Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия

Как уходил — не помнил. Только когда в берлогу вошли — успокоился. Ухмыльнулся жестко. Так, что челюсть свело. Попалась! А потом все как по нотам. Шумиха, звонки от начальства и, разумеется, его вызвали. Не зря как вол на проклятой работе пахал, лучшим считался. Он эту оценку давно отработал, а сейчас пожинал плоды. Заслуженные. Торопиться не стал, пусть ее увидеть и хотелось. Сейчас уже никуда не денется… От подобной мысли настроение поднялось не только в штанах, но и на общем самочувствии отразилось. Глаза закрыл, блаженно улыбаясь, и на спинку стула откинулся, впуская в тело расслабление, негу. С отчетами за месяц закончил примерно к шести, а там и звоночек в теле в движение привел: пора.

Марта была прекрасна. Во всем, без сомнения. Из последних сил держалась — он то уж точно знал. И веки подрагивающие ее выдавали, и временами срывающийся голос. Про эмоциональные возгласы и говорить нечего — девочка на грани. Мучить ее больше не хотелось, а уж когда прозвучало это ее грозное: «Я красивая!», едва от смеха сдержался. Красивая. Бесспорно. А вот замечание про мужа было лишнее, но зато помогло собраться с мыслями и идеально вписаться в едкие комментарии Ножнова. Вот уж дотошный был парень… на таких все и держится.

Марта увидела его и побледнела. Но ума сдержать эмоции хватило, впрочем, в отсутствии последнего, Вадим ее никогда не уличал. Она была умна, самодостаточна и прекрасна. Горючая смесь. Прочитав протокол допроса, не удивился тому, что его участие в разбое она утаила. А как иначе? И даже если это и не желание выгородить самого Вадима, а лишь нежелание обнародовать их знакомство — все равно неплохо. Это было рисково. Это было неоправданно глупо. Но, черт возьми, того стоило!

Марта хватала ртом воздух, словно рыба, и старательно отводила взгляд. В этом искала спасение, на своем и выплыла. А потом как удар пыльным мешком по голове: жена. Да чья! Они с Юриком когда-то даже дружили. Давно. Еще в детстве. А в том, что жена его — сомнений и не оставалось. Кому еще могло так повезти?!

Отпустило Вадима так же быстро, как и повело. Нужно подумать. Нужно отдохнуть. Им двоим. Вот только наутро ничего путного в голову так и не пришло. Да и Марту увидеть, как планировал изначально, не получилось. Треклятые совещания и начальство в мундирах не сильно-то интересовала личная жизнь майора.

С завидной злостью он швырнул на стол кожаную папку и грузно уселся рядом с ней, нервно перебирая разлетевшиеся по столу бумаги. Отчет по раскрываемости удался особенно хорошо. Кажется, пара граненых стаканов в кабинете генерала сегодня все же треснула, так тот кричал. Вадима отчет тоже не радовал, но ведь это не повод… Рукой махнул, мысли о работе отгоняя, и повел шеей, справляясь с напряжением в ней. Взгляд с завидным упрямством уперся в пустующую стену напротив и не поддавался внушениям и уговорам, застопорился. Звонок служебного телефона подействовал не сразу, пощекотал нервы и только потом дал необходимый сигнал к действию.

Вадим сначала просто смотрел на серый аппарат и только спустя время решился снять трубку.

— Слушаю. — Мученически скривился, чувствуя в теле нечеловеческую усталость, а в голове перемалывая густую кашу.

— Привет, сын. — Услышал он в ответ и сдержал вдох.

— Ну, привет. — Недобро хмыкнул отцу и принялся разминать затекающую от нарастающего напряжения шею. — Случилось что?

— Да не то, чтобы… Дядю Веню помнишь? Поговорить с тобой хотел.

— Дядю Веню?.. — Выдохнул Вадим и закатил глаза к потолку. — Как же не помнить…

— Он звонил сегодня. Твой номер спрашивал, но сошлись на том, что ты в гости заедешь. У него к тебе разговор есть.

— Это кто так решил? — Выдал Вадим неторопливо. — Пап, может, ты забыл, но малыш уже вырос и своим личным временем я распоряжаюсь без посторонней указки.

— Я не понимаю твоего тона! — Строго пресек отец попытку отказаться. — В конце концов, рано или поздно он может оказаться тебе полезен. Подумай об этом. Времена меняются, а такие, как Веня, всегда остаются при деле и при должности. У тебя еще появится возможность воспользоваться сегодняшней любезностью и спросить с него за услугу.

— Ладно, я подумаю. — Быстро смягчился, верно выделяя в резких отцовских словах истину.

Вот уж кто действительно никогда не вспоминал о чувствах. Унижение и обиду откладывал на потом, а с наступлением этого «потом» бил. Наотмашь и чаще с прямым попаданием. Этой черте характера стоило бы и поучиться, но иногда пересилить самого себя удавалось с трудом.

— Он ждет тебя к обеду. — Отозвался отец и Вадим скрипнул зубами, поражаясь чужой способности пропускать лишние фразы мимо ушей.

— Понял тебя.

Вадим ядовито улыбнулся и повесил трубку. Последний раз с отцом он разговаривал чуть больше года назад. Тогда ему понадобилась помощь и, пусть скрипя зубами, но пришлось идти на поклон к главе администрации города. Отец развел руками. *ука! Решался вопрос с начальником следственной группы. Вадим был не единственной кандидатурой, а достойный соперник не гнушался воспользоваться связями. Подумалось и ему козыри из рукава достать, но козыри вместо ожидаемой поддержи показали зад. В прямом смысле. И отец вместо любых ответов просто отвернулся к нему спиной. Куда уж понятнее?..

Отец был против любого спонсорства. Он лично сам пробивал себе дорогу на верх, тому же учил и отпрыска. Не давал послаблений. Никому. И Вадиму в первую очередь. А еще не гнушался палки в колеса ставить, ведь это закаляет характер.

Уже в спину он бросил, что можно спросить помощи у кого другого. Нужно только правильно попросить. На дядю Веню как раз упор и сделал — тот тоже был человеком не последним и, заручившись его поддержкой, можно было далеко пойти. Но не нашел Вадим понимания и у старого отцовского друга. Веня юлил и изворачивался. Обещал попробовать, но и без конкретных слов понятно стало, что с ним был пустой номер. Сейчас помощь нужна была уже старику…

Быстро прикинув варианты, Вадим решил хотя бы выслушать его. А там видно будет. И понятно…

Дорогу к загородному дому помнил на удивление хорошо и прибыл для встречи чуть раньше оговоренного. Прошел через распахнутую настежь калитку — местный контингент давно расслабился и потерял нюх. «Не мешало бы их потрясти» — мелькнула и пропала скользкая мысль, которой Вадим лишь ухмыльнулся. Пересек двор, разглядывая яркие клумбы. Когда он был здесь в последний раз, цвели розы. Сейчас же все больше цветочков попроще. Не стало хозяйки — не стало и красоты. Жену Вениамина Семеновича, Агату, он помнил смутно, но точно знал, что мать ее уважала, а, значит, женщина та была хорошей.

Он поднялся на крыльцо, позвонил в звонок и улыбнулся распахнувшей дверь домработнице. Теплую, пахнущую сдобой женщину он узнал сразу и не сдержал улыбки.

— Здравствуйте. — Вскинул руки и обнял ее, нянька Вениной дочки. — А вы все такая же. — Всмотрелся в добрые глаза и улыбнулся шире.

— И ты не изменился, Вадюшка… — Растерянно пробормотала женщина, припоминая. — А вырос-то как! — Поняла, что не ошиблась, и подалась навстречу, обнимая мужчину в ответ. — Проходи, проходи. Хозяин сказал, гостя ждет, знала бы что ты — испекла бы пирожки. Любимые, с повидлом.

— Вы помните…

— А чего ж не помнить? Такой хороший мальчик… Проходи, проходи, не стесняйся. — Отступила, пропуская гостя в дом. — Ты «наполеон» будешь? Сегодня испекла «наполеон», — тут же пояснила с добродушной улыбкой.

— Сначала дело, теть Маш. Потом все остальное.

— Вот я и говорю, что не изменился. — Умилилась женщина, сложив ладони перед грудью лодочкой, и с тоской посмотрела вслед статному мужчине, которого знала еще мальчишкой-хулиганом. Был у него внутри стержень. Всегда был.

А Вадим, стараясь не прислушиваться ко вздохам за спиной, минул гостиную и остановился перед массивной дубовой дверью, ведущей в кабинет. Руку для стука вскинул, но правила приличия за пояс заткнул, просто толкнул дверь и вошел. Перед ковром остановился, присматриваясь, и кивнул толстоватому мужичку за столом.