Его дерзкая девочка (СИ) - Алекс Коваль

— Любуюсь вами, — целую в губы жену, которая прильнула ко мне, подняв голову, ловя мой взгляд. В этой нежности можно утонуть. А ради этих глаз умереть.

— У нас какой-то праздник? Я забыла про годовщину? — улыбается, принимая от меня букет, тут же вдыхая запах цветов. — М-м-м, ты же знаешь, я беременная стала ужасно рассеянная!

— Нет, ничего ты не забыла. Я же могу просто подарить цветы? — вскидываю бровь в удивлении, перевожу свой взгляд на ее полную грудь, которая стала очень чувствительной. Как бы невзначай пробегаю ладонями по фигурке, совсем осторожно касаясь груди, и поднимаю взгляд, встречаясь с Евиным. С удовольствием замечаю, как раскраснелись ее щеки.

Боже, моя жена все еще смущается и так забавно краснеет? Даже спустя несколько лет брака и в ожидании уже второго ребенка? Удивительная.

— Можешь, — тут же понижает голос до шепота Ева, — и ты совсем меня разбаловал.

— Ничего не могу поделать. Просто безумно вас люблю, снежинка.

Как всегда, мы все вместе ужинаем. При этом Ева пытается накормить неугомонную Ари, которая есть не настроена. Макароны, что лежат в ее тарелке как еда ее совершенно не привлекают. Она ими попросту играет.

После мы вместе убираем со стола, перекидываясь шуточками. Я освобождаю Еву и занимаюсь Ари. Перед сном купаю ее в ванной с уточками, которых она очень любит, и укладываю спать.

— Как прошел твой день? — Ева подходит со спины, обнимая меня за талию, утыкаясь носом между лопаток, целует.

— Как обычно. Плодотворно, — разворачиваюсь в ее руках, подхватываю за подбородок двумя пальцами и заставляю посмотреть на меня. — У вас как? Вижу, сказать что-то хочешь.

— Хочу. И у меня к тебе очень и очень серьезный разговор, Дам.

— Валяй, снежинка.

Ловлю теплую улыбку и срываю быстрый поцелуй с желанных губ.

— Сегодня в гостях была Злата, — начинает жена, отступая от меня. Подхватывает из моих рук футболку, которую я только что снял, и аккуратно сложив ее, вешает на спинку стула.

— Ари привезла кучу подарков, — улыбается Ева, бросая взгляд через плечо, и нет! Все-таки не могу я смотреть спокойно, как она разгуливает в легком спортивном топе, который приподнимает и соблазнительно обхватывает ее увеличившуюся грудь, и в шортиках, больше смахивающих на трусы. И хотя я понимаю, что с животиком пижамы и сорочки крайне неудобны, но я точно скоро сорвусь. Несмотря ни на что Ева все-таки же оставалась до невозможности идеальной в моих глазах и до одури желанной.

Не сдержавшись, прижимаю снежинку к себе, целуя в щечку и осторожно сжимая ладошкой попку, показывая, как максимально быстро внутри все завелось и вскипело, заработав в ответ смех и выданное на выдохе предельно возмущенное:

— Ну, Дам! — а у самой голосок просел до хриплого шепота, а дыхание участилось.

Приятно, черт возьми!

— Я соскучился, снежинка…

— Сначала очень серьезный разговор, а потом все остальное.

— М-м-м… — выдаю стон полный мольбы, но жену не проняло. Маленькая, хрупкая, но такая упрямая, что, сколько не пытался, понял: фиг переспоришь! Поэтому приходится смириться и убрать руки.

Ева садится на постель, а я сажусь в ее ногах, укладываю руки на ее живот, чувствую, как наша малышка там ведет бурную деятельность. Пинает мои ладони и кажется, уже готова выпрыгнуть на волю.

— Вот непоседа, — усмехаюсь, поглаживая живот жены. Меня и с Ари безумно торкало в такие моменты, когда ты чувствуешь, как внутри любимой женщины растет и крепнет новая жизнь, а с нашей второй дочуркой я, похоже, стал еще чуть старее и сентиментальней. Прошибает по самое не хочу!

— Это она сейчас тебя почувствовала, — ерошит ладошкой мои волосы Ева, — решила поздороваться и, видимо, очень соскучилась. А так тише воды ниже травы сидела, — улыбнулась снежинка.

— Ну, так что там со Златкой? Как провели время? Давно она у тебя не была. Почему меня не дождалась?

— Угу, все не получалось у нас встретиться. Да нормально, поболтали, тебя не стала дожидаться, потому что устала, вымоталась и… — чувствую, что Ева что-то хочет сказать. Но не тороплю, поглаживаю ее живот, целую.

— Кхм… Дам…

— М-м?

— Она беременна.

— Ух ты, неожиданно, — усмехаюсь. Прекрасно зная ее подругу, не думал, что та так скоро решится на такое.

— Да-да, но это еще не самое неожиданное.

— Правда?

— Ага. Она беременна… от Тимура.

— Угу.

— Дам, ты меня слышишь? — удивленно переспросила жена, замирая.

— Слышу. Злата беременна, — повторил, — от Тимура… — а вот тут запнулся, поднимая взгляд на любимую. Секунда. Вторая. — От Тимура?! — переспросил, чуть повысив голос. — Какого Тимура?! — подскочил на ноги, не веря в услышанное. — От моего Тимура?

Вот это новости, в голове никак не желало укладываться, что мой сынок, максимально презирающий какое-либо постоянство и семейные ценности, вдруг решил обзавестись семьей. Или… не решил? Нет, серьезно? Тимур станет отцом?

— Да ладно, снежинка, ты шутишь?

Ева все это время молча наблюдала за мной, кусая губы. Опровергать свои слова она не стала и, похоже, не собиралась.

— Ева, они же ненавидят друг друга! — провел пятерней по волосам, прошелся по комнате. Нервно меряя шагами нашу спальню. Нет, не может этого быть.

— Ну… от ненависти до любви… старо, как мир. У них вот… так вот сложилось.

— Да, вот только мой сын, тебе ли не знать, вряд ли способен на ответственный шаг. Он хоть знает, что станет отцом?

— Знает. И у них все серьезно, поверь, — заставляет меня усомниться в сказанных словах уверенный голос жены. — Он очень изменился, Дам. Правда! И тебе стоит с ним поговорить. Сейчас у него сложный период, ты же понимаешь? Он… ну… скоро станет первый раз папой, и ему точно нужна твоя поддержка. Это мне с тобой повезло, ты уже взрослый опытный мужчина, который знает, что к чему, а у Тима такое впервые.

— Ты говоришь про моего сына, не забывай. Я прекрасно понимаю, что он из себя представляет, и я сильно сомневаюсь, что ему нужна моя поддержка, снежинка! — сел рядом с ней на постель, ероша ладонью волосы на затылке. — С ума, блин, сойти.

— Вы давно не общались. Оба упертые, как бараны. А ты, между прочим, скоро станешь дедушкой! — ловлю ее насмешливый взгляд.

— Мне еще рано быть дедушкой. Я вон, скоро еще раз папой стану. Может, еще и не раз, — специально ее дразню.

— Одно другому не мешает, — хитро улыбается Ева. — И все же, без шуток, Дам, вам нужно поговорить.

— Нет.

— Да! Потому что ты как отец, взрослый и мудрый мужчина, должен помочь ему. Он, ты же знаешь, не придет к тебе плакаться о том, что у него серьезные проблемы.

— У него проблемы? А когда их не было?

— Там все очень серьезно. Поверь. Из-за ерунды Злата бы не стала просить меня поговорить с тобой. Потому что Тим показывает свой Абашевский гонор, заверяя ее, что все сделает и решит сам. Но нет, Дам, боюсь, не в этот раз и не в их ситуации. Там нужна твоя помощь.

— Так, снежинка, давай конкретней, ты что-то знаешь? — хмурюсь, поймав не на шутку обеспокоенный взгляд любимой.

— Знаю… — и она начинает мне рассказывать про какой-то долг, про Кучера, который угрожает уже им обоим: и Злате, и сыну. Гонки…

Ева встревожена, и невольно такое ее состояние передается и мне, вот только как и в любом деле, тут никогда нельзя рубить с плеча — опыт, пришедший с годами. Поэтому эмоции здесь точно лишние. Нужно пораскинуть мозгами и понять: что к чему и с какой стороны к этой информации вообще подступиться.

Я почесываю подбородок, а Ева, вздохнув, подводит итог, сказав:

— … в общем, Злата не знает, погасил ли Тим этот долг и очень за него переживает. И я, мне неспокойно Дам. И ты, знаю, тоже переживаешь, как бы там ни было, но Тим — твой сын, и я вижу, что тебя ваше молчание гложет.

— Ева…

— Вот даже не спорь, Дамир Таирович!

— Ладно. Не буду, — бурчу. Толку спорить. Как ни крути, а она права. Ева слишком хорошо меня знает, чтобы пытаться ей сейчас соврать.