Новая хозяйка собаки Баскервилей - Миронина Наталия

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67

– Да, я приезжала к Юре и воду для собаки несла. Гектор меня у дерева ждал, вы шли навстречу. И мы вас случайно облили.

– Да, все правильно. На ноги. Выплеснули целый тазик.

– Извините еще раз. А вот Гектора в кафе и ресторан нельзя – он там такое устроит, что мало не покажется. Вы не представляете, он съел занавеску в ресторанчике, куда мы с Юрой ходили в том маленьком городке. Съел почти все, до чего мог дотянуться.

– Вы в ресторане были с Юрой?

– Да, он меня пригласил. В том городке мы стояли почти весь день. Делать было нечего. Вот мы и пошли.

– А вы тогда тоже к Юре приезжали? Когда водой меня облили?

– Ну да. Тогда меня следователь попросил.

– Зачем? Он же сам мог приехать к нему.

– А он и был. Только у меня была другая задача – я должна была вспомнить все детали происшествия, а у меня не получалось. Вот тогда и подумали, что если мы поговорим, то что-то всплывет.

– И что?

– Ничего. Видимо, шок отбил память.

Тем временем они подъехали к кафе. Устроившись на веранде и заказав кофе, Аля и Катя вернулись к разговору:

– А как вы думаете, кто это мог сделать?

– Не знаю. Совсем не знаю. Я даже список составила всех пассажиров и нарисовала план яхты. Я посвятила этому две недели, но так ничего и не припомнила. Мне сказали, что такие вещи всплывают внезапно.

– Хорошо бы. Хоть так. Потому что тогда вообще история кажется мистической.

– Мистики не бывает. Бывают невнимательность и несообразительность, – Катя с важным видом повторила слова Евграфова.

– Наверное. – Аля задумалась. Теперь, когда они с Катей сидели друг против друга, она растерялась. Собственно, о чем они могут разговаривать, впервые встретившись в больнице, не имея никаких общих знакомых, кроме Юры? Но о Юре с этой девушкой говорить было неловко, хотя и ужасно хотелось. «Господи, да что со мной?! Я делаю глупость за глупостью. Зачем мы сюда пришли? И о чем говорить?..» – беспокоилась Аля. Но напрасно, Катя, удивленная, но польщенная вниманием такой известной певицы, разговорилась не на шутку. Она сначала рассказала о том, как ее встретили следователи, потом о Юре и его поведении на яхте:

– Сами понимаете, он человек известный. Решает многие проблемы – мало ли чьи интересы не учел. Тут всякое может быть. Среди пассажиров были люди, которые намекали на взятки, но мне кажется, что это так, сплетни.

– Это точно сплетни. Юра не нуждается в таких вещах. Да и воспитание не то.

– Насчет воспитания – это вы правы. Я сразу заметила. В нем есть… что-то такое, что хочется обязательно привить сыну.

– У вас есть сын? Ах, да, вы говорили уже об этом!

– Да, Ваня. – Катя ничуть не обиделась на забывчивость звезды. – Так вот, очень хочется, чтобы сын вырос таким, как Юра.

Аля посмотрела на Катю, которая с удовольствием уплетала булочку с мороженым. «Счастливая, ей не надо думать о концертном платье», – мелькнуло у нее в голове, а вслух она произнесла:

– Чтобы так получилось, надо столько вложить сил в ребенка.

Катя с уважением посмотрела на собеседницу, словно Аля, эта молодая изящная женщина, родила и вырастила по меньшей мере троих сыновей.

– Да, но вы знаете, когда работаешь и помощи ждать неоткуда, не всегда получается «вложить» столько, сколько хочешь. Иногда просто некогда «вложить».

– Это понятно. Работа отнимает все силы и порой выматывает душу. Но без нее никакой жизни. Вот сами подумайте, как можно без работы? Утром просыпаешься, и у тебя целый день, который ничем не занят. Допустим, у вас есть деньги…

– Хорошо, если бы были.

– Я вас поняла. Но допустим, деньги есть. Чем вы займетесь? Что будете делать каждый день? Только не рассказывайте мне про фитнесс-клуб, занятия живописью, балетом, про походы в музеи и театры. И еще не надо мне намекать на филантропию и благотворительность. Поверьте мне, все это занимает тридцать процентов времени. А то и меньше. А, да! Чтение для души и кроссворды для памяти. Еще пять-десять процентов. Остается шестьдесят. Хорошо, пятьдесят. Еще десять процентов сбросим на прогулки, на шопинг и прочее. Половину дня вы свободны. Хобби? Что-то собираете, что-то строгаете или лепите. Пожалуйста, но уверяю вас, заниматься этим даже двадцать процентов времени в день невозможно. И каждый день невозможно. Куда вы денете эту свободу?! Что вы будете делать?! И что поздно вечером вы будете вспоминать? Глиняный горшок, сделанный в кружке при Доме культуры?!

– Вы забыли семью. Детей. Вы не сможете столько времени уделять благотворительности, филантропии и прочим глиняным горшкам, если у вас будут дети. И дом. В смысле, семья. – Катя спокойно посмотрела на Алю. Та растерялась.

– Да, семья отнимает много времени. Я знаю это по маме. Она могла бы достичь очень многого, но родилась я, и ставку сделали на меня.

– Тоже ход. Согласитесь, что ваша мама очень разумно поступила. – Катя, улыбаясь, указала Але на афишу, которая была прикреплена к деревянной панели: – Корсакова, Большой театр, консерватория. И это висит по всей Москве. И ваша мама будет слушать вас там. Думаю, она не жалеет ни о чем.

– Мы не можем этого знать. Совсем не можем. – Голос Али стал тусклым.

– Извините. Я, наверное, что-то не то сказала. Но мне подумалось, что вы меня поймете.

– Я поняла. Только для меня пока важна работа. Очень важна. Иногда кажется, что это единственное, что радует меня в этой жизни. Ведь есть же люди, для которых все остальные вещи – жизненно необходимые – не важны?

– Есть, – твердо сказала Катя. – Их очень немного. И они как… Как с пятном витилиго. Знаете, бывают у некоторых людей такие пятнышки на коже? Здоровый человек, а пятнышко есть. Так и эти люди.

– Отметина?

– Пусть – отметина, хотя и звучит это некрасиво. Этих людей видишь сразу. У них другие жизненные ориентиры.

– Как это?

Катя засмеялась, она не знала, как точно объяснить этой певице, что она имеет в виду. Тема была деликатная, и Катя сразу поняла, что сейчас разговор только внешне отвлеченный, на самом же деле речь идет о присутствующих. Или присутствующей. Только Кате было странно, что это обсуждают с ней, с человеком, которого видят второй раз в жизни.

– У них своя палата мер и весов. И пробы они ставят совсем другие. Но они настолько исключительны в своем таланте, что имеют полное право на это.

– Я вас поняла.

– Кстати, это касается всей жизни – и творчества, и личных отношений.

– И семьи?

– Думаю, да. Тут ведь главный вопрос в детях. – Катя помолчала, а потом продолжила: – Лично я понимаю, что жизнь без детей – это такая же нормальная, успешная и счастливая жизнь, как и всякая другая, но с детьми. Другими словами, я не считаю отсутствие детей изъяном. Просто люди хотят жить так. Причем слово «хотят» не несет эгоистической окраски. Они так решили по каким-то причинам и имеют право. Только они должны быть солидарны в этом вопросе. Иначе… Иначе семьи не будет. Ни детей, ни семьи…

– Мы с вами заговорились, – Аля с улыбкой внезапно свернула разговор, – а бедный Гектор там, наверное, волнуется.

– Господи! И Гектор! И магазин, мне должны были товар привезти сегодня! Видите ли, у меня работа не такая творческая, как у вас. Удовольствия мало, но все равно…

– У вас магазин?

– Да. У меня зоомагазин. Собачий корм, поводки, миски… Есть немного живности – белки, свинки, хомяки, ежи… – На слове «ежи» Катя поперхнулась, но Аля этого даже не заметила.

– Вы всегда хотели заниматься торговлей?

– Я всегда хотела заниматься наукой. Но не получилось. А потом вдруг появилась мечта. Смешная такая – магазин дорогого женского белья. Знаете, таких красивых легких штучек.

– А почему тогда – зоомагазин?

– Так получилось. Нужны были деньги. Срочно. Работы не было. Я продала машину и открыла свое дело.

– Рискованно.

– Нет. Теперь я понимаю, что – нет. Надо просто уметь ладить с людьми.

– А… Юра…

– Что вы?! Мне Юрий Алексеевич ничем никогда не помог. Ни копейкой! Как вы могли подумать!

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67