Я так тебя ждала (СИ) - Безрукова Елена

— Дженни, помогите позвонить родителям… — попросила я, в очередной раз не справившись с телефоном одной рукой. Возможно, позже я привыкну, но пока мне очень неудобно, и аппарат выпадает из руки.

— Конечно, милая, — отозвалась та и взяла с одеяла мой смартфон. — Контакт «мама»?

— Да.

— Идет вызов, держи.

Я забрала телефон и приложила к уху. Шли длинные гудки, а потом трубку сняли.

— Ладочка, девочка моя, — запричитала мама, едва связь установилась. — Ты пришла в себя! Мы звонили с папой.

— Я видела пропущенные, — ответила я. — Да, вчера ночью пришла в себя, не стала вас тревожить и дождалась утра.

— Да мы не спали, ждали информации, — сказала она. — Мы звонили в больницу сами, узнали, что все прошло хорошо, и ты уже в палате. Какой тут сон…

— Извини, раньше позвонить не могла.

— Да я все понимаю. Не до звонков было… Мы уже едем. Через минут десять уже у клиники будем.

— Хорошо, жду.

Спустя названное время они вошли в палату.

На душе стало немного теплее, когда мама обняла меня и села рядом, а папа топтался у кровати, расхаживая по палате.

— Девочка моя… — гладила она меня по волосам.

— Мама… — заплакала я, ощутив родное плечо.

Папа тоже подошел к нам и обнял обеих.

— Крепись, моя хорошая. Крепись. Ты старалась. Ты хотела его защитить. Но не смогла, и ты ни в чем не виновата. Просто так бывает.

Эти слова поддержки так тронули меня, в то же время напомнили о моей боли, что я расплакалась еще горше, еще сильнее… Но мне словно становилось немного легче. С мамой и папой все немного легче… Жаль, что они не смогут остаться со мной. Скоро уйдут, и я опять останусь наедине со своими бедами и болью.

— А у нас для тебя кое-что есть, — улыбнулась мама сквозь слезы.

Я даже не знала как реагировать. С одной стороны мне все равно на все, что происходить в этом мире, меня топило в моем море боли. Но с другой стороны я ощутила легкое любопытство и заглянула в экран смартфона, который показывала мне мама. На дисплее воспроизводилось видео: маленький белый щенок, похожий на плюшевого мишку, прыгает за угощение в руке моей мамы, а потом радостно виляет хвостом, когда она отдает щенку его…

— Вы купили собаку? — удивилась я.

Папа всегда был против. И я, и младшая сестра Линда просили его неоднократно — без животных в доме скучно… Но он был резко против: шерсть, ободранная, возможно, мебель, походы к ветеринару и выхаживание щенка… Все это не воодушевило его. А теперь вдруг он сам проявляет инициативу и заводит щенка.

— Не совсем, — ответила мама. — Елена привезла ее… Просила принять как подарок от Романа, на память о дружбе…

Сердце больно кольнуло от звука его имени. Он сделал мне подарок?

Он все еще помнит обо мне? Но явно сказал — о дружбе…

Значит, ему просто жаль меня и не более того…

Я включила видео еще раз. И даже улыбнулась.

Пес очень милый. У меня появилось желание прикоснуться к его пушистой белоснежной шерстке.

Что ж… Спасибо Роме за его подарок. Мне приятно, что он хотя бы хорошее не забывает, и старается помочь даже на расстоянии и с учетом того, что сам он вполне счастлив, у него есть своя семья, а ко мне он больше ничем не привязан. Нет, он не рад потере нашего ребенка, он говорил по телефону об этом искренне, он не радовался этому. Но факты — упрямая вещь, и факт, что ребенка больше нет, а значит, и последняя ниточка между нами надорвалась вчера…

Я снова смахнула со щек слезы. Мне уже кажется, что эта боль никогда меня не оставит, и я так и буду жить до конца своих дней словно в аду.

— Мы ее Черри назвали, — сказал папа. — Не могла же псинка без имени жить, пока ты не вернешься домой. Ты не против?

— Нет, не против, — покачала я головой. — Хорошее имя… И ты не против собаки?

— Я? — смутился немного отец. Да, сам бы он ее, конечно, не купил. Но, видимо, посчитал, что так будет лучше для меня, а ради меня он готов пойти на многое. — Тебе же подарили. Что ж мы ее — под зад на улицу? Вернешься домой — сама решишь что с ней делать.

Принесли обед — снова бульон и ложку. Я с некоторым отвращением посмотрела на него. Есть не хотелось совершенно. Но мама поймала мой взгляд и, кажется, все поняла.

— Лада, ты вообще что-то ела со вчера? — спросила она меня.

— Воду пила, — ответила я.

— А ела когда нормально в последний раз?

— Не помню, — пожала я плечами.

— Все ясно, — вздохнула она и поднялась со своего места.

Взяла контейнер с бульоном и ложку и вернулась ко мне. Отвинтила крышку и зачерпнула ложкой горячей жижи.

— Открывает рот, Лада.

— Я не хочу…

— Хочешь, — настаивала она.

Папа помог мне сесть на подушках, а мама настырно поднесла ложку к моим губам.

— Давай, милая. За маму, за папу и за Линду.

— И за Черри! — добавил папа, а я все-таки проглотила бульон с ложки.

— Извините, можно с вами переговорить? — спросила женщина, которая робко постучала в ординаторскую, из которой я уже собирался уходить. Меня еще ждали дела на посту главврача. У меня, конечно, есть заместитель, но все дела без меня все равно решить невозможно, и когда я в роли врача, все равно на пару часов заглядываю в приемную — чтобы ответить на срочные письма и звонки.

— Да, конечно, — встал я навстречу женщине, следом за которой вошел и мужчина. А вот его я узнал — Михаил Воронцов. Когда-то очень известный стоматолог, а ныне преподаватель в медицинском ВУЗЕ Шатов. Когда-то он вместе с женой эмигрировал в США и поселился в так называемом русском квартале для элиты. Впрочем, я и сам там живу сейчас, но с Михаилом пересекался разве что на каких-то форумах и лично никогда не общался — не довелось. Так значит, Лада — его дочь? Удивительно, что фамилия девушки не навела сразу меня на эту мысль. Это в России Воронцова — фамилия не редкая, а в Штатах ее не часто можно встретить. — Слушаю.

— Константин Николаевич, — протянул мне руку мужчина, и я пожал его ладонь в ответ. — Наслышан… Рад познакомиться.

— Взаимно, Михаил Сергеевич, — ответил я.

— А это моя жена — Лилия Дмитриевна, — представил свою супргу Михаил.

— Здравствуйте, — переключил я внимание и на нее.

— Мы очень рады, что именно вы лечите Ладочку… Это наша дочь, — сказала она.

Выглядела женщина несчастной, что неудивительно — Лада угодила в настоящую мясорубку, ее водитель погиб на месте, а она каким-то чудом выжила, и даже сумела на время сохранить ребенка…

— Я догадался, — кивнул я.

— Скажите, как сейчас Ладочка? — спросил Михаил.

— Состояние стабильное, — ответил я. — Причин переживать нет, но…есть нюансы.

— О чем вы говорите? — свел брови Михаил, а Лилия испуганно глянула на меня.

— Кроме переломов ноги и трещины в запястье, еще обнаружена проблема с позвонками. От сильного ушиба Лада получила частичную потерю движения. Она не сможет…встать. Сразу, по крайней мере.

Мама Лады приложила к губам платок и заплакала. Михаил обнял ее за плечи. В глазах мужчина стояли боль и страх, но он взял себя в руки и спросил.

— Она вообще никогда не встанет? Инвалидом будет?

— Встанет, — уверенно ответил я. Я буду очень стараться для этого. Такая девчонка молодая, ее еще жить и жить… Да и травма не столь серьезная, чтобы приковать ее к постели навсегда. Но я постараюсь, чтобы лечение было максимально результативным. Это в моих силах. — Ей нужно будет лечение — уколы, физические упражнения и процедуры. Но после того, как мы закончим лечение по части хирургии. Через сутки мы переведем ее в обычную палату, а еще через трое — в другое отделение, где врачи займутся уже ее спиной. Пока нога заживает ни о каких нагрузках речи, конечно, быть не может, но курс лечения препаратами, которые призваны снимать отек со спины и восстанавливать ее организм, мы сможем начать.

— Значит, это поправимо и временно? — спросил Воронцов.

— Да, слава богу, — кивнул я. — Поставим мы вашу девочку на ноги.