Сладкий (СИ) - Ловыгина Маша

– Тебе не нужно ничего говорить. Я все понимаю.

Варвара стащила валенки и примостилась на краешке кровати, аккуратно приобняв Егора и уткнувшись в его предплечье. Когда в коридоре раздались шаги, и в дверь просунулась голова Ермоленко, она увидела в его руках темную бутылку.

– А я вот настоечки принес! – шепотом возвестил службист. – Как оно, а?

– Идите к черту, Григорий Тимофеевич, – выдохнула Варя. – Можно как-то без вас уже?

– А, ну так, конечно! Оно же понятно... Как тебя... это самое... – подмигнул службист и прикрыл дверь.

– Варь, – Егор погладил ее по руке, – если бы не ты...

– Если бы не ты... – повторила она и задержала взгляд на его кольце. – Что теперь будет?

– Будем мы.

Ее губы дрогнули, а из груди вырвался прерывистый вздох.

– Посмотри там, в кармане, – попросил Егор.

Варвара села и взяла сложенные на стуле теплые штаны. В одном из задних карманов нащупала что-то маленькое, а затем, просунув внутрь пальцы, вытащила тонкое золотое колечко. Оно было не новое, с царапинками, и Варя непонимающе посмотрела на Егора.

– Мамино, – пояснил он. – Веревка перетерлась. Все хотел новую воском натереть, не успел.

– Подожди, а... – она дотронулась до его кольца.

– А это отцовское. Когда я на Юле женился, то купил ей то, которое она сама выбрала. Сказала, что старье не наденет. Как же все... – Егор сжал челюсти и поморщился.

– А я надену! – твердо сказала Варвара. – Если, конечно... – она смущенно отвела волосы и опустила глаза.

Егор приподнялся и обхватил ее за шею, привлекая к себе:

– Варька, ты серьезно? Правда?.. Я люблю тебя!

– А я люблю тебя, Егорушка! Больше жизни люблю! Одни мы – сами по себе, а вдвоем мы – сила! – сквозь слезы прошептала Варвара и прижалась к его губам.

Варварино счастье

Москва. Неделю спустя

– Ты что, прямо так и сказала? И кольцо надела? – Выпучив глаза, Римма замерла с приподнятой ложкой, которой собиралась есть торт.

– Ну да, – пожала плечами Варвара. – А что здесь такого? Я за него замуж хочу. За него, понимаешь? Замуж!

– А жена его что? – Вишневые губы Риммы приоткрылись в аккуратное «о».

– Следователь сказал, что ее допрашивают. И что, если появится хоть малейшая зацепка или сомнение, применят детектор лжи. Разумеется, у нее есть адвокат, но насколько он хорош, я не знаю. Странно и, наверное, плохо говорить об этом, но что-то мне подсказывает, что ее выведут на чистую воду. Не может быть, чтобы она ничего не знала о том, что задумал ее отец. Откуда он мог услышать про страховку и про то, что между ней и Егором происходит? Только от нее. Проверят телефонные звонки и все остальное. Быть может, ее отец возьмет вину на себя, но... – Варя потерла переносицу. – Все же я думаю, что все ниточки ведут к ней. Страшно подумать, что они могли устранить Егора каким-то другим способом. Отравить или. И все из-за денег и имущества. Он же один, наследников нет. Вот и получается, что легкая добыча. – Варвара перевела дыхание. – Нет, Римма, я его никому не отдам. И не отдала бы, живи он хоть в шалаше. Да в той же Прохоровке! Лучше даже, если в Прохоровке... – Она смутилась и покраснела.

Римма сглотнула и, понизив голос, спросила:

– А ничего, что ты его знаешь всего несколько дней? Нет, я понимаю, что все вот это... – Глаза ее стали еще больше, – ужас, помноженный на... на... Вы же погибнуть могли! Господи! – она прижала свободную руку к груди. – «Криминальная Россия» отдыхает.

– Ну да, так и есть, – Варвара поднесла к губам чашку с кофе. – Все было, Римм, и ужас, и страх, и... счастье... Много счастья. Я никогда не думала, что так бывает. А по поводу того, сколько мы знакомы, – она сделала глоток и с удовольствием облизала губы. – Ты же знаешь, иногда любовь приходит – раз и все! – Варвара задумалась на мгновение. – Совершенно мистическим образом.

– Слушай, а вот ты про бабку эту говорила, – тут ж переспросила Римма. – Она, что, правда ясновидящая? Ну вот как это все происходит, а?

– Понятия не имею, – серьезно ответила Варвара. – Можно в это верить, и тогда сразу увидишь подтверждения. А если не веришь, то и не будет ничего. Только представь, мы могли бы не встретиться с ним. И тогда... Мне даже представить это страшно!

– И правильно! Не думай! Верь!

– Я верю! – Варвара взглянула на часы и торопливо вытерла губы салфеткой.

– Эх, сейчас Семен Аркадьевич вернется, и нам с тобой толком и не поговорить будет. Значит, ты точно решила уволиться? – Римма приподняла брови домиком и сделала жалостливое лицо.

– Как думаешь, подпишет? Я понимаю, что еще отрабатывать надо, но... Я Егору нужна. Ну и потом, я новое место хочу подыскать. В Вологде.

– Ох, Варька, – Римма похлопала ее по руке. – Какая же ты смелая! Мы как только узнали, чуть штабелями не попадали! Отправили, называется, за статьей!

Варвара прищурилась:

– А ты точно во всем этом не участвовала?

– Вот тебе крест! – горячо перекрестилась Римма. – Я ж как узнала-то? Нам следователь позвонил. Ну, что, мол, объявите благодарность своему сотруднику Павловой Варваре Александровне за помощь в раскрытии преступления и поимке особо опасного преступника. Так Аркадьевича чуть инфаркт не хватил! Бегал по редакции красный как рак! Трясся весь!

– Ну если бегал, трясся, – усмехнулась Варвара и отправила в рот кусок «Наполеона».

Римма проводила ее движение удивленным взглядом и пододвинула к себе блюдце.

– А я ведь все про статью думаю, – сказала Варвара и покачала головой.

– Какую статью? Ты о чем? Видано ли дело – в такой переплет попасть и о статьях думать! Да и Егору твоему, наверное, тяжело будет читать про...

– Нет, Римм, я про другое, – перебила ее Варвара. – Меня же за мистикой послали. Ну вот, – Варвара покрутила ложкой в воздухе. – Мистики в тех краях столько, что лопатой не разгребешь...

Варвара покрепче ухватилась за древко и направила лопату от крыльца к дороге, словно ковш экскаватора. За полчаса она почти очистила подход к дому, и теперь ей стало по-настоящему жарко. Легкий морозец пощипывал щеки, но Варя с упоением вдыхала кристальный воздух, наслаждаясь его чистотой.

Скрипнула входная дверь. Бабка Люба, кутаясь в вязаную шаль, махнула рукой:

– Не надоело еще? Вот силушкой-то бог не обидел тебя, Варвара! Пахать и пахать на тебе можно. Я и сама такая была. Кидай лопату! Идем обедать! Все не перекопаешь! А завтра опять снег пойдет.

– Думаете? – Варвара задрала голову и посмотрела на ровное серое небо.

– А чего тут думать? Говорю же, будет. А мы привычные! Где снег, там и вода. А где вода, там жизнь... Ты что же, опять на Огненный побежишь?

– Побегу, – Варвара стянула зубами рукавицу и опустила руку в сугроб по самое запястье. – Сейчас у Егорушки перевязка. А врач там строгий. Говорит, нечего инфекции в палату таскать.

– А что ты хотела? Тюрьма... – глубокомысленно изрекла Люба. – Инфекции, ну надо же...

– Ага! А у самого ваша настойка на столе стоит. Кстати, а ведь я следователю сказала, что видела свет в лесу, – сказала Варвара и в упор посмотрела на женщину.

– Сказала и сказала. – Бабка Люба потуже затянула на груди шаль и отступила внутрь сеней. – Ай-да, Варвара, обедать!

– Когда мы там были с Егором, то никаких следов не видели! – упрямо продолжила Варя. – Я только потом об этом подумала. А поначалу решила, что это тот мужик следил за домом. Но следователь сказал, что он приехал вечером. И водитель фуры подтвердил. Кто же тогда был ночью в лесу?..

Люба усмехнулась и скрылась в доме.

– Черный монах? – крикнула ей вдогонку Варвара и притопнула ногой.

– А еще там кот был. Черный. Но вроде как его не было... Нет, точно не было. Но ведь был?