Оставь себе Манхэттен - Данжелико П,
Миллер положил распечатки контрактов, которые я просила его сделать, на мой стол.
– Как насчет того, чтобы выпить по парочке коктейлей?
Часы показывали полвосьмого вечера, а я все еще не закончила просматривать информацию обо всех сделках, которые Фрэнк заключил перед кончиной. Карьера – единственное, что помогало мне удержаться на плаву, вот почему я вкладывала в нее все силы, которые у меня остались. Я была уверена, что, если перестану работать, умру от разрыва сердца. Одним махом я потеряла двух мужчин, которых любила больше всего на свете. За исключением мистера Смита.
– Не могу. Следующие несколько недель буду работать допоздна, пока меня официально не назначат генеральным директором.
Завещание, по-видимому, было озвучено, и правление ознакомилось с пожеланиями Фрэнка. Благодаря этому процесс передачи должности проходил довольно легко. Единственной сложностью оказался Скотт, который не вернулся в Вайоминг сразу после похорон, как я ожидала. Вместо этого он был здесь, в «Блэкстоун Холдинг», каждый божий день закрывался в кабинете Фрэнка, просматривая его документы. Атмосфера в офисе была напряженной, и все это чувствовали.
– Отдохни хотя бы часок.
Мой взгляд переместился с показателей рентабельности инвестиций к файлам с данными о коммерческой недвижимости на Каймановых островах.
– Не могу.
Он помолчал, прежде чем заговорить снова:
– Ты разговаривала с ним?
Существовал только один он.
– Скотт не хочет со мной разговаривать. Мы столкнулись в комнате отдыха, и он даже не посмотрел на меня… Похоже, он считает, что я виновата в смерти Фрэнка. Мыслит нерационально.
Миллер понимающе кивнул.
– Позволь мне рассказать тебе о мужском эго, Сид…
– Да, да, я знаю, оно очень нежное. И если как-то не так себя повести, можно его ранить.
Миллер поморщился.
– Мы все еще говорим об эго?
– Что ты хочешь этим сказать? – ответила я, немного сбитая с толку.
– Я хочу сказать, что ты выставила его в плохом свете. Самолюбию Скотта был нанесен прямой удар, и теперь ему нужно время, чтобы оправиться. В конце концов он придет в себя.
Все, что я могла сделать, – сохранить надежду.
Вскоре после разговора Миллер ушел, а полчаса спустя я выключила компьютер, взяла сумку и куртку и направилась к лифтам.
На всем этаже не осталось никого, кроме уборщиц. Лампы отбрасывали причудливые тени на покрытый ковролином пол. Прозвенел звонок, и двери лифта открылись прямо передо мной. В следующее мгновение я обнаружила, что сижу на заднице, а по мне топчутся два мохнатых зверя. Я бы узнала этих собак из тысячи. Начав гладить животных, я рассмеялась впервые за несколько недель.
Скуля и плача, Ромео тыкался в меня мокрым носом, оставляя влажные следы на белой шелковой блузке, в то время как язык Джульетты скользил по моему лицу.
В поле зрения появилась пара итальянских ботинок ручной работы. Мой взгляд скользнул по ногам, обтянутым темной джинсовой тканью, к черной кожаной куртке и остановился на лице Скотта, бесстрастное выражение которого говорило само за себя. Скотт выглядел таким красивым и неприступным, что мне снова захотелось плакать.
– Пошли, – позвал он собак, натягивая на них ошейники.
Медленно и неуклюже – потому что на мне была юбка-карандаш с вырезом сзади – я поднялась с пола и повернулась к нему лицом, стараясь выдержать его непроницаемый, немигающий взгляд. Он даже не пошевелился, чтобы помочь мне встать, придурок.
– Я забыл ключи…
Его голос затих, когда он уставился на меня.
Собаки продолжали тереться о мои руки, и я наклонилась, чтобы поцеловать их в макушки. Боже, я так скучала по ним. Но не так сильно, как по мужчине, которого любила.
– Как поживает твоя мама? – спросила я, заставляя себя выпрямиться и проигнорировать явное негодование, которое Скотт испытывал, находясь рядом со мной. Я буквально чувствовала, как оно волнами исходит от него.
– Справляется… мы все справляемся.
Я кивнула и на мгновение отвернулась.
– Скотт, я…
– Я собирался позвонить тебе, – его взгляд опустился, – но раз уж ты здесь… – Осознание того, что он хочет со мной поговорить, заставило сердце заболеть, настолько сильным было облегчение. Я уже собиралась протянуть руку и коснуться его, когда Скотт заговорил снова. – Я подаю на развод.
Мое сердце больше не болело. Оно вообще перестало биться. Глаза наполнились слезами. Я чувствовала, как рыдания подступают к горлу вместе с желчью.
Развод. Развод. Развод.
Это слово не переставая звучало в голове.
– Мы можем просто поговорить, прежде чем ты примешь окончательное решение? – взмолилась я.
К черту гордость. Необходимо действовать. Переговоры были моим коньком. Я инстинктивно угадывала, когда другая сторона готова уступить или отказаться от сделки, когда она понимала, что соотношение затрат и выгоды изменилось в противоположную сторону. У Скотта был вид человека, готового обрубить со мной любую связь и сократить потери.
– О чем? О том, что ты лгала мне на протяжении нескольких месяцев? – спокойно парировал он. – Ты, должно быть, здорово посмеялась надо мной.
– Нет, – перебила я. – Нет, я чувствовала себя ужасно…
– …то, как я поступил, меркнет по сравнению с тем, что сделала ты. Ждала подходящего момента, чтобы всадить мне нож в спину? Таков был план?
– Твой отец настаивал на том, чтобы я тебе ничего не говорила! – закричала я, не в силах больше сдерживаться. – Я спрашивала его снова и снова, когда он тебе все расскажет, а он все повторял – скоро. Он сказал, что врачи дали ему год. Мне жаль, что его больше нет и он не может объяснить все сам. Мне жаль, что он так поступил с тобой, но я не могла предать его доверие. Фрэнк дал мне все, абсолютно все, Скотт… Я… не могла так с ним поступить. – Его щеки вспыхнули. Скотт покраснел, взгляд стал жестким. Он обошел меня и направился прочь. – Скотт!
– Найми адвоката, – бросил он, поворачиваясь, – и не питай особых надежд. Я скорее сожгу все дотла, чем увижу, как тебе достанется хоть что-то.
Пятясь, он поднял руки, указывая на свой кабинет, собаки побежали за ним.
– Мне ничего из этого не нужно…
Я смахнула слезы, бегущие по щекам, и постаралась, чтобы голос звучал ровно. У меня оставался единственный шанс все исправить, и я пошла ва-банк.
– Я люблю тебя… Все, чего я хочу, – это ты.
Он резко остановился. Его челюсть задвигалась, глаза сверкали от едва сдерживаемой ярости.
– В самом деле? Звучит так искренне, ты легко могла бы одурачить меня. Но я не попадусь на одну удочку дважды.
Затем он повернулся и пошел прочь. Ни разу не оглянувшись.
Глава 22

Мне больше нечего терять. Я была подавлена, вела однообразную жизнь, не чувствуя к ней никакого вкуса. Все, что от меня осталось, – пустая оболочка человека. Впервые в жизни работа не приносила мне ни удовлетворения, ни удовольствия. Это он тоже у меня отнял.
На следующий день после нашего со Скоттом разговора в мой кабинет без приглашения ввалился заклятый враг. Он направился прямиком к панорамным окнам, выходящим на Пятую авеню, и уселся в кресло, широко расставив ноги, будто это был его кабинет. Для Гастингса такое поведение было нормой, и я выносила его, как и в любое другое время, – с терпением святоши, сдерживаясь, чтобы закатывать глаза.
– Тебя что-то беспокоит? – спросила я, не отрывая взгляда от таблиц на экране компьютера. – В смысле, помимо того, что ты крайне разочарован тем, что тебя не назначили генеральным директором.
Краем глаза я заметила, как дрогнули его губы.
– Услышав подобное из уст более слабого человека, я бы воспринял это как оскорбление.
Это вызвало у меня улыбку. Вздернув подбородок, я лениво переключила внимание на коллегу. Любой посчитал бы Деймона красивым. Он был статным мужчиной со светло-коричневой кожей, острыми скулами, волевым подбородком и пронзительными миндалевидными глазами, один взгляд которых заставил бы любого дважды подумать, прежде чем перейти ему дорогу.
Похожие книги на "Оставь себе Манхэттен", Данжелико П,
Данжелико П, читать все книги автора по порядку
Данжелико П, - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.