Мечта, а не жена! (СИ) - Ланская Алина

— Они принадлежат тебе, — повторил Кайрэн. — Мы приехали сюда не только знакомиться, но и чтобы я мог их передать, то есть подарить тебе.

— Не надо! — испугалась Мара. — Это же ваше семейное… они и стоят наверное…

— Они бесценны, — ответил Японский Бог. — Для нашей семьи уж точно. Я не предлагаю тебе их забирать и везти в Москву, это и не получится, но они и правда твои.

Кайрэн не смотрел на Мару, он тщательно рассматривал клинок, словно проверял, все ли с ним в порядке. А Мара просто ушам своим поверить не могла. Ее?! И почему он так спокойно говорит? Ему разве не жалко такое отдавать?

— Почему? Как… твоей жены? — несмотря на первое впечатление, ей уже хотелось подержать в руках этот длинный клинок, может, даже взмахнуть им, представить себя настоящим самураем. Мара протянула ладонь. — Дашь?

— Можно и так сказать… как моей жены, — не сразу кивнул Японский Бог. — Мне они перешли в наследство от дяди, он был… был бы рад с тобой познакомиться.

— Харуто? — Мара запомнила это имя, хотя и не слышала его больше после упоминания его прабабушкой Кайрэна. — А почему тебе, а не твоему отцу? Или детям твоего дяди?

Помимо воли Маре становилось все интереснее и интереснее, нагитана оказался не слишком удобным, держать его приходилось двумя руками, а вот размахивать им было совсем страшно.

— Нет, он никогда не женился, но хотел бы, чтобы они перешли его жене. Считай, я исполняю его волю, — покачал головой Кайрэн и добавил, не глядя на Мару. — Я хотел бы оформить все юридически. Не волнуйся, подарок не создаст никаких проблем для тебя. Все расходы я возьму на себя. Они и храниться будут здесь. Если ты не против.

— Нет, конечно! — Мара не могла заставить себя вернуть обратно клинок Кайрэну. — Это… у меня слов нет! Ты уверен? А что скажет твоя семья? Разве ты можешь вот так распоряжаться…

Надо было бы вежливо отказаться, но как же ей было приятно, что Кайрэн готов поделиться с ней частью истории своей семьи, ценностями, которые ему так дороги! Она и правда ему настоящая жена!

— Моя семья будет счастлива. Если хочешь, можешь обсудить это с мамой или с отцом.

Кайрэн говорил совершенно искренне, но Мара, конечно, не стала бы спрашивать у свекра и свекрови. И на следующий день подписала документы.

Глава 66

По дому Мара совсем не скучала. Было даже как-то совестно и перед родителями, и перед Викой, даже перед Дашкой, которая оказалась погребена под вулканом по имени Глеб Белозеров. Нет, конечно, Мара и звонила, и фотки слала, даже организовала знакомство родителей по видео-связи. Прошло, кстати, очень мило, все были довольны, и Мара тоже. Да и новости она успевала почитывать. Кайрэн, как в воду глядел, еще в самолете убеждая ее, что агентство на то и агентство, чтобы тушить такие извержения.

Сначала, конечно, было боязно открывать новости, но стоило только пробежаться взглядом по новостям с тегом “Глеб Белозеров”, на сердце сразу отлегло. Пусть и не все зачистили коллеги про семейные тайны сенатора Черных, но свадьбу его сын не отменил, видимо, сумел договориться и с будущей женой, и с любовницей. Мара бегло посмотрела на комментарии: ну точно все под контролем. Теперь читательскую активность она видела совсем в другом свете, а именно “бот или не бот”. Судя по тому что писали “комментаторы”, агентство держало руку на пульсе.

— Ну вот, а ты переживала, — Кайрэн успокаивающе погладил ее по руке. — К тому моменту, как мы вернемся, все уже забудут об этом скандале, потому что на его место придет новый.

— Все ты знаешь! — улыбнулась Мара. Она видела перед собой только любимые синие глаза и улыбку на красивых губах, от которой сердце переставало биться. Ей совершенно не хотелось возвращаться в шумную Москву, где они точно не смогут проводить вместе столько времени как здесь. А ей мало было этих дней, хотя каждый из них — как отдельная жизнь, полная, насыщенная и счастливая. Да просто никогда Мира не была так влюблена и не чувствовала себя любимой.

В глубине души она, конечно, она прекрасно понимала, что эта сказка не может быть вечной, новая родня встретила ее дружелюбно, но это ведь только начало. И все же она с тоской думала о том, что через скоро придется уезжать.

— Мне нужно вернуться сегодня в Токио, не могу тебя взять с собой, к сожалению. Это по делам нашей компании, — обронил через пару дней Кайрэн за завтраком. — Не будешь без меня скучать?

Мара даже растерялась немного. Она так привыкла, что он рядом, они всего раз расставались на несколько часов, тогда заявилась противная Аяко и чуть было все не испортила. Кайрэну, похоже, пришла в голову та же мысль.

— Не переживай, Аяко здесь не появится. Я вернусь вечером.

В коридоре раздались шаги, Мара безошибочно узнала Екатерину Андреевну.

— Марыся составит мне компанию сегодня, езжай, Рэн.

Мара и не собиралась спорить с прабабушкой ее мужа, она слегка побаивалась эту суровую, хотя и очень вежливую даму. Но, действительно после того как Японский Бог уехал, Екатерина Андреевна пригласила к себе невестку. В ее покоях Мара никогда не была, и сейчас с трудом удерживала себя, чтобы не глазеть. Смотреть там было на что.

Старомодная мебель, красивые черно-белые фотографии, их хотелось разглядеть получше. Но уже с первого взгляда было ясно: некоторым из них лет сто. Единственный современный предмет здесь была кровать. Довольно высокая, со встроенной панелью управления и дистанционным пультом.

— У вас здесь как в музее, — не выдержала Мара. — Извините, я не это хотела сказать, просто я как будто в дворянскую усадьбу попала где-то под Москвой. Но мы же в Японии. Так необычно. Простите…

Мара совсем смешалась, но говорила именно то, что чувствовала.

— Никогда не была в русских дворянских усадьбах, — улыбнулась Екатерина Андреевна. — Когда-то у моих родителей был дом в Екатеринодаре, но он, конечно, не сохранился. Зато есть фотографии. Хочешь посмотреть?

Мару можно было и не спрашивать. Она внимательно рассматривала каждую фотографию, все больше погружаясь в невероятную историю жизни хозяйки этой комнаты.

— …а вот это я, маленькая, с Вертинским, — морщинистый палец указал на красивого молодого мужчину, одетого в черный фрак. — Ты знаешь, кто такой Александр Вертинский?

— Эмм… известный певец? Серьезно? Это тот самый Вертинский?! У бабушки даже какие-то пластинки хранились его…

— Он познакомился с моими родителями в Харбине, тогда многие бежали в Китай. Они даже дружили какое-то время, потом перебрались в Шанхай. Но я его едва помню, вот только эта фотография и осталась…

Время летело незаметно, а столько всего еще Екатерина Андреевна не рассказала. Маре же было интересно все. Сидела рядом и слушала, приоткрыв рот и совсем забыв об обеде.

— Папа очень скучал по России, — вздохнула старушка, показывая Маре очередную фотографию. — Так и не смог здесь до конца адаптироваться. Мне, конечно, было намного проще. Японский — мой родной язык. Но за то, чтобы мой сын говорил на русском, пришлось побороться. Но тебе это неинтересно, — махнула рукой Екатерина Андреевна. — Не устала?

— Нет, конечно!

— Тогда подойди вот к этому шкафу и возьми еще один альбом. Вон тот черный, Рэн его туда засунул, когда брал в последний раз. Искал там чего-то…

— А почему именно Рэн? — полюбопытствовала Мара.

— “Рэн” — значит “лотос” на японском, — вздохнула Екатерина Андреевна. — Давай смотреть, тут все наш род Сайто.

Мара не удивился бы, увидев изображения средневековых самураев с катанами, и неважно, что тогда еще не было фотографий, но все оказалось немного прозаичнее. Этим фоткам было от силы лет пятьдесят, а многие и еще моложе. Кое-кого Мара даже узнала. Здесь был сын Екатерины Андреевны Азуми-сан со своей женой, молодые такие. Она долго рассматривала фотографии со свадьбы, Мару очень впечатлило свадебное кимоно. Захотелось даже себе такое.

А вот и свекр Мары, совсем ребенок, рядом с ним почти всегда был его брат, тот самый внук Екатерины Андреевны и дядя Кайрэна, который уже умер. Мара побаивалась расспрашивать, да и старушка, ушедшая в свои воспоминания все чаще молча переворачивала страницы. И на одной странице, ближе уже к концу альбома Мара увидела фотографию, которая ну никак не могла здесь появиться. Глаза отказывались верить, но сейчас на Мару из семейного альбома Сайто смотрела улыбающаяся тетя Настя.