Ветряной холм – Особый контракт. Том 2 - Со Он

– Пожалуйста, постарайтесь распланировать завтрашний день так, чтобы мы успели съездить на объект, пообедать с ним перед отъездом, а потом…

Его слова неожиданно оборвались.

Руководитель Чхве обернулся – взгляд До Уна был устремлён на дверь кабинета.

На пороге стоял прокурор Хон.

Он молчал, не сводя глаз с бумажного стаканчика, в котором остывал зелёный чай.

Неожиданный визит. Прокурор, отправившийся в отпуск, выглядел встревоженным.

– Прошу прощения… – заговорил До Ун, ощущая, что Хон может просидеть в этом молчании бесконечно.

Прокурор, словно очнувшись, поднял глаза.

– Ах… я, наверное, не вовремя…

Он колебался, как будто всё ещё не решался начать разговор.

– …В прошлый раз Сэ Вон рассказала мне странную историю… – наконец произнёс он, не отрывая взгляда от чашки.

– Я… я просто сказал ей присматривать за моей семьёй. Сказал – и всё. Но потом… – Прокурор Хон замялся. – Нет, возможно, уже тогда у меня было странное предчувствие, будто что-то не так.

Он выглядел растерянным, словно сам не до конца понимал, где началась эта история. До Ун слушал молча, не прерывая.

Вдруг Хон резко поднял взгляд и спросил:

– Вы всё знали?

До Ун на мгновение замер, затем медленно кивнул.

– Вот как… – пробормотал прокурор, и в его голосе прозвучала странная смесь смирения и усталости.

До Уну стало любопытно: что именно удалось выяснить Хону? С какими мыслями тот пришёл? Но задать вопрос он не успел.

– Впрочем… – начал прокурор, будто предугадывая его намерение. – Мне нужно сказать вам нечто важное. Надеюсь, вы пойдёте навстречу.

При слове «сотрудничество» глаза До Уна сузились – как реакция на скрытую угрозу.

Прокурор продолжил говорить:

– Мне стало известно, что они встречались в гольф-клубе. С исполнительным директором.

Шло расследование: детектив Джан пытался установить связь между женой прокурора и вторым братом До Уна.

До Ун был слегка ошеломлён тем, как легко вскрылась эта информация. Однако сделал вид, будто давно был в курсе, и лишь кивнул.

– …Значит, вы знали, – произнёс прокурор, изучая его лицо.

И сразу, не давая передышки:

– Тогда я Вам скажу прямо.

Лицо прокурора стало мрачным, голос – предельно серьёзным:

– Я собираюсь подать в суд на исполнительного директора Гона. Как на соучастника мошенничества.

До Ун невольно нахмурился, думая, что ослышался.

– Причина проста. Чтобы избежать наказания, мы должны возместить ущерб. Но у нас с женой таких денег нет.

– Подождите. Вы хотите сказать… Что директор Гон должен оплатить ущерб?

Вопрос прозвучал почти абсурдно, и выражение лица До Уна соответствовало этому. Однако прокурор даже не моргнул.

– Да.

– Но…

Как бы его брат ни раздражал, До Уну пришлось признать очевидное: мошенничество – это всё, в чём была замешана жена Хона. А для Гона это, скорее всего, было обычной забавой.

– …Я знаю, что вы подумаете. Но другого выхода нет.

Прокурор Хон был подавлен. Те прегрешения, что он раскрыл, оказались куда сложнее, чем он мог вынести один.

– Разумеется, директор Гон не захочет платить.

Он замолчал на миг, затем, сглотнув, заговорил вновь:

– Пожалуйста. Убедите его сделать это.

– Что?., – удивлённо переспросил До Ун.

Прокурор слегка склонил голову в его сторону:

– Исполнительный директор сам не захочет попадать в судебный процесс. И, если быть точным, он несёт определённую ответственность. Даже если не знал, зачем там оказался, он всё равно был там.

До Ун резко встал. Его глаза сузились.

– Послушайте, прокурор…

Но Хон, словно не замечая напряжения, продолжил настойчиво:

– Как только он заплатит – у нас будет рычаг давления на него.

До Ун нахмурился: он не сразу понял, к чему тот ведёт.

– Иск будет отозван. Всё снова станет тихо, как будто ничего не было. Но у нас – у вас и у меня – останется его слабость.

– Что вы имеете в виду?..

– В любом случае, если он выплатит деньги – это будет своего рода признанием вины.

Это была тщательно выстроенная ловушка. Медленно, по шагам, прокурор Хон подводил До Уна к нужному решению.

Заметив, как на долю секунды дрогнули глаза До Уна, он понял – момент настал, и нужно действовать решительно.

– Я дам показания, когда это потребуется, – тихо сказал прокурор Хон.

– Ах… – До Ун не смог сдержать вздоха. Слова прозвучали с такой тяжестью, будто были вырваны из самых глубин.

– Зачем вы это делаете? – спросил он, всматриваясь в лицо собеседника.

Лицо прокурора на миг омрачилось. В глазах мелькнуло что-то неуловимое – вина, возможно, или сожаление.

– …Я почувствовал, что это моя вина. То, что моя жена оказалась в таком положении, – произнёс он сдержанно.

И в этот момент в его голосе не было ни высокомерия, ни попытки оправдаться. Просто признание. Простое и человеческое.

– Я хочу быть хорошим братом для Сэ Вон. И прожить свою жизнь, думая о своих поступках. Пожалуйста… Простите меня хотя бы раз.

До Ун не сразу понял, за что именно просит прощения Хон. Но внутри стало тяжело – как будто что-то невидимое сдавило грудь.

Он попытался понять: действительно ли этот человек, некогда надменный и хладнокровный, говорит искренне? В памяти всплыли слова Сэ Вон, сказанные давно, но неожиданно обретшие смысл.

С надеждой, почти шёпотом, он спросил:

– Вы действительно… Любите свою жену?

Прокурор Хон опустил голову. Лицо стало серьёзным, почти суровым.

– …Да. Пожалуйста, помогите мне.

До Ун едва заметно вздрогнул. Эти слова – просьба о помощи – звучали так, будто Хон извинялся не только перед ним, но и перед самим собой.

Он выглядел готовым опуститься на колени, если потребуется.

До Ун посмотрел на него – с тревогой, с сомнением, но уже не с отвращением. Что-то изменилось. В них обоих.

Глава 37

Предложение прокурора Хона, безусловно, было заманчивым. Всё зависело от одного – удастся ли убедить исполнительного директора Гона. Если да, то в руках До Уна окажется его слабое место – рычаг, который может пригодиться в будущем.

Однако протянуть руку в ответ и принять предложение он не мог. Идея, озвученная прокурором, напоминала опасную игру на грани – ставки слишком высоки, а проигрыш может оказаться фатальным.

– Сначала мне нужно встретиться с отцом… – сказал он, словно самому себе.

Будущая встреча между председателем Гоном и Сэ Вон имела решающее значение. Именно она должна была задать вектор его дальнейших действий.

– …Мне нужно время подумать, – произнёс он, глядя в сторону.

Прокурор Хон молча кивнул, будто изначально не надеялся на немедленный ответ.

– Я и не ожидал услышать сегодня что-то определённое, – добавил он спокойным тоном, что удивило До Уна.

Но, сделав паузу, прокурор заговорил вновь, на этот раз – с куда большей серьёзностью:

– Мне нужна информация о жертвах.

Он имел в виду директора Хана, с которым, как было известно До Уну, встречался руководитель Чхве. Об этом он действительно мог рассказать.

– Хорошо, – сказал До Ун и, поднявшись с кресла, вновь вызвал Чхве.

– А если… директор Хан откажется подавать иск? – озвучил он своё беспокойство.

– Он этого не сделает, если не поймёт, что это его единственный шанс вернуть деньги, – ответил Хон с твёрдостью, в которой ощущалась уверенность, граничащая с упрямством.

До Ун кивнул – логика была безупречной.

Получив необходимое, прокурор Хон покинул кабинет. До Ун, едва за ним закрылась дверь, тут же набрал номер Сэ Вон – безуспешно. Звонок остался без ответа.

Не теряя ни минуты, он покинул офис. Бросив на ходу указания персоналу, занятому подготовкой к важной встрече с председателем Гоном, он напомнил о предстоящем ужине и исчез так стремительно, что за ним потянулся лёгкий вихрь. Руководитель Чхве проводил его тревожным взглядом.