Взрыв (ЛП) - Хантер Э. К.

Если бы кто-нибудь другой назвал его придурком, они бы обнаружили, что смотрят в дуло его пистолета, но нет, как и большинство людей, Энджел обвела его вокруг своего мизинца.

Я наблюдала, как она нежно улыбнулась ему, поправляя другой знак, и он повторил движение со своей собственной искренней улыбкой на красивом лице, и в одно мгновение весь гнев и обида, которые я таила, исчезли. Это было похоже на то, что туман, сквозь который я пробиралась, рассеялся, и наконец, наконец, я снова могла видеть.

Это была моя семья.

Мой мир.

Кай и Энджел.

Мои колени чуть не подогнулись от приливной волны любви, захлестнувшей меня, и мне пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не грохнуться на землю. С ясной головой, впервые за несколько дней, я не заботилась ни о какой лжи и обмане, это не имело значения. Все, что имело значение, - это два человека, сидящие передо мной, и тот факт, что у нас могло быть будущее.

Кай был жив, Энджел в безопасности, и глубоко в своем сердце я знала, что он сделает все, что ему нужно, чтобы защитить нас.

Чего бы это ни стоило.

Даже если это означало притвориться мертвым, чтобы победить врагов.

Осознание этого было ошеломляющим.

Мое сердце бешено забилось, когда потребность войти и сказать им обоим, как сильно я их люблю, взяла верх, но я не хотела нарушать это зрелище. Оно было слишком драгоценным.

Зрелище, которое навсегда останется в моей памяти, вместе с единственным другим воспоминанием, которое у меня осталось о них вместе, - когда Кай вынес Энджел из клуба "Грех" после того, как спас ее.

Момент, когда мои миры столкнулись.

Я не знала, как долго я стояла и смотрела, но я была прикована к месту, не в силах отвернуться, пока Кай рассказывал Энджел все о нашей свадьбе и о том, как прекрасно я выгляжу, а Энджел время от времени поправляла свои жесты.

Только когда она в сотый раз зевнула и он сказал ей, что пора спать и что они еще поговорят, я ретировалась, не желая, чтобы меня застукали за их наблюдением.

Пробравшись обратно в комнату Энджел со слезами на глазах, я подождала ее, и когда она вошла, на ее милом лице была теплая, довольная улыбка.

- Чему ты улыбаешься? - спросила я, изображая неведение.

- Я просто рада, что ты здесь, - показала она. Я собиралась уличить ее во лжи, но не смогла, слишком переполненная любовью к ним обоим, чтобы испортить момент.

Энджел забралась в постель и уютно устроилась под одеялом, сказав "спокойной ночи", устраиваясь поудобнее. Я легла рядом с ней, наблюдая, как ее глаза опускаются, когда она засыпает с легкой улыбкой на губах. Через несколько минут с ее стороны кровати донесся легкий храп.

Несмотря на то, что я планировала остаться рядом с ней на всю ночь, мой разум лихорадочно работал, отказываясь прекращать проигрывать образы того, как Кай жестикулирует. Прежде чем я осознала это, потребность увидеть его стала слишком сильной, и я снова стала пробираться по дому. Только на этот раз, чтобы разыскать своего мужа.

Он был в одной из гостевых комнат, которые Энджел показала мне ранее. Я распахнула дверь и обнаружила Кая, стоящего посреди комнаты, его брови были нахмурены, пока он стучал по своему телефону. Когда наши взгляды встретились, он швырнул телефон на кровать.

- Ты научился жестикулировать, - сказала я вместо приветствия, все еще ошеломленная увиденным.

На мгновение на его лице промелькнуло чувство вины, как будто я обвинила его в государственной измене.

- Да, - ответил он, прежде чем нежная улыбка появилась на его губах. - Она не должна была тебе говорить.

- Она этого не делала. Я видела, - ответила я, проходя дальше в комнату и закрывая за собой дверь. Взгляд Кая прошелся по моему телу, его глаза горели, как всегда. - Когда ты научился?

- Когда я был прикован к постели на несколько месяцев после ранения, - тихо ответил он после короткой паузы. Его слова задели меня за живое, и мое собственное чувство вины захлестнуло меня при мысли о том, что Кай не может встать со своей кровати.

- Почему? - не осознавала, пока не оказалась прямо перед ним, что прошла через комнату и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

Черт возьми, он был великолепен. Мое нутро сжалось от потребности почувствовать его внутри себя. Единственный мужчина, который заставлял меня чувствовать то, что я чувствовала.

Любил.

Обожал.

Лелеял.

- Потому что Энджел - моя семья. Я хотел учиться для нее. Для тебя.

Как и тогда, когда я смотрела, как он жестикулирует, меня снова захлестнула приливная волна любви к мужчине, стоящему передо мной, и я была бессильна удержаться от того, чтобы показать ему, как сильно я его люблю.

- Кай. - Его имя сорвалось шепотом с моих губ, когда я обвила руками его шею и притянула его голову вниз, чтобы мои губы могли встретиться с его губами.

Он колебался секунду, но, не в силах сопротивляться, его руки схватили меня за бедра и притянули ближе, когда мой рот открылся, впуская его язык внутрь. Но когда наши языки закружились в чувственном танце, Кай отстранился, убирая руки с моих бедер и делая шаг назад, так что мне пришлось убрать руки с его шеи.

- Я чертовски пожалею, что сказал это, но мы не можем, - он помахал рукой между нами, на его лице отразилось разочарование. - Мы не можем продолжать трахаться и игнорировать наши проблемы, звезда. Нам нужно поговорить.

Я сделала шаг вперед, снова сокращая расстояние между нами. - Я знаю, Кай, и я обещаю тебе, что завтра, в самолете домой, мы поговорим.

Подняв руку, я положила ладонь ему на грудь между грудными мышцами, прямо там, где был шрам, но быстро отдернула ее, когда его челюсть сжалась, как будто мое прикосновение обожгло его.

- Было больно? - спросила я, озабоченно наморщив лоб.

- Это не то, что ты думаешь, - ответил он, проводя пальцем по моей щеке, его глаза были полны обожания. - Я собирался подождать, чтобы показать тебе.

- Что мне показать?

Он на мгновение остановился, но, по-видимому, придя к какому-то решению, Кай расстегнул рубашку, и когда он распахнул ее и снял, то обнаружила большую медицинскую повязку, примотанную скотчем к груди, прямо там, где был шрам.

Опасаясь худшего, я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, но он улыбнулся мне сверху вниз. - Сними повязку, детка. Не о чем беспокоиться.

Нервничая, я отклеила ленту, удерживающую повязку на месте, и когда она оторвалась от его груди, у меня отвисла челюсть.

В центре грудных мышц, прикрывая сердце, у Кая была огромная новая татуировка, которая прикрывала линию шрама, проходившую между грудными мышцами. На одной стороне шрама была половина серебряной звезды, на другой - половина головы белого волка, и там, где два изображения пересекались вдоль линии шрама, они сливались, делая их единым целым.

Сказать, что это было потрясающе, было бы преуменьшением.

- Скажи что-нибудь, - попросил Кай после минуты молчания, в его голосе звучала неуверенность.

- Это....Прекрасно, - сказала я, отрывая взгляд, чтобы встретиться с его темными глазами.

Он улыбнулся редкой застенчивой улыбкой, которая согрела мое сердце. - Это мы, детка, - сказал он, снова проводя пальцем по моей щеке и вызывая огненную дорожку на моей коже. - Это ты и я, вместе на всю вечность, как я и обещал.

Слезы навернулись у меня на глаза, и я не могла найти слов, чтобы сказать. Мое сердце готово было разорваться от любви, которую я испытывала к этому сумасшедшему мужчине. Вместо этого я положила руки по обе стороны от татуировки и потянулась, чтобы поцеловать его. На этот раз не было никаких колебаний, когда он встретил мои губы и провел языком у меня во рту, его зубы слегка прикусили мою губу.

Кай поглощал мой рот, но я была так же изголодана по нему. Хотя мы трахались несколько раз за последние несколько дней, это было по-другому. Страсть и потребность взяли верх, это был поцелуй, который соперничал с тем, что мы разделили в день нашей свадьбы, и прямо тогда в нем не было ненависти или гнева, только любовь.