Возможности слов (СИ) - Алексеева Оксана

Кир пытался шутить, но атмосфера уже не разряжалась.

— Нет, я уверена, что ты серьезен. Я… не уверена в себе.

— Что?! — он расхохотался, но скорее удивленно, чем весело. — Ксю, ты же пять минут без меня протянуть не можешь! Ты же звонишь сразу же, как только мы расстаемся! Да если бы я тебя не останавливал, ты б меня уже сама… — он осекся. — Простите великодушно, если преувеличиваю.

Голос на последней фразе стал отчетливо раздраженным. Ксюша вздохнула:

— Не преувеличиваешь. Все именно так.

— Тогда объясни.

В этом и была самая большая сложность. Детей с детства учат, что честность — одна из наивысших ценностей. А уж когда человек настолько дорог, как Кир Ксюше, то тут, вроде как, и вариантов быть не должно. Она всего лишь хотела быть честной:

— Я не могу без тебя, Кир. И мне нравится все, что ты говоришь или делаешь. Ты мне нравишься, даже когда совсем не прав — например, когда доводишь бедного Вильдо… И мне никто другой не нужен, — он молчал, не понимая, к чему тогда все эти разговоры. — Но… именно это меня и пугает. Ведь ты хорошо разбираешься в людях, подумай сам. Я годами сидела в этой самой комнате без права на мечту. Это были не дни, когда можно перетерпеть, не месяцы, когда можно смириться, а годы, когда ты в корне меняешь свое представление о себе и о мире… — она покачала головой, задумавшись, но Кир так ничего и не ответил, поэтому Ксюша продолжила: — И тут появился ты. Не просто красивый, умный или впечатляющий, а тот, кто взял и выдернул меня назад, на что я уже и не надеялась надеяться… Я влюбилась, это правда. Но я не могла в тебя не влюбиться, у меня просто не было выбора.

Кир поднялся на ноги, поэтому Ксюша решилась робко взглянуть на него. Он — тонкий психолог, поэтому поймет и подскажет ей выход, но оказалось, что она ошиблась. Такого выражения лица она еще не видела — полная прострация:

— Я понял. Конечно, ты не можешь знать наверняка, посмотрела бы на меня, если бы мы встретились при других обстоятельствах. Не можешь знать, где заканчивается благодарность и начинается твоя… влюбленность. И есть ли там она вообще.

Правильные слова, но сказаны таким тоном, что кровь стыла в жилах. Ксюша тоже подскочила, понимая, что сказала совсем не то:

— Кир!

Он остановил ее рукой, не дав приблизиться, улыбнулся с жутким равнодушием:

— Спасибо, что сказала это, Ксю. До того, как мы начали что-то серьезное. И все верно. Сейчас ты другая — ты можешь встречаться с кем угодно, общаться с кем угодно, а я сразу запечатал твой мир только собой. Без права выбора.

Он шагнул к двери, но Ксюша в панике схватила его за запястье:

— Подожди, Кир! Это не значит, что я обвиняю тебя в этом!

— Еще бы ты обвиняла, — он усмехнулся, но в глаза ей не смотрел. — Твоя способность к самоанализу впечатляет! Я не знаю других людей, которые настолько точно могут в себе разобраться. Так вот, я понимаю и благодарен. И самым лучшим вариантом для тебя будет отдышаться, посмотреть на все со стороны. Еще лучше — пережить пару-тройку отношений. Я серьезно, не думай, что это сарказм. Если бы у тебя не было твоей фобии, то мы бы как раз и повстречались после пары-тройки других… Сначала надо научиться любить, наделать ошибок, наломать дров, чтобы потом понять, где настоящее. И ты этот путь пропустила.

Он вытащил руку из онемевших пальцев и ушел. Ксюша не окликнула и не побежала следом. Она бессильно опустилась на кровать, пытаясь отыскать, где в этой логике скрыта ошибка. Они оба все сказали совершенно правильно, но почему тогда так больно сосет? Надо отдышаться, как Кир и сказал.

Через некоторое время Ксюша успокоилась и приняла решение — другие отношения ей не нужны, учиться любить можно прямо не отходя от кассы, раз уж она так удачно повстречала именно самого лучшего. Но если они какое-то время проведут порознь, то это пойдет только на пользу. А потом они сойдутся. Но только уже уверенные, что именно так все и должно быть. Или разойдутся, не совершив ошибки. В конце концов, Ксюша действительно не могла адекватно мыслить о чем-то еще, пока Кир находился рядом: ни о возможности других отношений, ни о работе, ни об учебе или собственном будущем — только о нем. Тщательно обдумав это, она постаралась не упрекать себя за излишнюю честность.

Ксюша всеми силами пыталась не слишком сильно скучать в выходные, но грядущий понедельник оказался самым долгожданным понедельником из всех возможных понедельников. Кир же, столкнувшись с ней в коридоре, улыбнулся и сказал только:

— Привет.

И все! Он растворился в коридорном горизонте, оставив в душе Ксюши все усиливающуюся апатию. Он не был смущен или подавлен, не был показательно равнодушен или неожиданно приветлив… Он был ровно таким, как если б его с Ксюшей ровным счетом ничего не связывало. Вряд ли она хотела именно этого, но именно это и было единственным возможным следствием их последнего разговора.

Семен Иванович поручил сыну организацию следующего подиумного показа — проект, мягко говоря, очень важный. Ксюша присутствовала при их диалоге и, конечно, вся внутренне сжалась, когда начальник упомянул и ее:

— Кирилл, возьми Ксению в помощники. Я освобожу ее от обязанностей на несколько дней. Вдвоем у вас явно получается сработаться, да и я буду спокойнее, что твоя девушка контролирует…

— Она не моя девушка, — Кир улыбнулся широко, искренне, словно никому из присутствующих этими словами сердце на части не рвал. — И никогда ею не была, пап. Вы все неправильно поняли. Сам справлюсь.

Со следующего дня он в офисе не появлялся. Ксюша поначалу решила не вмешиваться и не вызнавать подробности, но на душе сильно зудело. Поэтому через пару таких зудящих дней она поговорила и с Вильдо, и с Лизой, выяснив при этом, что для показа абсолютно еще ничего не сделано. Это не такое мероприятие, которое можно подготовить втайне ото всех. После этого интуиция уже не зудела, а вопила о катастрофе. Что он делает? Точнее, почему ничего не делает? Его пренебрежение обязанностями всегда сходило с рук, но в данном случае вся «Нефертити» пострадает!

Неизбежно и Семен Иванович заметил отсутствие каких-либо движений, но сын на звонки так и не отвечал, поэтому он вызвал в кабинет Вадима для дачи показаний.

Тот, не моргнув глазом, выдал отчет:

— Завтра разместят рекламные билборды по всему городу. Поздравляю, Ксюша, послезавтра ты станешь звездой, — она нахмурилась и кивнула, улавливая в его тоне такую теперь знакомую равнодушную фальшь. — Зал будет готов к назначенной дате, список моделей в процессе утверждения. Нет никаких причин сомневаться, что подготовка идет полным ходом.

Семен Иванович переспросил недоверчиво:

— И это все Кирилл сделал?

— Конечно. У остальных и своей работы хватает.

— А где сам он?

До ответа Вадима не прошло и доли секунды:

— Как где? В Лондон улетел, конечно. Некоторых людей надо приглашать лично. Сегодня вернется. Ему же не нужно было отчитываться перед вами о каждом этапе?

Директор теперь улыбался, довольный услышанным:

— Не нужно, раз перед тобой отчитывается. Просто как переехал в свою квартиру, так совсем потерялся. Даже матери не перезванивает. Но теперь я понимаю, что он на самом деле занят…

Вадим кивнул, но перед уходом обратился к Ксюше:

— Можно тебя на пару слов?

И как только они оказались в коридоре, настроение замдиректора тут же изменилось. Он, не обращая внимания на семенящую за ним Ксюшу, рванул к рекламному отделу:

— Елизавета Николаевна, в мой кабинет!

Та сразу встревожилась и, бросив дела, тоже присоединились к ним. Ксюша успела залететь внутрь и едва прикрыла за собой дверь, как Вадим тут же начал:

— Лиза, билборды. Подними все связи, чтобы завтра наша реклама была повсюду. Хотя бы послезавтра.

— Сложно, но попытаюсь сделать, — та даже объяснений не потребовала, сразу перейдя в рабочий режим.

Вадим продолжил:

— И зал на тебе, Лиз. Вместимость на сто пятьдесят-двести человек. Ксюша, иди к Вильдо и возьми список моделей. Я пока накидаю перечень, после работы будешь обзванивать всех. Естественно, шефу ни слова.