По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса

-Спасибо, но… нет, - засмеялась я, представляя лицо подруги, которая скорее всего в этот момент театрально закатила глаза.

-Вот значит и не ной.

-Да не ною я.

-Ну вот и договорились. Так, ладно я побежала, пока мелкие там друг друга не поубивали. Люблю, целую и дальше по списку.

-И я тебя, - пробормотала я в трубку, экран которой уже успел погаснуть, знаменуя конец разговора.

Утром в воскресенье я отправилась на дачу к родителям. Путь предстоял неблизкий, поэтому еле разлепив глаза в шесть утра, к радости кота я поплелась в ванную. У Фильки была ужасная привычка требовать жрать круглый год в одно и то же время, абсолютно игнорируя любое наличие выходных и праздников. Обычно мы с ним могли воевать часов до десяти утра, когда я пыталась поспать подольше, а он каждые полчаса истошно вопил мне в ухо, из-за чего уже не раз получал веником под свой объёмный зад. Что в итоге мне стандартно аукалось новой лужей у порога, спасибо, что ещё не в тапки.

Путь до дачи надлежало преодолеть посредством электрички. Поэтому поспешно окончив все мыльно-рыльные дела, покормив кота и чмокнув эту рыжую морду в мокрый нос, я поспешно поскакала на ближайшую станцию.

В компании активных бабушек, нервных тётенек и не в меру активных детишек я умудрилась нагнать свою необходимую порцию утреннего сна. Можно было, конечно, и на автобусе, но электрички я любила больше, хоть какая-то иллюзия путешествия. А звук колёс, стучащих по рельсам, всегда на меня навевал ощущение детства, что казалось, вот закроешь глаза, а потом откроешь - и тебе снова шесть, рядом отец, раскладывает на деревянном сидении пирожки, которые мама накануне пекла до полуночи. После чего ты спишь на отцовских коленях, поджав под себя ноги и укрытая его курткой, и надёжней места просто нет и не было во всём мире.

Как жаль, что мне уже давно не шесть, а папа уже лет десять как не ездит в электричках, предпочитая свой старенький форд для дальних путешествий. Да и мамины пирожки давно перестали быть чем-то особенным, потому что они же, блин, калорийные, а мучное, как известно, в больших количествах нельзя.

Родители встречали меня тёплыми улыбками и горячими объятиями. Мы не виделись две недели, а я всё не могла понять - много это или мало. Мама совсем недавно вышла на пенсию, а папа сейчас находился в отпуске, поэтому оба предпочитали проводить время на горячо любимых шести сотках. Я этой любви не разделяла, поэтому появлялась на дачном пороге не так часто, когда уж совсем надо было - помогала полоть грядки, собирала ягоды, а потом, нагруженная всеми возможными сумками, ехала домой, где мы обычно с котом долго вздыхали над пятилитровым ведром с огурцами. Я столько не съедала, а кот тем более. Отбрыкиваться было не вариант, ибо “Ксюша, а для кого мы это всё растим?!”.

Вот и сегодня меня ждала грядка морковки, ботву которой я вечно не могла отличить от всех остальных сорняков, через раз путая с укропом. Отсюда ведро с вырванными сорняками всегда старательно пряталось от родительницы.

Зато собирать ягоду я любила, особенно малину, было в этом что-то правильное, есть её прямо с куста, пока она хранила свою идеально-ровную малиновую форму и аромат жаркого летнего солнца. По приезду домой это всё куда-то терялось.

Обедали обычно в большой компании, с привлечением соседей и кучей блюд, ибо каждый считал своим долгом поразить окружающих новыми рецептами, и отчего всё было жирное, но до ужаса аппетитное.

После обеда мама принималась собирать мне сумки с тем, что мне предстояло увезти на “большую землю”.

-Ксюш, может тебе хрена со смородиной нарвать? А что, засолишь огурчики-то?

-Маааам…

-Ну что мам? Пора уже.

Еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.

-Ещё скажи, что без умения солить огурцы меня замуж никто не возьмёт.

Я, конечно, паясничала, а вот мама вдруг задумалась в серьёз.

-Как вариант… - осторожно заметила она.

Несмотря на ничем неискоренимую привычку руководить окружающими (во многом именно поэтому я в один прекрасный день затянула пояс потуже и решилась на ипотеку, купив квартиру как можно дальше от родителей в попытке отстоять хоть какую-то независимость), мама стоически переносила тот факт, что единственная дочь почти в свои двадцать восемь всё ещё была не пристроена. Однако, порой прорывалось даже у неё.

-У меня есть кот, - легко заметила я. - И конкурентов на своей территории он не потерпит, так что воздержимся пока от огурчиков.

-Вот только кота сюда приплетать не надо, - недовольно подбоченилась мама.

-Ага, и он без того жертва обстоятельств, - хохотнул отец, подкалывая то ли меня, то ли свою жену. - Посочувствовали бы мужику, ему и так в хозяйки Ксюха наша досталась.

-Ну спасибо…

Когда все сумки были собраны, а родительские наставления выданы, отец подвёз меня до местной платформы, которая играла роль станции. Народу было немного, видимо, я успела уложиться в тот временной промежуток, когда все, кто хотел уехать пораньше, сбежали в город ещё с утра, а самые работяги ещё вовсю пахали на грядках.

Пока ждали электричку, папа развлекал меня местными новостями, которые казались мне до ужаса глупыми, но местами всё равно вызывали улыбку.

-Пап, а ты совершал когда-нибудь добрые поступки? - вдруг спросила я, неведомо каким образом вспомнив о недавнем споре.

-А как же, - хмыкнул Игорь Леонидович. - На матери твоей женился.

Я тоже невольно заулыбалась.

-Только ей об этом не говори, а то ведь будет всё отрицать и утверждать, что это она меня спасла от распутства и жизни пропащей.

-А как оно было на самом деле?

-А как оно на самом деле - история умалчивает… главное, что все живы-здоровы, - философски заметил родитель. Отвечая же на твой вопрос, смею заметить, не имею ни малейшего понятия. Наверное делал… Как и все.

-Да это понятно. Мы все способны на что-то такое. Но вот только как сделать что-нибудь этакое?! Что вообще такое добрый поступок?

-А тебе зачем?

Неоднозначно пожала плечами, мол просто так, всё спортивный интерес.

-Дочь, это ты у нас учёная, а мы с матерью всю жизнь на заводе. Так что это мы у тебя должны спрашивать.

Стало чуток обидно, и я потёрла кончик носа, до конца не понимая, почему вообще подняла эту тему. Должно быть, детская привычка считать, что родители знают всё, сыграла свою роль.

-Но тем не менее, - продолжал папа, - больно уж фраза совершать “добрый поступок” похожа на “иду причинять добро”. Ты вот об этом на досуге подумай. А надо оно вообще людям или нет.

-Главное, что оно мне надо, - выдохнула я, прислушиваясь к звукам приближающейся электрички, которые означали, что тема закрыта.

Папа поцеловал меня в щёку и помог загрузиться в вагон. Я помахала ему рукой, и потащилась в компании сумки, рюкзака и ведра с малиной по полупустому вагону. И всё было бы ничего, но почти на каждой скамейке сидело по одному-двум пассажирам. Так и выходило, что людей немного, а уединиться негде.

Единственная полностью свободная скамейка нашлась напротив спящего мужика в клетчатой рубашке, от которого порядком несло алкоголем. Я немного поразмышляла над плюсами и минусами ситуации и решила, что если сяду сюда, могу смело ставить данный поступок в свой список великих свершений, и пусть только Изергин попробует его оспорить, ибо несло от мужика порядком.

Состав тронулся, а я уткнулась лбом в не очень чистое стекло, искренне надеясь на то, что от микробов из-за этого у меня не вырастет на лбу рог. Сумку я разместила под ногами, рюкзак просто положила рядом на сиденье, а сама обнимала ведро с малиной, от которого ещё пахло солнцем, а может быть, это была всего лишь моя фантазия. Настроение было лирически-упадническое. Думалось о всякой фигне, например, что завтра на работу, где тоже по ходу дела придётся полоть грядку, на этот раз с ирисами, а потом вечная скачка по адресам и квартирам. Да и с родителями Глеба надо как-то поговорить, иначе воевать мальчишке с учителем китайского, а ведь человек не виноват в том, что эти трое никак не могу сойтись во взглядах на жизнь.