Мой Блэк, Моя Рэд (ЛП) - Мичел П. Т.

Когда я вздрагиваю, он улыбается.

— Ты восхитительна. Удивительное противоречие свирепого воина и миротворца.

Я морщу свой нос.

— Иногда приходится бороться за мир.

Он приближает ко мне лицо.

— Никогда не прекращай бороться, Талия. Твое упорство, несмотря ни на что, — одна из твоих самых замечательных черт. — Подняв голову, он говорит раздражённым тоном. — Очевидно, каждый человек, который хоть когда-нибудь имел дело с тобой, обречён на это качество.

Мое сердце расцветает от его похвалы, я жестом указываю на дверь и начинаю говорить ему, чтобы он дал Тео передохнуть, когда мой взгляд падает на дверной косяк. Часть резного дерева откололась от основной части. Вспоминая треск, который я слышала раньше, я смотрю на него широко раскрытыми глазами.

— Это мы сделали? — он смотрит на косяк и пожимает плечами. — Ты меня чуть не сломал.

Поцеловав меня в нос, он делает шаг назад.

— Почему бы тебе не открыть подарок от Мины? Она сказала, что у нее есть кое-что и для меня. Может, она положила это в твою сумочку.

Я иду за Себастьяном на кухню и стараюсь не смотреть на наручники, лежащие на чёрном граните стойки, когда я кладу свою сумочку рядом с ними.

Себастьян опирается на локти и смотрит, как я вытаскиваю маленькую коробочку с белой лентой и маленьким конвертом. Я вручаю ему другой маленький конверт с подписью «Себастьян», подписанный закрученным почерком.

Он берет свой конвертик, но не открывает его, пока я не раскрываю свой. Когда я поднимаю крышку и вижу великолепный золотой медальон с сердечком и еще одним маленьким сердцем спереди главного, я улыбаюсь. Это напоминает мне мое «парящее» сердце.

— Какой прекрасный подарок, — говорю я. Отложив ожерелье, я открываю крошечную открыточку от Мины, прилагаемую к моему подарку.

Талия,

Надеюсь, ты не возражаешь, но я подумала, что лучший способ сохранить память об Амелии — это объединить ее сердце с твоим обещанием Джози. Я так счастлива, что ты часть моей семьи.

Люблю,

Мина

Я поднимаю ожерелье и провожу пальцем по крошечному приподнятому сердцу. Это тот, который я ей подарила. Мина, должно быть, заказала медальон, чтобы вставить его.

— Открой его. — При помощи Себастьяна я ногтём вскрываю сердце шириной в три четверти дюйма. Фотография, на которой я держу Джози после крестин внутри, заставляет мое сердце трепетать. Мина все так хорошо спланировала. Вплоть до получения фотографии от ее фотографа и вставки ее в ожерелье, которое будет доставлено мне сегодня вечером. Как ее мать могла подумать, что она взбалмошная?

Себастьян обходит стойку и убирает мой палец, мешающий ему посмотреть.

— Не забудь вторую половину.

Как только он двигает пальцем, мои руки начинают дрожать, когда я вижу крошечный рисунок — двух Лий.

Слезы наполняют мои глаза, когда я поднимаю их к нему.

— Откуда у тебя это?

Он забирает у меня ожерелье, закрывает медальон, затем надевает тонкую цепочку мне на шею.

— После церемонии Мина рассказала мне о своих планах вставить фото в сердце, которое ты подарила ей, в подарок крестной матери, и я отправил ей по электронной почте фотографию рисунка.

— Почему ты не сказал мне, что сфотографировал его?

— В тот день я видел, как ты закрыла кожаную папку, но никогда не видел, чтобы ты заказывала обслуживание в номер. Пока ты была в ванной, я сфотографировал рисунок, чтобы потом его изучить. Если это важно для тебя, я хочу знать почему. — Он кладет руки мне на плечи, массируя пальцами. — После того, как ты потеряла оригинал, я думал, что напечатаю его для тебя, но потом, когда услышал о планах Мины, понял, что вставить рисунок в медальон будет идеальным способом сохранить его при себе.

Обхватив мое лицо, он пальцами стирает слезы с моих щек.

— Я знаю, что значило для тебя отдать это сердце Мине той ночью. Я просто рад, что она смогла вернуть его таким образом, который в равной степени достоин чести.

Я смахиваю слезы и прикасаюсь к медальону кончиками пальцев.

— Это идеально, Себастьян. Спасибо вам обоим. Я всегда буду им дорожить.

Он захватывает мои губы в нежном поцелуе, и я обнимаю его крепкое тело и целую в ответ. Прервавшись, я смотрю на стойку в поисках его конвертика.

— Что Мина написала тебе в записке?

Он ухмыляется.

— Она поблагодарила меня за форму.

Тихо смеясь, я кладу голову ему на плечо и крепко обнимаю его.

Звук моего телефона привлекает внимание к сумочке. Я не узнаю мелодию. Отпустив его, я забираю его и отвечаю.

— Привет.

— Талия! Слава богу, я с тобой связался. Я пытался долго.

— Чарли? — беспокойство в его голосе сбивает меня с толку. — Что-то не так с тетей Ванессой?

— Я оставил сообщения на твоём телефоне, в твоей квартире, и даже звонил в отель, но они сказали, что ты вчера выехала. Ванесса упала в обморок за ужином. Мы сейчас на горе Синай, и они проводят тесты. Она не хотела тебя беспокоить, но когда узнала, что я не могу с тобой связаться, взяла с меня обещание не переставать звонить, пока я не удостоверюсь, что ты в порядке.

— Прости, что заставила ее беспокоиться, но я так рада, что ты позвонил. Я сейчас приеду.

***

Чарли встает и обнимает меня, когда мы с Себастьяном приходим в приемную больницы. Я отстраняюсь и бормочу свои извинения за мокрое пальто и мой внешний вид. По крайней мере, я смогла укротить свои волнистые, высушенные на воздухе, волосы парой зажимов из сумочки.

— Что случилось с твоим лбом? — спрашивает он, с беспокойством во взгляде.

Я отмахиваюсь от него.

— Мы, эм, попали в снежный потоп. Как там тетя Ванесса? Могу я ее увидеть?

Схватив меня за руки, он тянет меня на стул рядом с собой.

— Они должны были расположить ее в палате.

— В ее палате? Они госпитализируют ее?

— Боль не дает ей нормально стоять на ногах сейчас. Они дали ей обезболивающее, так что я уверен, что они скажут тебе, как только она успокоится.

— Что у нее болит?

— Желудок и все остальное. Она все время что-то забывает... потом вспомнает. — Он отрицательно качает головой. — Я позволю ей рассказать тебе, что с ней происходит с медицинской точки зрения. Ты не против, если я выйду ненадолго? Мне нужно позвонить мужу и сказать Стюарту, где я. После того, как сбегаю по делам, я вернусь.

— Конечно, — говорю я, сжимая его руки. — Большое спасибо за то, что ты здесь с ней. Я не знаю, почему она не поделилась этим со мной. Думаешь, поэтому она так похудела?

Когда он медленно кивает, чувство вины сжимает мой живот.

— Жаль, что она ничего не сказала.

— Как бы прямолинейна ни была твоя тетушка, меня это тоже удивляет. — Тяжело выдохнув, он встает. — Как бы то ни было, я думаю, она собиралась рассказать тебе, когда вы вдвоем пообедаете. О, просто чтобы ты была готова, она сегодня довольно агрессивна и не совсем в себе. Я не уверен, боль это или лекарства, которые она принимает, но я просто хочу предупредить тебя.

Когда я смотрю, как он уходит, мысль о том, что что-то происходит с моей тетей, сжимает мою грудь. Она — все что у меня осталось. Я помню, как она была довольно агрессивна с Джаредом на вечеринке. Потом она забыла о наших планах на обед. Боже, что с ней может быть не так? Это рак? Опухоль мозга? Теплая рука Себастьяна обхватывает мою, выводя меня из тревожных мыслей.

— Не придумывай всяких ужасных сценариев в своей голове. Давай подождем и посмотрим, что скажут твоя тетя и врачи.

Я складываю свои пальцы вокруг его и сжимаю.

— Спасибо, что ты здесь со мной.

***

— Привет, Тетя Ванесса. Я здесь, — говорю я, заглядывая в ее больничную палату, как только медсестра говорит нам, что мы можем ее увидеть.

— Талия, — зовет она вполголоса, махая мне рукой.

Когда я завожу Себастьяна за собой, тетя слегка хмурится.

— Твой мистер Уайт тоже посещает больницы? Разве экскурсия не закончилась?