Фол последней надежды (СИ) - Артеева Юля
— Геля, релакс. Кто такой Виктор Евгенич, я прекрасно помню, просто офигела от этой информации. Нальешь воды?
Арина садится за стол, пока я наполняю ее стакан. Ставлю перед ней и сажусь напротив, как нашкодивший щенок. Посмотреть на подругу боюсь. Мне так стыдно! Не представляю, как смогу искупить свою вину.
— Ну я и накосячила вчера, — проговаривает Арина глухо.
— В смысле?
— А в каком это может быть смысле?
Я двигаю к ней стакан с водой и наконец смотрю подруге в глаза. Там действительно нет ни капли обвинения, только собственное раскаяние.
— Арин, это же я притащила тебя на эту тупую вечеринку. И коктейль, который ты выпила, он ведь был мой…Мы уже не знаем, был ли твой нормальным. Но этот Илья вел себя так, будто хотел опоить именно меня. Понимаешь?
— Знаешь, что я понимаю? — она прерывается, чтобы попить, и продолжает, вытирая подбородок, — Что мы с тобой две дуры, вот и все. Никто не виноват. Или сразу все. Вот и все, выбирай, что тебе больше нравится.
Она улыбается, потом указывает на свой телефон на столе:
— Я надеюсь, ты догадалась?..
— Да, маме написала.
— Умничка. Я плохо помню вчерашний вечер, мне нужно что-то знать?
Замираю, глядя на подругу. Ну вот как ей сказать? Онеметь навсегда было бы проще. Подношу ко рту указательный палец и обкусываю кожу, пока судорожно придумываю ответ.
Арина же почему-то улыбается еще шире.
Говорит:
— Серьезно? Все было настолько плохо?
— С чего ты взяла?
— Гель, я не дура, и я тебя много лет знаю. Что я сделала?
— Ты, — я глубоко вдыхаю, — ты приставала к Бо.
— Капец.
— Арин, это ничего страшного!
— Капец.
— Ну ты чуть потрогала его под футболкой, как-то так ластилась, что ли.
— Капец.
И, понимая, что она все равно об этом узнает, я добиваю:
— И он завязал тебе рукава толстовки, чтобы спеленать руки.
Аринка роняет лицо в ладони, а у меня сердце разбивается. Понимаю, что ей сильно больно и очень стыдно.
Проговариваю быстро:
— Арин, это ничего страшного. Все все поняли, это вообще не твоя вина. Ты бы видела, как Бо на меня орал, вообще офигела бы. Что я дура и тебя не уберегла. А потом он всю ночь около тебя в кресле просидел. Арин, ну пожалуйста, посмотри на меня.
Она поднимает голову, и я натыкаюсь на отчаянный болезненный взгляд.
Продолжаю говорить, потому что больше мне ничего не остается, и она все равно должна это узнать:
— Адам Григорьевич сказал, что мы можем подать заявление в полицию. Что будет неприятно и, скорее всего, без всякого результата. Но такая возможность есть. И что этого…этого Илью надо наказать. Что ты думаешь?
Арина усмехается. Берет свой телефон, бездумно открывает какие-то приложения. Потом говорит:
— Гель, я не так много рассказываю, но ты знаешь мою семью. Если я подам заявление, мне жизни не будет, понимаешь? Я даже школу эту не закончу, потому что это ужасный позор.
Конец фразы она говорит с такой горечью, что мне дурно становится. Но я и правда ее понимаю. Тем не менее говорю через силу:
— Я хочу, чтобы ты понимала. Если не будет последствий, он сделает так еще раз. И для другой девочки история может закончиться куда хуже.
Абрикосова всхлипывает. Потом медленно качает головой:
— Не могу. Я правда не могу.
Я вздыхаю, беру ее за руку, крепко сжимаю и говорю:
— Хорошо. Главное, чтобы ты восстановилась и морально в том числе. Твои ни о чем не узнают, я обещаю.
Она кивает куда-то в стол. И мне больно от того, как обреченно она это делает. Огонек злости, тлевший во мне до этого, вдруг разгорается, опаляя грудную клетку.
Я поднимаю руку, глажу Арину по голове и говорю:
— Мы его все равно накажем.
Она, конечно, хмыкает, потому что это звучит наивно, и потому что она не верит мне. Но я-то знаю, что это не просто слова, нужно только немного времени, и подумать.
Глава 55
Мы еще какое-то время разговариваем с Ариной на кухне. Про Акостина я ей не рассказываю, кажется, и так слишком много информации для одного утра. Когда подруга окончательно приходит в себя и уходит умываться, я иду будить Бо. Есть такое ощущение, что Аринка собирается сбежать из этой квартиры, а я прекрасно представляю, насколько Богдан может быть недоволен, что я отпустила ее одну.
Присев около него, глажу по голове и говорю тихо:
— Бо…Братик, просыпайся. Арина уже встала, она домой собирается, давай ее проводим?
Он открывает глаза, смотрит на меня непонимающе. Морщится и растирает шею. Я мягко повторяю:
— Абрикосова сейчас убежит. Поднимайся, Бо.
Захожу за спинку кресла, аккуратно массирую ему шею и плечи. В качестве завершения треплю по волосам и иду в спальню.
Ваня встречает меня проснувшимся и бодрым. Он уже убрал плед и поправил покрывало с подушками так, что теперь даже я не верю, что мы тут спали. Громов улыбается и кивает на кота:
— Видела бы ты его морду, когда он понял, что ты ушла, а рядом лежу только я.
— Мне кажется, ты к нему несправедлив.
— Однажды он нассал мне в кроссовки.
Рассмеявшись, я поднимаю вверх ладони:
— Тогда вопросов нет. Покормим его?
— Конечно. Хоть он и не заслужил.
— Не ворчи, он теперь мой друг.
Громов говорит:
— Котенок и кот подружились, ничего удивительного.
И, на ходу погладив меня по запястью, направляется на кухню. Альберт резво соскакивает с постели и семенит за ним. Я качаю головой — голод сбил с этого животного всю спесь. Стараясь не вслушиваться в то, как в коридоре спорят о чем-то Бо и Арина, я проветриваю комнаты и убираю немногочисленные следы нашего пребывания.
Пройдясь по квартире, остаюсь довольна. Кажется, все действительно в порядке. Когда возвращаюсь, подруга и брат уже стоят на пороге обутые. Она с красными щеками и скрещенными на груди руками, а он с упрямо поджатыми губами.
Бо целует меня в лоб и говорит:
— Провожу Арину. Встретимся дома?
— Да, конечно.
Затем он смотрит на Ваню, протягивает ему руку:
— Пока, Гром. Жду ее дома максимум через полчаса.
Ваня хмыкает и молча пожимает его ладонь.
— Бо, не разгоняйся, пожалуйста. Для комендантского часа и временных рамок у нас папа есть.
— Да? А мне что можно делать?
— Можно быть мне братом, — я улыбаюсь и тянусь за своими кроссами, — не переживай, мы тоже сейчас пойдем.
Пока я обуваюсь, ребята уже уходят. Я даже не успеваю толком попрощаться с Абрикосовой. Но я совсем не против, пусть побудут вдвоем, может быть, они смогут поговорить в более спокойном тоне. Теперь я уверена, что между ними что-то есть, какая-то искра, энергия, взаимное притяжение. Но по какой-то причине они сейчас как те полюса магнита, что отталкивают друг друга.
— Вань, а ты закрывал?.. — обернувшись, спрашиваю я.
Но договорить не успеваю. Он налетает на меня, как какое-то внезапное природное явление. Сильный ливень, смерч, лесной пожар. Или гром. Что-то такое — мощное, разрушительное, но очень естественное. Он прижимает меня к двери своим телом, обхватив за лицо двумя руками. Целует напористо, но все же трепетно. Одной рукой скользит на талию и сжимает пальцы, так что кожа горит даже через платье. Я плавлюсь, принимаю эту внезапную ласку с готовностью и большим удовольствием. Вот она, та честность, которой я ждала. Теперь я точно знаю, как он ко мне относится.
Когда Ваня отстраняется, у меня вырывается короткий выдох и жалобный вдох. Я открываю глаза и смотрю на него, даже не пытаясь навести фокус.
Он подмигивает и улыбается мне:
— Захотелось похулиганить. Да, я закрыл окна. Идем?
Сглотнув, киваю и выхожу в коридор, едва не запнувшись о порог. Ноги ватные, а на лице глупая улыбка. У меня самый классный парень в мире.
В ближайшем супермаркете мы покупаем по сендвичу, просим разогреть и едим по пути домой. Такси не вызываем и на автобус не садимся, сегодня такое теплое весеннее утро, хочется просто прогуляться. Держимся за руки, много смеемся, флиртуем. Обсуждаем футбол, конечно.
Похожие книги на "Фол последней надежды (СИ)", Артеева Юля
Артеева Юля читать все книги автора по порядку
Артеева Юля - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.