-Выпей. Это снотворное. Детское. На травах, - Артем, засунув руки в карманы брюк, смотрел в окно.
-А почему детское? - я решилась взять в руки стакан.
-Извини, но в ближайшей аптеке кошачьего не было. Пей, давай.
Посмотрев на парня, стоящего все в той же позе, глотнула неожиданно приятное на вкус лекарство.
-Спасибо.
Кивнув, мой бывший враг вышел, а я довольно быстро забылась беспокойным сном.
***
Проснулась необычно поздно, но все равно чувствовала себя не выспавшейся уставшей и разбитой. Совершив утреннее омовение, выползла на кухню, где весело насвистывая, и задорно гремя посудой, хозяйничал мой брателло.
-О! Васелиска! Хочешь сосиску? - глупо гоготнув над собственной импровизацией, Илья поставил на плиту кастрюльку с водой.
-И чего ты радостный такой? Тебе плакать надо! Вчера четверть века долбануло! Ты старый теперь, скоро будешь ходить с палочкой и выкладывать на ночь челюсть в стакан с водичкой!
Я показала ему язык и, налив кофе в кружку, села за стол. Брат показал кулак и уже серьезно спросил:
-Ты как?
-Жива, как видишь,- говорить о произошедшем не хотелось.
-Кстати, хотел тебя поблагодарить, такой веселой днюхи у меня отродясь не было, но даже не представляю, что теперь предпримет Артем. А то, что он не спустит все это на тормозах - факт.
-Знаю, ты лучше расскажи, что там происходило, пока... - я неопределенно махнула рукой.
-Пока прекрасные дамы увлеченно драли друг другу волосы, Артем увидел Максима, а, как известно, где Макс, там и Вася где-то рядом. Он растащил девиц и за вами рванул, а там возле стоянки друг твой весь в кровище сидит. Кое-как добился от него, где ты, ну, а дальше ты знаешь,- Илья пожал плечами и высыпал в кипяток полкило сосисок. - Подонки успели свалить, Ника сгребла Макса в охапку и отвезла в травм пункт. А ты, как клещ, влепилась в Полянского. Все.
-Я-а-а-асно,- от воспоминаний о вчерашнем вечере снова задрожали руки.
-Вась, когда же ты сама себе врать-то прекратишь?
-Илья, не лезь! И без тебя тошно, - с громким стуком поставив кружку на стол, я удалилась.
***
До первого экзамена оставалось всего два дня, поэтому пришлось засесть за зубрежку. К вечеру, когда от формул, теорем и их доказательств пухла голова, и казалось, что если я прочитаю еще хоть строчку, знания полезут из ушей, в мою комнату вошел Артем. Не спеша прошелся вдоль стены, на которой висели рисунки и фотографии, потом плюхнулся на кровать, немного попрыгал, проверяя мягкость и, наконец, улегся, закинув руки за голову. Я с тоской наблюдала за его маневрами. Дождалась. Сейчас начнется.
-Я тут подумал...
-Ну нифига себе! - изобразила искреннее удивление. - И как? С первого раза получилось?
-Что? - не понял он.
-Думать. Обычно, с непривычки сложно.
-По себе знаешь? Ох, Василиса, тебе бы в цирке выступать, - моя попытка съязвить не произвела никакого впечатления.
-Кем? Если дрессировщицей таких кошаков, как ты - я согласна.
Так и представила себе: я на середине арены, у меня в руках плетка, и Полянский в одних трусах скачущий через горящие обручи. А я так плеточкой: щелк, щелк! Прелесть!
-Нет, в качестве обезьянки, - вот обязательно было такие мечты обламывать? - Ты выслушаешь меня сегодня или нет?
-Если ты даешь мне право выбора, то нет, конечно!
Он еще сомневается!
Отвернулась к столу и изобразила бурную деятельность: полистала учебник и стала перерисовывать какой-то график, тем не менее, не забывая одним глазом наблюдать за гостем.
Артем поерзал, устраиваясь поудобней.
-А ничего так у тебя, уютно,- с видом знатока кошак-переросток осматривал мою комнату.- Вот мне интересно, откуда такое противоречие?
-Какое? - я внимательно посмотрела на парня, повернувшись на стуле к нему лицом.
-Ты пытаешься изобразить из себя дерзкую и циничную женщину, которой все нипочем, а судя по картинкам, ты романтик до мозга костей.
-Глупости, - пожала плечами. - Рисунки - это работы моей подруги, которая осталась в родном городе. Я скучаю по ней, а это - напоминание.
-А еще, - Полянский пропустил мои слова мимо ушей, - я почти уверен, что под подушкой у тебя лежит мягкая игрушка.
Черт, только бы не полез проверять!
Ну, подумаешь, если и лежит. Мне папа много лет назад привез мягкого медведя из заграничной командировки, и с тех пор он живет в моей постели. Исключительно в функции маленькой подушки.
На лице Артема, заметившего, что я покраснела, появилась самодовольная улыбка, а его рука полезла под покрывало, туда, где хранилась моя маленькая тайна.
-И что я говорил? - через пару секунд компромат был извлечен.
От чего-то мне показалось очень важным отнять игрушку. Не раздумывая над своими действиями, я рванулась вперед, стараясь извлечь изделие текстильной промышленности, набитое синтепоном, из чужих рук, и сама не поняла, как оказалась лежащей на Артеме, впервые увидев его лицо так близко: темно-карие, почти черные глаза, нос с небольшой горбинкой, тонкую светлую полоску шрама над бровью. Я облизнула внезапно пересохшие губы. Через мгновение он уже лежал на мне, прижимая всем телом к кровати. Тыльной стороной ладони провел по щеке, склонился и поцеловал - раз, другой, третий - короткими дразнящими поцелуями.
Он издевается?
Не выдержав, я сама потянулась за его губами и, коснувшись их, почувствовала его улыбку. Мне бы возмутиться, но в тот момент все вылетело из головы. Он целовал горячо и сладко, вызывая приятную дрожь. Его язык ворвался в мой рот и встретился с моим, дразня и лаская. Мои руки скользнули по гладкой коже его предплечий, под которой перекатывались упругие мышцы, пальцы, поднявшись выше, заблудились в его коротких волосах на затылке. Я была готова замурчать от удовольствия, хотелось прижаться к нему еще сильнее, а когда его ладонь, недолго задержавшись на животе, накрыла мою грудь, дразня сквозь ткань майки ставший болезненно чувствительным сосок, ...
Так, стоп!
Внезапно опомнившись, я со всей дури цапнула его за губу. Артем подскочил как ошпаренный, прижав руку к поврежденной части тела, на которой уже начали выступать капельки крови. На симпатичной мордашке появилось выражение искренней обиды, которое почти сразу сменилось каким-то очень хищным. Его, явно, осенило. И боюсь, как бы после этого 'осенило' мне бы не поплохело.
-Ой, прости, я просто сегодня не ужинала,- ляпнула первое, что пришло в голову.
Свежепокусанный сжал ладонь в кулак, с силой выдохнул и хотел что-то сказать, но только мотнул головой. Встав с кровати, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
А-ФИ-ГЕТЬ!!!
Я только что целовалась с Полянским!
Меня разобрал несколько нервный хохот, и, чтобы никто не услышал, я уткнулась лицом в покрывало, прижав сверху подушку. Стоило только немного успокоиться, как представляла обиженную мосю парня, что снова заставляло мелко трястись от смеха.
Я не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент почувствовала чьи-то руки на своей спине.
-Ну, и чего ты рыдаешь? Это же мне придется прививки от бешенства делать.
Тэкс, кажется, я попала.
Если он обнаружит, что рыданиями тут и не пахнет, то мои шансы выжить после этого, стремятся к нулю. Он попытался стащить с меня подушку, но я вцепилась в нее, как бабка в последний кулек крупы в магазине. Мы некоторое время молча перетягивали такой, мягко говоря, своеобразный эквивалент каната, пока Артем, наконец, не уступил.
И правильно, мне ж неудобно и за свое укрытие бороться и лицо от покрывала не поднимать.
Полянский вздохнул.
-Ладно, чего ты хочешь?
'Выжить и розовый хаммер!'
Молча соплю в подушку, закусив уголок, чтобы не выдать себя.
-Черт! Ну прости меня! Я не должен был так на тебя набрасываться!
Какая патетика!
'Ты еще на колени встань!'
