Персональный ад моей души (СИ) - Флёри Юлия

 -- Права как никогда. – С каменным лицом кивнул Синицкий и подтолкнул к Лере папку с бумагами. – Мне кажется, что выяснили мы действительно всё. Подписывай бумаги на развод.

 -- Ах, -- она легкомысленно повела плечами, -- как же ты предсказуем, дорогой. Мне становится с тобой скучно, честно.

 -- А вот мне с тобой веселее с каждым днём.

 Лера даже не смотрела в сторону документов, тут же толкнула их назад.

 -- Ты ещё не всего добилась? Что тебе от меня нужно, а? Компанию я оставляю тебе, с мужиками у тебя полный порядок, что ещё?

 -- А ещё я хочу тебя.

 -- Не многовато ли?

 -- Ничуть.

 Синицкий медленно встал, подошёл к Лере со спины, положил обе руки на её шею и несильно сдавил.

 -- Ты издеваешься надо мной? Почему именно он?

 -- Убери свои ручищи, -- совсем устало проговорила Лера и сама оттолкнула от себя широкие ладони, правда Синицкий в ответ навис над ней, дыша прямо в ухо. – Знаешь, я, за столько лет независимости и самостоятельности, отвыкла от проявления мужской ревности, но мне приятно.

 -- Что-то мне с трудом верится в твои признания.

 -- Не говори глупостей, я не такая уж и роковая женщина, ну… разве что чуть-чуть.

 Синицкий немного отстранился, но Лера чувствовала, как он разглядывает её затылок, заставляя её сердце биться быстрее.

 -- Я не дам тебе развод. И ты можешь считать это моей прихотью, но… мне просто интересно, как ты собираешься выкручиваться из всей этой ситуации. Я слышала, что Кристина Николаевна уже подбирает платье, стоит задуматься о дате торжества.

 Синицкий с силой оттолкнул от себя кресло, неприятно прижав, сидящую в нём Леру к столу.

 -- И прошу тебя, не делай такие бешеные глаза, ты меня только смешишь.

 -- У тебя две недели. – Рыкнул он и схватил с дивана своё пальто. – Если не одумаешься, будем разговаривать по-другому.

 -- Пока, пока.

 Можно было только вздохнуть ему вслед. Даже не представляла, что он имеет в виду, но картинки в её голове сложились довольно-таки интересные: как он под пытками заставляет её изнеможённую подписать бракоразводные бумаги. Самой смешно, честное слово. Но он дал определённый срок и это о чём-то уже говорит, правда, никто не виноват, что эти его сроки так неудачно вписались в трудовой график и как раз через месяц, они представят коллекцию в Нью-Йорке, и будет уже не до разборок. А вот через условленные две недели, будет предварительный, отчётный показ для совета директоров, пока без прессы и рекламы, но тоже событие не маловажное.

 Как она умудрялась доводить его до такого состояния бешенства, Синицкий удивлялся каждый раз. Не понимал только, чего она добивается. Ведь всё есть, мужики, деньги, работа, а она интриги крутит.

 -- Да?! – Рявкнул он в телефонную трубку, отвечая на звонок.

-- Мне кажется или ты только что разговаривал с женой?

 -- Райковский, чего тебе?

 -- Да я вообще-то по делу, просто ты в таком настроении, что этот вопрос буквально напросился.

 -- Давай своё дело.

 -- Не по телефону.

 Встретились на нейтральной территории в обед.

 -- Что за дело?

 -- Кристина звонила. Хочет узнать всё о том, куда ты пропал. А знаешь, мне тоже интересно, куда ты пропал, ты что, дома не ночуешь?

 Синицкий вздохнул так, словно за спиной пудовый камень.

 -- Веришь, нет, видеть её не могу.

 -- Кого, Кристину? – Хохотнул Райковский, но под тяжёлым взглядом друга смирился.

 -- Кристину. Доводит меня своей ревностью, не могу просто.

 -- И какой тогда смысл жениться на ней?

 -- Сам не знаю. Чёрт меня дёрнул вообще об этой свадьбе заикнуться. Жили нормально, нет, блин! Статус ей подавай!

 -- Да, а к статусу и деньги.

 -- Вот именно.

 -- А Лера что, упирается?

 -- Только что заявила, что из принципа ничего не подпишет.

 -- И что теперь?

 -- Что?

 -- Может, поговоришь с ней по-другому? – Синицкий заметно напрягся, но промолчал. – Если тебе так уж это важно.

 -- Ерунды не говори. Это Лера. Моя жена.

 -- И что? Когда тебя останавливали такие мелочи? А может она только этого и ждёт, скучает по твоим условиям.

 Райковский неприятно усмехнулся, он полагал, что Лера становится покладистой только под кнутом. Зная Сашу Синицкого много лет, он и представить себе не мог, как этот жёсткий, а часто даже жестокий человек, который в принципе не идёт на ультиматумы, которого не трогают женские слёзы, может быть каким-то другим. О взрывном характере Синицкого знали не понаслышке не только его партнёры, но и друзья. Вспомнить только, каким образом он женился на Лере, фактически не оставив ей выбора: просто-напросто купил кольцо, сообщил о намерениях, поговорил с её парнем, заставив того отказаться от своих симпатий. Он и представить себе не мог, что такая самостоятельная девушка могла по доброй воле в восемнадцать лет оказаться в золотой клетке. И её бегство спустя полтора года, стало лишь доказательствам этой его теории.

 -- Считай как хочешь, но, даже если бы я очень захотел поговорить с ней при таких условиях, ничего бы не вышло.

 -- Что так?

 -- Любовник у неё есть, -- Синицкий прищурился, внимательно всматриваясь в окно, -- скажем так, не простой смертный.

 -- Любовник? Этот, что ли, м-м, армянин?

 -- Нет, Игорёк, не армянин. Есть такой человек, который неофициально держит в руках большую часть европейского бизнеса, а у него есть сын. Так вот этот сын уже много лет спит с моей женой.

 Райковский хитро улыбнулся, и нервно постучал костяшками пальцев по идеально расправленной скатерти.

 -- А ты откуда знаешь о таких подробностях? Лерка похвалилась?

 -- Да этого никто и не скрывает. Этот парень, личность достаточно известная. Несколько раз в прессе говорилось о том, что они давно женаты, так что, не позавидую я тому, кто решится ей нахамить.

 -- А молодец девочка, времени зря не теряет. И что теперь?

 -- Ничего. Будем надеяться, что она побалует и успокоится.

 Синицкий, конечно, не стал уточнять, что сам оторвёт голову любому, кто притронется к его жене, что сейчас готов убить лучшего друга, за одно лишь предположение угрожать Лере, что себе оторвёт руку, если поднимет её на любимую женщину. А Леру он любил, всегда, не смотря на все свои поступки, которые напрямую противоречили этому утверждению.

 Лера лежала в объятиях Бори и каждый раз вспоминала события прошлого, как бы получилось, если бы она не приняла предложение Синицкого, если бы не изменила Борису, но ответа найти не могла.

 -- Боря, вот скажи мне, я очень часто вспоминаю, как уходила от тебя… я ведь тебе тоже изменила, тебе было так же больно, как и мне с Синицким?

 -- Наверно нет. – Вздохнул он.

 -- Почему наверно?

 -- Ну… потому что каждый переживает одни и те же эмоции по-разному. Но мне всё же кажется, что тебе было сложнее. – Он обнял Леру крепче и поцеловал, предлагая сменить тему на что-нибудь более приятное.

 -- А разве ты меня не любил?

 -- Любил, конечно.

 -- Тогда почему?

 -- Скорее всего, я понимал, что ты не для меня.

 -- Для Синицкого что ли?

 -- А хотя бы и для него.

 -- Нет, -- Лера развернулась, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, -- но ведь ты даже не сопротивлялся, молча отошёл в сторону, тогда я об этом не думала, а вот теперь не понимаю. Объясни мне.

 -- Лера, -- он крепче сжал её пальцы, -- ты самая замечательная, прекрасная и необыкновенная. Но мне нужна была девушка попроще. Я уже тогда видел твой нрав, то, что ты сама в себе к тому моменту не открыла… ты была слишком… слишком нереальная, что ли. Я сам не знаю, как тебе объяснить, но не по зубам ты мне, слишком крепкий орешек. А не боролся тогда, потому что и так зал, что проиграю, не в этот раз, так в другой. У тебя были сумасшедшие глаза, ты уже никого кроме него не видела. Тебя нужно было быть с ним рядом, чтобы потом обжечься, чтобы страдать… что угодно. Но он был тебе нужен.