Пять лет замужества. Условно - Богданова Анна Владимировна

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52

Что там было да как – об этом история умалчивает. Брачующиеся видели лишь, что дама в алом платье скинула на пол шубу и рухнула в кабинете на колени. Наверняка, она умоляла, приводила веские аргументы, пускала в ход придуманные только что трагические истории о том, например, что она на третьем месяце беременности, а Витя (виновник её теперешнего положения) – капитан дальнего плавания, и что если их сейчас же не распишут, то оставят будущего ребёнка без отца, а её саму глубоко несчастной, потому что жених её слишком легкомысленный тип и в любую минуту способен найти другую женщину и обвенчаться с ней. Естественно, не обошлось и без так называемого «подмазывания», потому что вышла она из кабинета со сдувшейся, плоской сумочкой. Но Анфиса уже давно привыкла к тому, что «не подмажешь – не поедешь». Она уговаривала, просила, даже слезу, наверное, пустила... Да мало ли что она там, в кабинете, делала? Согласитесь, это совершенно неважно – главное результат. А он был.

Пока невеста осыпала Зайцева упрёками за его непростительное опоздание и ревела, размазывая тушь по щекам, наша героиня выгребла из машины, конечно, не без Люсиной помощи, своего энского жениха и приволокла его в кабинет.

– Вот! Вот он! Быстрее, быстрее! Вот паспорта! Пожалуйста, поскорее! – суетилась она, подпихивая женщине в лиловом костюме два паспорта.

– Невеста! Вы не будете менять свою фамилию на фамилию...

– Нет, нет, нет, – поспешила ответить невеста.

– Вы согласны взять в жёны... – хотела было спросить сотрудница загса, но Анфиса перебила её, торопливо заверив, что и он и она на всё согласны.

– Да не убегу я, голубка моя! – промямлил Витёк и, трогательно прижав невесту к груди, прилюдно поцеловал её в губы, пока оформлялись бумаги. Люся стояла и блаженно смотрела на брачующихся, после чего восторженно пролепетала:

– Прямо как в кино!

– Вот, свидетельство о браке, паспорта, – и женщина в лиловом костюме отдала Анфисе документы. – Мы поздравляем вас от всей души. Кольца потом, надеюсь, купите.

– Купим, купим, спасибо вам огромное! – поблагодарила Анфиса, и они с Люсей снова поволокли жениха к машине.

Бракосочетание подействовало на Витька должным образом. Он пришёл в восторженно-возбуждённое состояние, не желал выпускать молодую жену из объятий и поминутно просил выпить, отметить сие светлое и важное событие в его жизни. Это продолжалось до следующего утра – купив на обратном пути ящик шампанского и пять бутылок коньяка, Витёк усадил законную жену в спальне напротив себя и, не отпуская ни на минуту, пил за их совместное счастливое будущее. Анфиса всё надеялась, что её муж, наконец, опьянеет и уснёт, но он отчего-то пил и не пьянел, в туалет водил её под конвоем, в результате чего наша героиня целые сутки провела, отбиваясь от настойчивых приставаний и законных требований супруга получить то, что обычно должен получить от жены муж в первую брачную ночь.

– Вы пьяны! Оставьте меня! – кричала Анфиса.

– Ты должна выполнить свой супружеский долг! – настаивал Витёк. – Для чего ж я на тебе женился?

– Я к тебе ещё не привыкла! Нельзя подождать?

– Не-ет! – и он кидался на неё, как дикий зверь, разрывая крепкими белыми зубами её ночнушку.

– Да вы с ума сошли! Пустите меня! Я даже вашей фамилии не знаю! Вы мне даже не дали прочитать «свидетельство о браке»!

– А чего его читать? Нечего его читать! Главное – чувства! – стоял на своём муж. Так продолжалось до восьми утра понедельника. В конце концов героиня наша, совершенно обессилевшая от борьбы с новоиспечённым супругом, сдалась. Закрыв глаза, она попыталась уснуть, не обращая внимания на страстные поцелуи и нежные объятия Витька, но этого ей сделать не удалось, потому что свалившейся с неба муж целовал её так, как не целовал никто на свете – ни старый хрыч Акоп Акопович Колпаков, ни сопливый Митенька, ни все те нужныеей любовники, что были до них. Даже Юрик Эразмов, которого она всё-таки любила когда-то – и тот не умел так отменно целоваться. «И чего я, дура, больше суток сопротивлялась! Право же, иногда я бываю такой глупой!» – промелькнуло у неё в голове, и она отдалась этому своему необъяснимому, безрассудному чувству к совершенно незнакомому ей человеку. И сейчас, именно сейчас, как никогда, ей было наплевать на Эразмова, который, не обнаружив её в гостинице, гнался за ней в Москву, на всполошившихся энцев, которые как раз в этот момент распахнули дверь её номера и, никого там не увидев, остолбенели, изобразив немую сцену, описанную великим Гоголем в «Ревизоре». Её даже не волновало в эту минуту тётушкино наследство – она будто забыла о нём, будто квартира на набережной, счёт в швейцарском банке, золото, дача, бриллианты – всё это стёрлось из её памяти, а сама она оказалась в том своём сне с матовым, не искрящимся песком на берегу моря, с небом без солнца и облаков, жёлто-лилового цвета... Как будто лежит она на поверхности голубого, слабо волнующегося моря, и лёгкий ветерок играет её длинными волосами... Но главное даже не это, а то, что Анфиса наверняка знает – никакой это не сон. Это явь, и она в раю.

– Анфис Григорьна! Анфис Григорьна! Уж десятый час! – за дверью послышался Люсин голос, который мгновенно заставил нашу героиню покинуть эдем и вспомнить о тётушкином завещании и о сегодняшней встрече с нотариусом.

– Что это за девка ненормальная? Она твоя сестра? – выпуская из объятий свою жену, недовольно спросил Витёк.

– Мне нужно немедленно съездить по одному делу.

– Я с тобой, – твёрдо сказал Витёк и, посмотрев Анфисе в глаза, серьёзно заявил. – Запомни, ты теперь моя! Изменишь – убью!

– Да что это за разговоры-то такие!

– Ты мне понравилась во всех отношениях. Будем жить, – решил глава семейства и, промочив горло коньяком, спросил: – Так куда мы едем?

– В нотариальную контору.

Анфиса ждала этого дня три месяца. Она всё-таки сделала невозможное – она умудрилась самым невероятным образом выйти замуж за энца, и теперь ей оставалось предъявить нотариусу свидетельство о браке и мужнину прописку. Всю дорогу по пути в нотариальную контору Витёк не выпускал её из объятий, не веря своему счастью и боясь, что она вывернется и улетит – потом уж не поймать. Вместе с ней он потащился и к нотариусу, опасаясь, что жена может сбежать от него, выпрыгнув из окошка кабинета должностного лица.

– Добрый день, Станислав Борисович, – поприветствовала Анфиса крепкого холёного мужчину лет сорока пяти (душеприказчика Варвары Михайловны Яблочкиной), и сердце у неё заколотилось неистово от того, что настал, настал её звёздный час. Что сейчас она наконец-то утрёт нос старой кошелке и прохвостке Наталье Егоровне Уткиной.

– А! Анфиса Григорьевна! Здравствуйте, здравствуйте. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. А этот мужчина с вами?

– Это мой муж. Он из города N. Вот наши паспорта, вот свидетельство о браке, – и она протянула сложенную вдвое бледно-сиреневую бумажку с водяными знаками, в которую так ни разу и не заглянула – возможности не было. – Можете всё проверить. Тут всё по-честному, так что наследство полагается мне – я выполнила все условия.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал Витёк.

– Я тебе всё объясню, – шепнула ему на ухо супруга.

– Так, так, так, – Станислав Борисович бегло просмотрел документы и вдруг сказал то, что совершенно не ожидала услышать Анфиса: – Но вы разве не в курсе, что ваша покойная тётушка написала ещё одно завещание для спасения своей грешной души, за неделю до своей кончины, в котором всё движимое и недвижимое имущество завещала церкви под названием «Благостного милосердия и щемящей сострадательности» для построения богоугодных заведений по усмотрению пастора вышеупомянутой церкви.

– Врешь! – Анфиса будто с цепи сорвалась и накинулась на Станислава Борисовича.

– Ах! Успокойтесь, пожалуйста! Я понимаю ваше негодование, но теперь уже ничего не поделаешь – такова последняя воля покойной.

– Я не верю! Этого не может быть! Врёшь!

– Да вот завещание, прочтите и обратите внимание на дату, – и нотариус протянул Распекаевой бумагу.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52