Принцесса на горошине (СИ) - Риз Екатерина

- Дима, неужели ты всерьёз думаешь, что, если я с кем-то ужинаю на глазах у десятков человек, то обязательно с этим человеком потом сплю? И Давыдова это касается в том числе, - закончила я. – Он сотрудник компании, такой же, как и ты. – Я обдумала свои слова. – В более высокой должности. Но на этом всё. Это моя обязанность, в конце концов, держать руку на пульсе.

- Держи руку на моём пульсе, - сказал он.

Абакумов даже потянулся ко мне через стол, с намерением накрыть ладонью мою руку, но я не дала ему этого сделать. Руку свою убрала, а затем и вовсе поднялась.

- Думаю, тебе следует поехать в офис, Дима, - открыто намекнула я ему. – Марат не любит опозданий. А сегодня, скорее всего, он будет знакомиться с сотрудниками.

- Марьяна.

Я обернулась к нему, посмотрела со всей серьёзностью, после чего покачала головой. И попросила:

- Не надо, Дим. Не надо.

Я услышала за спиной его скорбный вздох, явно сделанный напоказ. Затем Димка поднялся, я услышала, как ножки стула негромко проскребли по полу.

- Хоть проводи меня, - попросил он.

Я понимала, что он делает, Дмитрий Алексеевич был знатным манипулятором, и некоторое время наших отношений я этого не понимала. Наверное, потому, что раньше со мной так никогда не поступали. Не вызывали во мне жалость взглядами, определенными фразами, грустной мордочкой. Я долго-долго на это реагировала, начинала его жалеть, поддерживать, что-то прощала. А потом в один момент перестала. И момент этот наступил, кстати, совсем недавно, переход был резким, и Абакумов, судя по всему, всё ещё не верил, что я перестала вестись на его маневры. Поступал по-прежнему и ожидал от меня прежней реакции.

Он и сейчас приблизился, положил руку мне на плечо, и всё с таким страдальческим видом, словно больше ничего от меня и не ждал, лишь бы самому дотронуться. Как пес, который укладывается спать рядом с хозяином, и счастлив хотя бы лапу на хозяина положить.

Сбегать мне показалось глупым, поэтому я согласно кивнула. И направилась прямо к дверям.

- Я тебя люблю, - сказал он.

Я печально улыбнулась, на Димку не смотрела.

- Не любишь, Дим, - ответила я ему.

- Что ты такое говоришь? – возмутился он.

- Ты любишь себя рядом со мной. А не любишь ты, Дима, никого.

Он помедлил с ответом, после чего хмыкнул. Достаточно жестко.

- Вот, значит, какого ты обо мне мнения.

Мы вышли из дома, остановились у дверей. На улице светило солнце, я невольно прищурилась. На Димку посмотрела.

- Ты в этом не виноват. Просто ты такой.

- Ты ошибаешься, Марьяна.

- Дима, у тебя замечательная жена. И она тебя любит. Попробуй это оценить.

- Разве кто-то со стороны может что-то понимать в отношениях двух других людей? Вот и ты не можешь знать о наших с ней отношениях.

- Не могу, - согласилась я.

Главные ворота начали открываться, я услышала звук, повернула голову. И к своему неудовольствию увидела автомобиль Давыдова. По моему мнению, ему здесь совершенно нечего было делать. Ни в это время дня, ни после вчерашнего нашего с Маратом разговора. Но вот он, тут как тут.

- Ты же говорила, что он в офисе, дела принимает, - едко проговорил Абакумов у меня над ухом. Он тоже внимательно наблюдал за появлением Давыдова на территории моего дома.

Свёл же их черт этим утром, да ещё в моем присутствии.

Марат тоже нас заметил. Он из машины вышел, разговаривал о чём-то с подоспевшим к нему охранником, и на нас с Дмитрием Алексеевичем поглядывал. С такого расстояния я не могла оценить его взгляды, но понимала, что мне, скорее всего, зададут несколько неприятных вопросов. Или не зададут. И я стану мучиться от неопределенности.

Марат направился к нам, шёл не спеша, приглядывался, и чем ближе подходил, тем шире и счастливее улыбался.

- Доброе утро, - поприветствовал он нас с Дмитрием Алексеевичем. Абакумов в ответ высокомерно кивнул, а я поджала губы. Оглядела Давыдова, его демократичную форму одежды. Джинсы и футболку. Не похоже, чтобы он торопился в офис.

- Доброе, - проговорила я в ответ, если честно, не зная, куда деть глаза. Мне ни на одного, ни на другого смотреть не хотелось.

Давыдов же в наглую уставился на Абакумова.

- Дмитрий Алексеевич, я вас сегодня в офисе увижу?

- А я вас? – свирепо поинтересовался Димка, кидая на меня выразительные взгляды.

Марат усмехнулся.

- Будьте уверены. Совещание с руководителями филиалов назначено на два. Очень надеюсь, что мы с вами всесторонне всё обсудим.

- Непременно, - кивнул Дмитрий Алексеевич.

Димке откровенно намекали на то, чтобы он не медлил, а прямо сейчас отправлялся в офис и к этому самому совещанию готовиться начинал. А тот продолжал стоять, сверлить всех взглядом и свирепеть. Я это чувствовала, Марат отлично видел и понимал, и, судя по всему, веселился. А я вот не понимала причины его веселья. Никак не понимала.

- Ты приехал по делу? – поинтересовалась я у него.

- Да. С Пал Палычем переговорить. И позавтракать заодно. – Марат легко поднялся по ступенькам, кинул на меня ещё один веселый взгляд, аккуратно обошёл нас с Дмитрием Алексеевичем, и скрылся в доме. И я тут же услышала его голос: - Шура! Завтрак есть? Есть хочу.

Я стояла, смотрела себе под ноги, и понимала, что моя жизнь превращается в цирк.

- Дима, поезжай в офис, - попросила я Абакумова, не в силах больше выдерживать двойной прессинг.

Димка повернулся ко мне, я видела, как гневно горят его глаза от сдерживаемого негодования. Он ткнул пальцем на закрывшиеся за Маратом двери.

- Ему позволено так себя вести?

Я лишь руками развела.

- Я не знаю. Мне нужно перечитать отцовское письмо с наставлениями.

- Ясно, - процедил он.

Ещё несколько секунд Дмитрий Алексеевич мялся рядом со мной, видимо, не знал, как правильно уйти, после чего сбежал по ступенькам крыльца, и, не оборачиваясь, направился к своей машине. Я посмотрела ему вслед, сделала глубокий вдох, и вернулась в дом.

- Что за странные визиты с утра пораньше? – поинтересовалась я у Давыдова, возвращаясь в столовую. Марат к тому моменту уже успел устроиться за столом, а Шура подавала ему тарелку с блинчиками. Подавала и улыбалась так, как никогда не улыбалась Абакумову. Это я для себя отметила. А когда я появилась с определенным вопросом, глянула на меня с легким укором. Наверное, тон мой ей не понравился.

Марат тоже на меня посмотрел.

- Извини, не хотел никого смутить, - сообщил он мне. Благодарно улыбнулся Шуре, придвинул к себе тарелку поближе.

- Никого ты не смутил, - тут же возразила я. – Просто не понимаю…

- Дмитрий Алексеевич приехал полчаса назад, - вставила свои пять копеек Шура. Я кинула на неё выразительный взгляд. Оправдываться за себя я никого не просила, но она, судя по всему, подумала, что это сообщение разрядит обстановку.

- Все решили навестить меня с утра пораньше, - проговорила я недовольно. – Шура, мы так на завтраках в скором времени разоримся.

- Не разоритесь, - легко отозвался Давыдов. И улыбнулся мне широко и ослепительно. – Я об этом позабочусь. Это теперь моя обязанность.

- Теперь я буду жить спокойно, - проворчала я.

Шура снова кинула на меня осуждающий взгляд и из комнаты вышла. А я, немного помявшись, снова присела за стол, но как можно дальше от Давыдова. Наблюдала за ним. Он мой взгляд заметил и решил пояснить:

- Я приехал к Пал Палычу, - повторил он. – Разговор есть.

Я нахмурилась.

- О чем тебе говорить с Пал Палычем? Наставления на мой счет давать?

- И это тоже.

- Марат, мы с тобой, кажется, договаривались.

- Договаривались, - согласился он. – Что я не буду лезть в твою личную жизнь. В неё я и не лезу. А твоя безопасность – моя ответственность.

- Перед кем?

- Перед тобой. И перед самим собой тоже.

- А что с моей безопасностью?

- Вот и хочу выяснить. А ещё у меня к тебе есть просьба.

Я заинтересованно приподняла одну бровь. Марат доел блины, рот салфеткой вытер, довольно откинулся на спинку стула. На меня посмотрел.