Соль для вкуса (СИ) - Крон Марта

Упав на кровать лицом на подушку, снова и снова стал прокручивать не дающие покоя мысли и воспоминания.

Как я вообще оказался в такой ж*пе?

Как мог мой всевидящий отец оказаться настолько слепым? Какое же место я занимаю в его жизни, если он предпочёл поверить в слова друга, чем сына.

Почему Фёдоров оказался важнее меня?

Сколько себя помню, отец и эта двуличная тварь дружили и были бок об бок друг с другом как настоящие братья.

Познакомились в институте и стали неразлучны во всём.

И бизнес открывали вместе. И поднимали его с нуля, и стремились к лучшему оба. Но в какой-то момент мой отец вырвался вперёд. Стал развиваться и набираться опыта быстрее, чем друг. И превосходство стало заметно невооружённым взглядом. Отец стал лидировать и в управлении бизнесом. Разговаривали и считались именно с его мнением. Постепенно Фёдоров начал уходить в тень, хоть мой отец и тянул его за собой. Уверенно «держал за руку» и поднимался «по лестнице» только со своим другом. Не сомневаясь ни на минуту.

Друг. Брат. Партнёр. Помощник. Советник. Тыл.

Именно так Фёдоров выглядит в глазах Фролова-старшего. И переубедить мне его не удалось до сих пор…

Отец выступал «пастью», а Фёдоров — «хвостом». Иначе говоря, отец — голова, а этот придурок — задница.

И только Фролов-старший этого не замечал. Только он считал друга себе равным.

Сравнивал их с прочной верёвкой с двумя концами.

Только вот один из них начал плавиться, сжигая их связь и единство… подбираясь всё ближе к другому… готовый спалить дотла…

Их бизнес разросся до неимоверных размеров. Авторитет и влияние достигли огромных масштабов. На горизонте уже виднелась точка апогея. Централизация всего жизненного пути состояла в их работе. Пока однажды мой отец не пошёл на благотворительный вечер и не встретил там женщину, из-за которой потерял голову и кардинально поменял ориентир в своей жизни.

Приоритетом больше был не бизнес, а она. Всё закрутилось до такой степени, что в один момент было принято решение изменить и место жительства, и образ жизни, и своё окружение.

Я тогда ещё учился в институте. Только-только вникал в детализацию отцовской сферы деятельности. Он улетел обживать Австралию, оставив все руководящие полномочия своему партнёру Фёдорову. Не задумываясь. Ничего не подозревая. «Лёгкой» рукой подписал документы и укатил в другую страну, следя за функционированием своей компании заочно.

Я тогда должен был по требованиям института проходить учебную практику. Вопрос, где её проходить не стоял. Образование было выбрано специально под тоже направление, чем и занимался отец. И мне пришлось на время вернуться в свой город.

Тот злосчастный день прорисован в моей голове до мельчайших деталей. Закован в цепи, чтобы ничего не забыть. Чтобы не потерять из памяти ни одну мелочь.

Я уже как две недели познавал все трудности рабочей деятельности и задержался в офисе до позднего вечера, чтобы добить данное мне задание до конца и не переносить его на следующий день.

Чёрт меня дёрнул потащить результаты работы своему наставнику в кабинет. Подойдя к двери, уже хотел дёрнуть за ручку, как услышал отголоски разговора, в котором прозвучала наша с отцом фамилия. И всё бы ничего. Что тут такого? Совершенно обыденное действие — обсуждать своего партнёра, имеющего непосредственное отношение к компании, но меня остановило не это.

А эмоции, проскользнувшие в голосе, когда он говорил о моём отце. Ненависть. Презрение. Агрессия.

Я завис, напрягая слух, чтобы понять, причины такого отношения к моему родителю.

И чем больше слышал, тем сильнее по моему затылку бегал скоп мурашек. Тем больнее у меня сводило челюсть от широко открытого рта. Тем быстрее колотилось моё сердце.

В голове молотом стучали слова:

«Если Фролов надумает вернуться в Россию и отобрать мой бизнес…»

«Будет ждать маленький сюрприз…»

«Я подготовил бумаги…»

«Он ни о чём не догадывается…»

«Эти документы бесспорно указывают на его причастность… Я останусь чистым…»

«Фролов сядет и ничего не сможет доказать…»

«Мошенничество в чистом виде…»

«Пусть только вернётся и я не стану терять время…»

Я тогда настолько растерялся, что просто проворонил момент, когда Фёдоров закончил разговор и открыл дверь кабинета прямо перед моим носом.

Лиза права, я и правда тормоз…

Вот так я и попался.

Вот тогда я и застрял в этой ядовитой паутине. И чем больше пытался распутаться, тем сильнее эта сеть сковывала мне движения и отравляла моё существование.

Фёдоров тогда ничего не сказал. Ни единого слова. Только посмотрел. Этим чёртовым мутным взглядом, которым «награждает» меня по сей день. Человек, которого я знал с самого рождения и считал чуть ли не дядей, оказался чужим и опасным в один миг.

Он просто зашёл обратно в свой кабинет и закрыл перед моим ошарашенным лицом дверь. Он не сомневался, что я побегу докладывать отцу и его это ничуть не пугало. Совершенно. Было ощущение, что ублюдок только и ждал этого момента. Чтобы всё вскрылось. Чтобы отец вернулся.

Я в состоянии шока не распознал провокацию и следовал по указаниям интуиции.

Да. В тот чёртов день я разочаровался в людях основательно. Фёдоров сделал лишь надрез, но полностью в глубину сердца вогнал нож мой родной отец.

Не поверив мне…

— Отец!! — прохрипел я в трубку, задыхаясь от переполняющих эмоций и быстрого бега до своей машины.

— Сын? — сонно пробормотал отец. — Ты в курсе, что у нас глубокая ночь?

— Отец! Я должен тебе рассказать… — пытался перевести дыхание я, выезжая с офисной парковки.

— Это не может подождать до утра?

— НЕТ! — рявкнул я. — Чёрт! Отец, Фёдоров не тот, кем кажется…

— Чего? — плохо соображая спросил мужчина.

— Я только что подслушал его разговор с неким типом, где он сказал, что собирается засадить тебя в тюрьму. Что подделал какие-то документы и из-за них ты сядешь по статье «Мошенничество»…

— Пётр, ты перебрал с алкоголем что ли? — хмуро произнёс отец. — Сейчас же останови машину и вызывай такси.

— ДА НЕТ ЖЕ!!! — завопил я, вжимая педаль газа в пол. — Я не пил!! Я только что своими ушами слышал, как он говорил, что не позволит тебе вернуться и возобновить управление компанией!!

— Так. Сын. Слушай меня внимательно. Ты сейчас пытаешься оклеветать человека, который тебя из роддома встречал. Который прошёл вместе со мной огонь и воду. Который плакал вместе со мной на похоронах моих родителей и который громче всех радовался на нашей с твоей мамой свадьбе. ТЫ ВООБЩЕ ОСОЗНАЁШЬ, ЧТО ЗА БРЕД ТЫ НЕСЁШЬ?!

— Отец… я ничего не придумываю. Я только что сам… — попытался донести до отца правду, но только больше его злил.

— ХВАТИТ! — оборвал он.

— Но отец, он хочет тебя подставить, он… — отчаянно затараторил я.

— Я СКАЗАЛ ХВАТИТ!!!!! — прогремел Фролов-старший. — Я не знаю зачем ты это делаешь, но у тебя ничего не выйдет!!! Он всегда считал тебя своим сыном, хоть и родных детей у него нет. И я знаю, что говорю. Это твоя благодарность? Я доверяю Коле как самому себе и не позволю тебе его очернять!

— А мне? — пришибленно спросил я. — Мне ты доверяешь?

— Иди проспись, сын. И я больше никогда не хочу слышать этот абсурд снова. — и он отключился.

Нажал отбой не только в телефоне, но и внутри меня.

Меня снова предпочли другому. Снова отодвинули на задний план. Снова отвернулись.

Я замкнулся. Недоверие родного человека убило наповал. Я тогда и правда напился. Пошёл в какой-то бар и заливал в себя всё, что видел. Пытался забыться. Но отчаяние душило, а горечь разъедала сердце.

Обида во мне кричала, что и «пошли все в задницу». Я пытался помочь. От моей помощи отказались. Я безумно хотел оставить всё как есть и пустить ситуацию на самотёк.

Но не смог…

Практику никто не отменял и через пару дней Фёдоров сам появился на пороге моего кабинета:

— Что-то твой отец не торопится мне звонить … Неужели не разболтал папочке всю правду?