Апгрейд от Купидона (СИ) - Горышина Ольга

— Вот ты и укомплектована, — заявил покупатель, прикрыв мой вшивый домик бейсболкой со Снусмумриком.

Да, у Тони не будет вопросов, что я делаю рядом с его братом. Если он вообще дождется окончания наших водных процедур. Я не закрывала глаз, потому что хотела смотреть на его брата будто через пелену дождя, не слез: я отревелась утром за месяц вперед. Утром, которое, казалось, было не несколькими часами ранее, а годами…

— Крэг, я обещаю пойти с тобой в душ вечером, — спустила я руки ему на плечи, когда мой внутренний будильник заорал, что полночь все ближе и ближе.

Нет, было сейчас около шести вечера. Мы еле успели завершить шоппинг до закрытия магазинов.

Крэг ничего не сказал, зато сделал — прижал меня к своим бедрам еще сильнее. Надо либо страстно обнять в ответ, либо обрушить ему на голову ледяные потоки — таких водопадов в природе уйма, только бы нас не закрутило в водовороте страсти!

— И вечером тоже… Раз у нас дни на пересчет.

В аэропорту также имелась аптека, но я не позволила ему себя туда затащить.

— Крэг, ты рядом, ты никуда не уезжаешь и сможешь все проконтролировать. Если я просчиталась, то пойду к врачу через неделю. Но не заставляй меня травить себя всякой гадостью просто так.

Впрочем, сейчас у меня много чего в запасе, на что можно списать головную боль и тяжесть внизу живота.

Наши тела были разогреты и изнутри, и снаружи — водой и горячими слюнями, которые мы пускали друг по другу, лишь иногда сглатывая. Кто б мне раньше сказал, что можно испытывать подобное к мужчине — не трепет, не интерес, а животную страсть. Вода теперь текла мимо рта, минуя склеенные друг с другом губы — чтобы не захлебнуться ни чувствами, ни водой мы решили не разрывать поцелуя, покуда в груди хватает воздуха. Сильные руки заскользили по груди и сошлись большими пальцами на втянутом пупке, а потом ныряли между дрожащих ног.

— Крэг, ну что ты делаешь?

Наверное, ему стыдно было смотреть мне в лицо, легче было расплющить нос о затылок. Он развернул меня, чтобы слиться воедино и вместе сгибаться под тяжеленными струями воды, давиться рвущимися на свободу стонами, искать хлипкую опору в запотевшем стекле… Он сминал мне грудь, сжимал живот, склеивал тела воедино и снова отдирал по живому. Мы бежали в гору задыхаясь, карабкались на самую вершину уже почти на коленях, а на пике простерли руки к небесам, а потом неподвижно, так и не повернувшись друг к другу лицами смывали с тел следы стрессовой любви.

— Все, — Крэг повернул ручку смесителя, и мы остались почти в полной тишине, только пару капель ещё скатились нам под ноги.

Я согнула левую ногу в колене, чтобы раздавить их, но она так дрожала, что мне пришлось снова ловить равновесие.

— Извини, Суши, я не должен был тебя торопить.

— Сейчас лучше снова поторопись. Поторопись… — выдохнула я горячий пар в его такое же красное, как, наверное, и мое лицо. — Одеться…

Мы одевались быстро, но долго сушили волосы — мне. Весь мой остальной марафет свелся к помаде, все той же светлой, с которой я работала переводчицей. На остальную красоту не осталось даже секунды — к тому же, Крэг заявил, что без косметики я нравлюсь ему даже больше. Угу, я помню комментарий про отсутствие одежды. Но сейчас я была более чем одета — даже слишком тепло, но я боялась вспотеть от волнения и явить деловому брату темные подмышки светлой футболки.

Плечи мне оттягивал пустой рюкзак и страх, поэтому я плыла рядом с Крэгом величественной походкой павы. Новенькие подошвы так и отскакивали от натертого пола аэропорта. Мои пальцы лежали в сухой теплой мужской ладони, но этого оказалось мало, чтобы растопить сковавший меня лед страха. А чего я боюсь? Меня же не с родителями знакомят… Хотя брат — это намного хуже… Мне бы не скривиться при виде его… в улыбке.

— Расслабься, — шепнул мне Крэг, а я чуть не попросила его поделиться таблеткой, которую он заглотил после чистки зубов и до еды…

Мы еще не обедали. Было некогда — хотя могли хотя бы купить шоколадку, когда просили упаковать плюшевых муми-троллей и оленью шкуру для мамы. Игрушки — для племянника, хотя нафига козе… Младенцу — белый бегемотик. Хотя если это таблетка для новоиспеченного дядечки — можно накупить игрушек целый вагон и маленькую тележку.

Я вдохнула и выдохнула, а потом замедлила шаг, чтобы не бежать впереди Крэга. Хотя увидела Тони первой — за крайним столиком, с которого открывался прекрасный вид на самолеты. Он тоже узнал — брата, и поднялся. Шаг, два, три — длинная дорога к гильотине, и я склонила голову перед Энтони Макдевиттом, чтобы не сесть мимо стула: коленки так тряслись, что я решила не дожидаться, когда закончатся братские объятия. Знакомиться можно и сидя — не королевский прием все же. Хотя Энтони выглядел по-королевски: как и его брат по приезде в Пулково. Явно костюм от одного портного. Только у делового брата на запястье часы — должно быть, для статуса, потому что кто в наше время пользуется часами по назначению? А мне хотелось спросить, когда его пригласят на посадку? Руки у него сухие — во всяком случае правая, которую он протянул мне до начала братских объятий.

— Я боюсь неправильно произнести твоё имя… — начал Тони, но Крэг перебил его:

— А ты не бойся. Ксения — это легко. После финского все легко. Давай, бро… Мы смеяться не будем.

Тони улыбнулся и стал еще больше походить на брата — слетела напускная чопорность. Им по тридцатнику: я подглядела дату рождения, когда фотографировала паспорт Крэга.

— А есть более простой вариант?

— Кейт, — спасла я бледные щеки Тони от красноты. — Я привыкла, ничего страшного. Предчувствую, как стану коверкать финские слова…

— Не парься с финским, он тебе не понадобится в жизни, — усмехнулся Тони, и моя улыбка намертво приклеилась к губам.

Должно быть, он хотел подбодрить, но вышло зло и больно — я без намеков понимаю, что придет время расстаться с Крэгом. И очень скоро. Но я встречу последнее утро с улыбкой — я уже пообещала себе это. И самому Крэгу — что не буду плакать, что возьму из псевдоотношений только хорошие воспоминания. А они есть и будут — саксофон лежит не на дне реки, а всего лишь в камере хранения.

— Крэг, если нужен дом, то бери теткин. Он все равно пустым стоит. Сейчас позвоним соседям, попросим открыть окна. Все равно в лучшем случае завтра к обеду доберетесь до озера.

Крэг кивнул и вытащил телефон. Тони только сейчас, кажется, заметил разбитые пальцы брата. Я, впрочем, тоже про них забыла, а наверное больно было держать их под струями горячей воды так долго…

— Пустяки, — усмехнулся Крэг, но не спрятал глаза. — Сломал нос ее бывшему парню… За дело.

Тони скривил губы, но ничего не произнес и взгляда не отвел.

— Я серьезно, Тони, — тряхнул Крэг головой, очень нервно. — Но в остальном все нормально.

Губы Тони дрогнули сильнее, и взгляд полоснул меня — как огнем, я аж вздрогнула.

— Когда он в детстве лупил меня, — начал Тони тихо и без всяких эмоций. — И я бежал жаловаться на него, Крэг спрашивал у родителей, соприкасаются ли атомы друг с другом. Ответ — нет. А раз все живое состоит из атомов, даже человек, то каким образом я мог тронуть Тони? — и тут этот Тони рассмеялся и взглянул уже на брата. — Сходи позвони тетушке Ане из тихого места.

Крэг не двинулся со своего места, даже, кажется, сильнее вжал локти в стол и схватил меню.

— Я сделаю заказ сам, — отчеканил Тони. — Иди позвони.

— Она все знает.

Братья буравили друг друга взглядами.

— Крэг, пожалуйста, оставь меня с Кейт минут на десять. Не больше.

— Я же сказал, что она все знает! — процедил Крэг сквозь зубы.

— Пожалуйста.

Крэг поднялся на ноги вместе с меню и швырнул его на стол. Я сидела ни жива, ни мертва — не знала, что делать. На чью сторону встать. У меня не было никакого желания выслушивать про болезнь из уст человека, который ею воспользовался в своих личных интересах. Меня так и подмывало вскочить и крикнуть, что я не просто знаю, я все-все-все знаю… Но, наверное, Тони не должен даже заподозрить, что их секрет больше не секрет.