Сахарок, или Все наоборот - Бастрикова Марина

Судя по чистоте упомянутых пальцев, домой дядю Гришу искупаться пустили. Что ж, хоть мыть его у себя не нужно, а то потом все проветривать приходится. Да и, откровенно говоря, мне морально сложно впускать в собственную квартиру кого-либо.

Григорий Павлович услышал шорканье моих тапочек и обернулся.

– О-о, Эллочка!

Я споткнулась, от чего тапок слетел с ноги, а жижа из упаковки Ролтона выплеснулась мне на руку и обожгла пальцы.

Матюкнулась, а затем, ковыляя в одном тапке и шипя, добрела оставшиеся пару шагов до стола и поставила еду перед дедом.

– Эх, нет бы чего более согревающего притащила, а ты опять свою лапшу, – забурчал дядя Гриша, встав наконец со скамейки, и, скрючившись да слегка прихрамывая, побрел за моим тапком. Я же села на пригретое место.

Дед подошел, встал на одно колено и попытался надеть мне на босую ногу тапок. Я отобрала обувь и огрела ею же старого по плечу. Ишь чего удумал.

– Эх, не выходит из тебя Золушки.

– Будто бы сам принц, – огрызнулась я и натянула на босую ногу тапочек.

Дядя Гриша улыбнулся почти беззубым ртом и пошловато мне подмигнул. Мол, есть еще порох в пороховницах. Я не выдержала и хихикнула. Да уж, мы оба не тянули на сказочных героев, да и вообще любых добропорядочных персонажей истории. Я бы, дай бог, попала на роль второсортной злодейки, а дядя Гриша, наверное, вообще бы не упоминался. Хотя за забывчивого свидетеля из детектива – потянул бы, а иногда, судя по запаху, и за труп бы сошел тоже.

– Пальцы покажи, недозолушка.

Протянула покрасневшую руку недопринцу. Дядя Гриша осмотрел пальцы, а затем махнул мне рукой в сторону своего гаража.

– Иди умой холодной водой.

– Да я домой и средством каким помажу или маслом.

– Я те дам маслом! – возмутился дядя Гриша и выдал мне щелбан.

Я смерила его злобным взглядом, но дед единственный на него не велся, у него жена похлеще меня была… или есть. Интересно, а они развелись?

– Слушайся того, кто столько лет на скорой проработал, – назидательно сказал Григорий Павлович.

– Так водителем же!

– Водителем, а не дураком! И какие-то базовые вещи знаю. Иди уже мой, чем быстрее, тем лучше.

Дядя Гриша, не церемонясь, приподнял мою мелкую тушку и шлепком под тощий зад придал скорости.

Несмотря на склад старых вещей и факт того, что дядя Гриша здесь жил, гараж выглядел опрятно. Я подошла к крану с вентилями, которые не отличались цветом. Я открыла один из них, не боясь ошибиться, у дяди Гриши все равно не было горячей воды, да и с электричеством здесь проблемы, от чего его хватало только на холодильник. Если включить электрический чайник, то свет сразу вырубался.

Но дядя Гриша рукастый, построил себе настоящую печку. И погреться, и сготовить.

Когда вернулась, то увидела, как какой-то незнакомый мужик схватил дядю Гришу за грудки и тряс. Я побежала на выручку, резко затормозив перед драчунами, от чего снова потеряла тапок. Подняла с земли обломок от скамьи – огромную палку.

– Ты че, хочешь оглоблей по башке?! – крикнула мужику, намекая, чтобы отпустил моего личного бомжа.

– Внучка твоя, что ли? – спросил мужик, осмотрев мой непрезентабельный вид в одном тапочке и трико с вытянутыми коленками.

– Вообще-то, кореш, – возмутилась я. – Это наша территория! – крикнула и взмахнула доской, которая выскользнула из пальцев и упала на пол, обдав нас облаком пыли.

– Странные гопники нынче пошли, – фыркнул мужик и оттолкнул дядю Гришу, от чего тот упал на землю.

А у него же и так кости болят! Зарычав, я подбежала к миске с лапшой и выплеснула прямо на пиджак тому, кто посмел не воспринять меня всерьез.

Лапша живописно повисла на пуговицах. Гадство! Я целилась в лицо, будь я на шпильках, наверняка бы попала.

– Элка! Лапша-то горячая! – возмутился дядя Гриша. – А я, между прочим, давно ничего горячего не ел!

– Так ты ж у жены своей недавно был! – накричала на него в ответ.

– Так она мне помыться дала, а пожрать – нет! А ты еще хуже, поманила супчиком перед глазами и выкинула!

– Вы… Вы… – ревел мужик, краснея на глазах и сжимая кулаки.

– А я тебе не жена, чтобы супчики таскать по заказу!

– Да кто ж тебя такую в жены-то возьмет?! – воскликнул дядя Гриша, артистично воздев руки ладонями вверх.

– Все, дед, тебе конец, – зашипела, наклонилась и снова подняла оглоблю.

– Вы… Вы… Ненормальные! – наконец-то отмер мужик, облитый лапшой.

Дядя Гриша вздохнул и достал из штанов пачку сигарет.

– Перекур? – примирительно спросил он.

– Но лапшу убирать с дороги будешь ты, – ответила, направив в сторону дяди Гриши доску. Тот примирительно кивнул, и я опустила свое оружие, присела рядом с дедом и протянула руку за сигаретой.

– Алке не скажешь? – спросила.

– Обижаешь, своих не сдаем, – фыркнул дядя Гриша и протянул мне зажигалку.

Когда мы все втроем умостились на скамейке и закурили, дед свистнул особым способом.

– Ты чего? – спросил мужик.

– Собираюсь лапшу убрать, как и обещал, – сказал дядя Гриша, пожав плечами.

К нам выбежала красивая, почти белоснежная собака.

– Это кто? – спросила у деда, удивившись незнакомой животинке.

– Так Филька же, ты че.

Ого, грязно-серую, всю в комковатой грязи дворнягу было не узнать.

– Прям как ты, когда тебя вымыть, – сказала, погладив подбежавшего пса между ушами.

– Если бы это было так, то Золушка позволила бы мне сегодня надеть хрустальную тапочку, а не грозилась огреть оглоблей.

– Какой мир, такие и Золушки пошли, – философски сказал незнакомый лапшичный мужик, выпустив дым изо рта.

– И принцы, – буркнула и привстала, чтобы показать псу, где валяются остатки лапши, да и выроненный тапочек хорошо бы вернуть.

Да, принцы нынче совсем не те. Хотя, может, они и всегда такие были. Убирайся, готовь, подавай на стол, рожай, заботься – в общем, исполняй обязанности горничной, повара, медсестры, организатора праздников, суррогатной матери и осуществляй весь менеджмент квартиры. И в итоге ты, такая-сякая, ничего не делаешь. А если выйдешь на работу, то мало зарабатываешь.

Конечно, мало зарабатываешь. Каковы шансы, что сможешь работать наравне с мужчинами, если настолько трудно получить работу или повышение? Неважно, родила или можешь родить, сильна или нет, готова ли пахать – все равно. При прочих схожих условиях выигрывают мужики. Бросила злобный взгляд в сторону единственных из мужского племени в зоне видимости.

– Я ее боюсь, – шепнул лапшичный мужик дяде Грише.

– Я ее тоже побаиваюсь в таком состоянии, но здесь главное, как с хищниками, – замереть и не провоцировать, – ответил дед.

– И помалкивать, – сквозь зубы дополнила их диалог.

Снова уселась на скамейку и продолжила курить. Филька доел лапшу и уже облизывал пиджак незнакомцу, избавляя того от остатков лапши. Мужику, кажется, даже понравилось.

– Светка столько лет меня упрашивала завести пса, – вздохнул тот и помог Фильке добыть лапшу с самой высокой из пуговиц, так как собака постаралась вести себя вежливо и не прыгать на того с лапами.

– Рекомендую жену слушаться, а то и выгнать из дома может, – сказал дядя Гриша из собственного опыта.

– Некого уже слушать. Бомж ее какой-то прирезал, – сказал мужик хрипло и отвернулся, скрывая покрасневшие глаза. Теперь виднелась только его макушка и струящийся дым из-за нее.

– А я говорил, Элка, что-то покрепче надо было! – возмутился дядя Гриша.

– Думаешь, если бы я его водкой облила, было бы лучше?

У мужика после моего вопроса затряслись плечи. Таки довели до слез. Но я не знала, чем и как можно отвлечь от подобных мыслей. Я еще сама не представляла, как переживу, когда… Нет. Если! Если Алька умрет.

– Как Аля? – спросил дядя Гриша, видимо, решив, что от горя нужно отвлекать другим горем.

И тут раздался хохот. Мы удивленно посмотрели на мужика, он в изнеможении оперся на скамейку спиной и хохотал так, что выронил недокуренную сигару. А Филька испуганно заскулил и убежал подальше.