У меня перехватывает дыхание. Я...Что я должна на это ответить?
Адам прижимает меня вплотную к стене, заслоняя собой. Я чувствую, насколько сильно парень хочет меня. Он наклоняется мучительно близко к моим губам:
– Теперь, когда я знаю, кто ты, позволишь мне поцеловать тебя?
Я нервно мотаю головой из стороны в сторону.
Он наклоняется еще ближе, и мы соприкасаемся носами.
– Почему?
Адам так близко, я чувствую его дыхание на моих губах.
– Я... Я просто…
Прежде чем мне удается закончить или хотя бы осмыслить, что я хочу ответить, он резко подается вперед, чтобы накрыть своими губами мои. Напирая, Адам сокращает между нами расстояние и втягивает мою нижнюю губу. Он прижимается ко мне бёдрами, и из моих уст вырывается бездыханный стон, когда я чувствую его. Всего. Хочу, чтобы он поднял меня. Чтобы обернул мои ноги вокруг своей талии и прижал к этой стене, чтобы я могла почувствовать его там, где по-настоящему хочу. Я не думаю – просто целую его в ответ. Целую так отчаянно, что больше невозможно скрывать, как сильно хочу.
Адам скользит руками вдоль моей шеи и погружает их в мои волосы. Он целует меня, пока мой рассудок окончательно не поглощает туман, а затем прижимается губами к моей шее и стискивает мои бедра, ещё сильнее придвигаясь ко мне. Я таю в его руках. Он так страстно целует меня, уверена – завтра там будут засосы, но мне плевать. Так продолжается до того момента, пока его холодные пальцы не проскальзывают под мой топ, грубо прижимаясь к моей голой коже, от чего я шокировано открываю глаза.
Мы стоим перед клубом, на тротуаре. Я ловлю на себе неодобрительные взгляды проходящих мимо людей и, задыхаясь, отступаю назад.
– Адам, – я качаю головой. – Нет.
Он оглядывается, осознавая, что выставил нас на всеобщее обозрение. Парень кажется в равной мере взволнованным и весёлым, когда протирает глаза, широко улыбаясь.
– Автобус, – произносит он, после чего перестает тереть глаза и протягивает мне руку.
– Нет, – выдыхаю я, качая головой. – Мы не можем.
Моё тело кричит в знак протеста, но ему действительно следует научиться вовремя затыкаться.
Его лицо кривится в непонимании.
– Почему?
– Потому что... мы друзья.
Адам рычит и проводит руками по волосам, разочарование одолевает его.
– Мы не друзья.
Его слова режут меня по живому, и я боюсь, что могу разреветься прямо здесь, перед всеми. Он, должно быть, замечает это, потому что немедленно уточняет:
– Нет-нет, я не это имел в виду.
Адам начинает нервничать и выставляет руки вперед, словно боится, что я могу рассыпаться на миллион кусочков, и ему придется держать меня в целости. Я знаю, что он искренен, и от этого мне становится легче. Но вопрос об автобусе всё ещё в силе.
– Вернуться в автобус было бы очень плохой идеей, – объясняю я ему.
– Что в этом такого плохого?
Ничего и всё одновременно.
– Я не ищу отношений на одну ночь... – выдавливаю из себя слабую улыбку. – Даже с Адамом Эверестом.
Особенно с Адамом Эверестом.
– Откуда ты знаешь, что это будет лишь на одну ночь?
Я многозначительно смотрю на него, отвечая взглядом на его вопрос. Все отношения Адама – на одну ночь. Он даже не может отрицать это.
– Почему ты поехала со мной, Персик?
– Хотела помочь тебе.
– Зачем?
– Просто захотела.
Ответ соответствует логике Адама, так что он не может спорить с этим. Парень вздыхает и отступает назад, проводя рукой по волосам.
– Разве мы не можем просто посмотреть, к чему нас это приведет? – спрашивает он спустя несколько секунд.
Я качаю головой.
– Я по-прежнему хочу быть друзьями.
Мы оба знаем, к чему это приведет. Это приведет нас прямиком в постель, после чего он оставит меня сидящей у телефона, который никогда не зазвонит, рыдающей на плече у Ди.
– Честно? После этого? – Адам невесело усмехается. – Не думаю, что вся эта «дружеская хрень» сработает.
– Именно поэтому я не хотела тебе рассказывать, – нахмурившись, отвечаю я.
Адам снова подходит ко мне, соприкасаясь нашими лбами.
– Персик, – произносит он, пристально вглядываясь в мои глаза. – Не думаю, что я когда-либо так же сильно чего-то желал, как хочу прямо сейчас схватить тебя и отнести в автобус.
Я упираюсь рукой в его грудь и медленно отталкиваю. Он не выглядит счастливым, но позволяет мне сделать это.
– Что мне делать? – спрашивает он.
– Остыть, – отвечаю я, фальшиво улыбаясь.
– А потом?
– Забыть то, что произошло в Mayhem.
И то, что произошло только что. Потому что одному Богу известно – произошедшее было выжжено в моей памяти и будет по-прежнему тлеть даже спустя год.
Адам качает головой.
– Я не могу.
– Тогда просто притворись.
Он снова качает головой, но в этот раз улыбаясь.
– Не получится.
– Почему?
– Не хочу.
Он берет меня за руку и оттягивает от стены, чтобы обнять за плечи, и ведет обратно в клуб.
– Так ты не против быть друзьями? – спрашиваю, пока мы идем.
– Против, – он смеется в ответ.
– Но… Мы ведь попробуем, да?
Он ухмыляется мне, не отвечая на вопрос, после чего мы заходим внутрь.
Глава 19
Следующим утром, увидев Шона, сидящего за кухонным столом с опущенными плечами и головой, лежащей на руках, словно она - пятидесятифутовый шар для боулинга, я решаю отыграться на нем по полной. Его спутанные волосы и грязная вчерашняя одежда так и кричат об убийственном похмелье, и я должна отплатить ему за то, что вынудил рассказать Адаму мой секрет.
Я подхожу к кофе-машине и начинаю рыться в шкафах и шухлядах, со всей силы хлопая дверцами. Открываю шкаф за шкафом, затем захлопываю их в поисках молотого кофе. Нахожу его и шлёпаю жестяную банку на кухонную стойку. После нахожу ящик, наполненный разнообразным ложками и лопатками, и засовываю руку, рыская, словно не могу найти мерную ложечку, несмотря на то, что она лежит сверху.
