин умел вытаскивать меня из моей «бронированного танка» так, как никто другой.

Внезапно Егор схватил меня за руку и потащил к морю.

– Пошли купаться! – крикнул он, не давая мне опомниться. И вот мы уже мчались по волнам, как две безумные дельфина! Ночь, море, звезды и безудержный смех – это было похоже на сон.

Егор только рассмеялся в ответ, окатив меня брызгами соленой воды.

– Ах, так, значит, воруем идеи?! – взвизгнула я, намекнув на свои прошлые приключения на Кубе и тут же началась настоящая водная баталия.

Брызги, смех, соленые поцелуи волн – ночь действительно превратилась в сказку. Забыв о деловых костюмах и строгих совещаниях, мы плескались в теплом море, словно дети, вновь обретя юношескую беззаботность. Куба щедро делилась своим теплом и энергией, растворяя последние остатки напряжения и формальности. Выбираясь на берег, продрогшие, но счастливые, мы рухнули на песок, слушая шум прибоя и наблюдая за тем, как на востоке начинает алеть заря.

Позже, мы поехали домой. Мама и Рамиль спали как младенцы. Сняв шлепки, мы тихонько зашагали в комнату.

В комнате царил полумрак, лишь лунный свет проникал сквозь неплотно задернутые шторы. Я запнулась о ковер, и Егор, молниеносно среагировав, подхватил меня под локоть.