Связанные Любовью (ЛП) - Рейли Кора

Лука вытащил нож и уставился на лезвие, его грудь и плечи вздымались, на лице застыла маска острой боли. Никогда я не видел его таким. Даже когда отец пытал нас ножами, зажигалками и иглами.

Я схватил Джианну за руку и потащил ее из дома к своему "Порше", не заботясь о том, что она босиком. Она попыталась стряхнуть меня.

— Прекрати, Маттео. Он ошибается! — она вскрикнула.

Я не слушал. Мне нужно было доставить ее в безопасное место, а затем вернуться к Луке и попытаться удержать его от распада на части страшным способом серийного убийцы. Я втолкнул ее в машину и запер двери. Джианна забарабанила в окно.

Ромеро запер Лили в своем джипе и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Ария не стала бы изменять, — сказал он.

— Ты в этом уверен? — пробормотал я.

— Ты должен успокоить его, прежде чем он сделает что-то, что уже не исправить, — сказал Ромеро.

Я кивнул.

— Иди.

— Я сниму номер в отеле неподалеку. Позвони, если понадоблюсь.

Джианна начала сигналить, сводя меня с ума, но я не выпускал ее из машины. Я не хотел, чтобы она была рядом с Лукой, когда он в таком настроении.

Глубоко вздохнув, я вернулся в особняк. Лука все еще держал нож в правой руке, но в левой держал айпад, и на его лице застыло страдальческое выражение.

— Лука? — рискнул я. Он никак не отреагировал. Я придвинулся ближе. Он открыл фотографии на айпаде, как будто, увидев их в большем формате, они стали бы менее реальными.

— Сегодня на тебя свалилось много дерьма. Возможно, тебе следует попытаться успокоиться, прежде чем действовать на свой гнев.

Лука положил айпад на стол в гостиной и подошел к бару. Он схватил бутылку виски, открыл ее зубами, выплюнул крышку и сделал большой глоток. Алкоголь не сделает его менее опасным.

— Уходи, — прохрипел он.

— Лука, ты любишь Арию.

Лука, шатаясь, подошел ко мне, и мне пришлось бороться с желанием вытащить оружие.

— Любовь! — он сверкнул глазами. — Ты можешь быть в порядке с Джианной, трахающейся за твоей спиной, но я не могу ... я не могу вынести мысли об Арии... - его голос надломился, и ярость исказила его лицо. Джианна не трахалась у меня за спиной, но спорить с Лукой было бесполезно, и я определенно не позволю ему разжечь мой собственный гнев.

— Уходи! — взревел он. — Иди к своей жене, а я займусь своей!

Я кивнул, и сделал шаг назад.

— Лука, есть вещи, которые нельзя исправить, — повторил я то, что сказал мне Ромеро.

Лука повернулся ко мне спиной, плечи его тряслись от гнева и, что еще хуже, от разбитого сердца. С первым он мог справиться, но со вторым ему никогда раньше не приходилось иметь дело.

Но я не мог вмешаться, не рискуя подраться с Лукой, а сегодня один из нас умрет. Я мог бы умереть за Джианну и даже за Луку, но не за Арию, не тогда, когда она могла изменить моему брату. Я не был уверен, увижу ли я Луку снова, не того Луку, которого я знал, потому что если он причинит боль Арии, он не оправится. Я не был уверен, что он оправиться в любом случае.

Джианна вцепилась в мою рубашку, когда я сел за руль.

— Маттео, ублюдок, отпусти меня к Луке!

— Нет, — прошипел я. Лука с трудом выносил Джианну даже в лучшие дни, а сегодня был худший день, когда я его видел, и я был с ним в каждый плохой и худший момент его жизни.

— Тогда позволь мне позвонить Арии. Я должна предупредить ее. Лука сошел с ума. Он убьет ее, если подумает, что она ему изменила. Он собственнический мудак.

Лука не стал бы убивать Арию, потому что он собственник. Он убьет ее, потому что она заставила его любить и доверять ей, и предала его, разбила его чертово сердце. Я завел машину, но Джианна толкнула меня. — Маттео, черт побери!

— Им придется все уладить.

— Уладить это? Лука уладит это только своим гребаным ножом. Маттео, я клянусь, если ты позволишь своему брату навредить Арии, нам конец.

В ее глазах блестели слезы, но я не стал вмешиваться.

— Чтобы остановить Луку, мне придется вывести его из строя, а чтобы добиться успеха, мне придется убить его. И ты не можешь просить меня об этом, Джианна. Не тогда, когда твоя сестра сама навлекла на себя это. Она знает Луку лучше, чем кто-либо.

— Она не изменяла ему, Маттео, — в отчаянии прошептала Джианна. — Она никогда этого не сделает. Она любит Луку. И он собирается все разрушить.

— Нет, — прорычал я. — Ария уничтожила все. Она обманула доверие Луки. Она должна была знать лучше. Лука никогда никого не любил и никому не доверял так, как Арии. Ей не следовало действовать за его спиной.

Джианна покачала головой.

— Она не изменила ему. Она этого не сделала. Он должен это понять.

Она закрыла глаза и всхлипнула так, что у меня защемило сердце. Джианна не плакса, и я никогда не слышал от нее ничего подобного.

— Лука любит Арию больше собственной жизни, — сказала я ей. — Он скорее покончит с собой, чем убьет ее.

С кем-то другим, эти слова были бы ложью, но Ария могла быть единственной, кто мог разбить сердце моего брата и выйти невредимой в конце.

Ария

Будет ли Лука счастлив, когда я расскажу ему о ребенке? Он еще не хотел детей, но я надеялась, что он смирится с моей беременностью. Самое трудное держать это в секрете от Лили и Джианны, пока я не расскажу Луке. Я не знала, когда он закончит дела в Нью-Йорке и когда вернется в Хэмптон.

Когда таксист высадил меня у ворот, охраны по периметру не было. Я ввела код на клавиатуре у ворот и в замешательстве проскользнула внутрь. Я думала, что мне придется прокрасться, но вокруг никого не было. В особняке тоже было странно тихо, когда я вошла внутрь и занавески в гостиной были задернуты, не позволяя раннему утреннему свету проникать внутрь.

Беспокойство поселилось у меня в животе.

— Лили? — я крикнула. — Джианна?

— Их здесь нет, — раздался низкий рык сзади.

Лука.

Он сидел в темноте на диване. Я нащупала выключатель и окутала нас мягким светом. — Лука?

Мои глаза остановились на рождественской елке на полу, ее безделушках, разбитых вдребезги, и сломанном мобильнике Луки. Что здесь произошло?

Было ли еще одно нападение братвы?

Мои глаза нашли Луку, сгорбившегося на диване, одетого в белую рубашку с закатанными рукавами. Упершись локтями в сильные бедра, он смотрел на что-то. Он не смотрел на меня.

Я медленно подошла к нему, обеспокоенная его странным поведением. Его плечи тяжело вздымались, словно он пробежал несколько миль. Я остановилась рядом с ним и проследила за его взглядом на черном экране айпада.

— Сотрудник из прессы прислал мне фотографии, которые должны были быть опубликованы в заголовке, — сказал он холодным голосом.

Этот голос он обычно не использовал для меня.

— Фотографии?

Лука коснулся айпада, и тот ожил.

Я сделала глубокий вдох.

На экране появилась фотография, сделанная через окно ресторана, который я выбрала для встречи с Вэл. Но Вэла там не было.

На ней были руки Данте на моих плечах. Он был близко позади меня, его лицо было повернуто ко мне, рот близко к моему уху, как будто он шептал в него секреты, когда все, что он сделал, это предупредил меня не бежать.

На следующей фотографии мы с Данте выходили из ресторана рука об руку. Мое лицо было опущено, так что Лука не видел, как я напряглась в тот момент.

Лука щелкнул по следующей фотографии.

Фотография меня в машине с Данте, и это выглядело так, будто его рука была между моих ног, и не потому, что он потянулся за сумочкой.

Желчь поползла по горлу.

Эти выглядели плохо.

Действительно плохо. Они выглядели бы плохо для того, кто доверяет людям, но Лука был недоверчив, подозрителен и осторожен. Для него эти фотографии могли привести только к одному выводу. Но он не мог поверить, что у меня роман с Данте? Боже, ему следовало бы знать лучше. Он знал меня.

— Лука, — прошептала я, протягивая руку, чтобы коснуться его плеча, но замерла, когда он поднял на меня глаза. Я никогда не видела такого выражения в его глазах. Они были вне себя от гнева.