Кофе французской обжарки (ЛП) - Майлс Эйва

Ее горло сжалось, как суп-пюре на плите.

— Спасибо.

Он отстранился, поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Все будет хорошо, Джилли. Даже лучше, чем хорошо. — Затем он улыбнулся, наполненный заботой о ней. — Разве я не обещал расшевелить тебя хотя бы на дюйм?

Тепло поднялось в ней до бурлящего кипения. Внутри все сжалось, она прижалась к нему всем телом.

— Ага, обещал.

Он вытащил из заднего кармана деревянную лопатку.

— Это лопатка из бамбука, она не оставит на твоем теле заноз. Я хочу провести ею по всему твоему телу сегодня вечером. Джилли, я заставлю тебя кричать мое имя, пока ты не охрипнешь настолько, что не сможешь его кричать.

У нее перехватило дыхание. Шок, возбуждение и похоть слились в огненный шар в животе.

Лопатка медленно, поддразнивая заскользила по ее шеи.

— Я мечтал о тебе больше десяти лет. У меня скопилось много идей на твой счет.

И с чего это она решила, что бамбук может быть скучным? Теперь она подумывала высадить его на акрах земли-нигде. А потом сделать лопатки. Причем разного размера. Она обхватила его за шею.

— Столько лет? Разве ты не чудо-ребенок?

— А еще я кое-что решил тебе принести, но думаю тебе понравится.

Он передвинулся, и ее охватила паника. Он ведь не увлекался извращениями, правда? Она подумала, что точно сегодня вечером не способна для извращений, и вообще так и не решила способна ли она вообще.

Поскольку он открывал в данный момент холодильник, все не могло быть настолько плохо, не так ли? Он протянул ей странную бутылку.

— Это бельгийское пиво, закупоренное, как шампанское. Очень уникальное, похожее на тебя.

Он перешел к шкафу, вытащил оттуда два пивных высоких стакана, одарив ее улыбкой… той самой, по которой она так скучала все эти годы, когда его не было рядом.

— Зажги свечи, Джилл. Давай сделаем эту ночь незабываемой.

28

Как только Джилл выплыла из кухни, Брайан открыл холодильник. И засунул внутрь голову, позволив арктическому холоду окутать его подобно туману. Черт побери, в данный момент ему просто был необходим холод из холодильника. Но его голова совсем не относилась к той части тела, которую должен был успокоить и привести в чувство арктический холод.

Ему необходимо было взять себя в руки. Джилл была из пугливых. Понятно, но Боже, как он сможет ее заставить выкрикивать его имя, если он с трудом передвигался по кухне, не морщась от боли? «Это будет тяжелее, чем в прошлый раз», подумал он.

Но она понятия не имела о его мучениях.

Он ждал, надеясь, что его веки перестанут дергаться, прежде чем вытащить голову из холодильника. Не нужно торопиться. Нужно заставить ее расслабиться. Черт побери, заставить и его член тоже расслабиться. И именно в этот момент он начал беспокоиться, достаточно ли она возбуждена, чтобы кончить. От волнения и страха у него стало першить горло.

Сегодня вечером им необходимо было заложить фундамент будущего, смогут ли они это сделать? Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо испытывал такое сильное давление из-за секса. Ну, может когда-то и испытывал. Чтобы угодить. Выполнить. Но никогда не испытывал прежде, когда его будущее было поставлено на карту.

Он разлил суп по тарелкам и отнес их на стол. Сосиски выглядели очень аппетитно, когда он открыл духовку, как только проколол их вилкой из мяса потек сок.

Когда она вернулась на кухню, у него не хватило духу заметить ей, что у нее на шее появились красные пятна. Он снова развернулся к сосискам, решив, что они схожи с дурной шуткой. Почему он не выбрал что-то другое из еды, что было не так уж похоже на член? Например, свиную вырезку. Черт, даже в свиной вырезке присутствовала «поясничная часть». Почему он до сих пор не задался вопросом, насколько сексуально может быть мясо? Ножки. Грудная часть. Поясница. Добавь голень, и у тебя получится «Любовник леди Чаттерлей». («Любовник леди Чаттерлей» (англ. Lady Chatterley's Lover) — роман Дэвида Лоуренса, впервые опубликованный в 1928 году. Публикация романа вызвала большой скандал, связанный с многочисленными откровенными описаниями сцен сексуального характера и был одно время запрещён в разных странах. Роман был многократно экранизирован. Автор создал три варианта романа и последний из них признал окончательным. – Прим. пер.)

Она подошла к нему вплотную.

— Я могу чем-то помочь? — Ее взгляд остановился на сосисках. Красные пятна на ее лице проявились еще больше. — Хочешь, я отнесу... их... на стол?

Да, она думала о том, что и он. О, горячих сочных, изнывающих сосисках. Фрейд говорил, что не бывает случайностей. Видно его подсознание воспользовалось этим днем, и он сделал все, что его подсознание готово было изобразить или воплотить в реальной жизни.

— Конечно, — выдавил он, борясь с желанием лишний раз кашлянуть, чтобы прочистить горло и выложить сосиски на блюдо. — Я принес уже суп.

Ее руки дернулись, сосиски немного соскользнули с тарелки. Он потянулся к ним, чтобы они не упали. Она выдавила полу истерический смешок.

— Просто ужасно, если бы куча сосисок каталась по полу.

Она поставила тарелку, буквально дюйм в дюйм, с необычной точностью на стол. Он принес с собой доску для хлеба и нож, усевшись напротив. Пока он разливал пиво, Джилл не могла отвести взгляда от сосисок.

— Джилл. Твое пиво, — заявил он, но она не протянула руку и не взяла бокал.

— Ох, точно, — пробормотала она, отводя глаза, будто ее поймали за грязными мыслями. Ее красные пятна теперь напоминали солнечные лучи, прошедшиеся по коже.

— За нас, — провозгласил он, поднимая бокал с пивом.

Она чуть не пролила свое пиво, слишком сильно чокнувшись своим бокалом об его.

— Пиво хорошее, — прокомментировала она, сосредоточившись на супе с таким вниманием, он был уверен, что она пытается любыми средствами избежать взгляда на горячие, дымящиеся сосиски, лежащие между ними. Свечи мерцали в неловкой тишине. Он пододвинул к ней блюдо, но не смог произнести: «Хочешь?» Похоже он выиграл приз по самому идиотскому блюду в этом году. Возможно он, новая категория Джеймса Бёрда. (Джеймс Бёрд-младший (англ. James Byrd, Jr.) (1949—1998) — афроамериканец-инвалид, убитый тремя белыми мужчинами в городе Джаспер 7 июня 1998 года. Это преступление широко освещалось в американских СМИ и привело к принятию 28 октября 2009 года Акта Мэттью Шепарда и Джеймса Бёрда-бт*младшего[en], расширившего законодательное определение преступления на почве ненависти. – Прим. пер.)

Она все еще избегала пробовать сосиски, схватив кусок хлеба, как пассажир «Титаника», хватающийся за спасательный круг. Медленно и аккуратно намазала кусок хлеба маслом, особо аккуратно, прежде чем откусить кусочек.

— Хорошо.

Это полное дерьмо. С таким же успехом он мог положить дерьмо на тарелку.

— Значит, сосиски плохой выбор.

Ее лиственно-зеленые глаза метнулись к нему.

— Ты пытался мне на что-то намекнуть?

— Господи, — сказал он, убирая блюдо со стола. — Нет, конечно.

У нее перехватило дыхание.

— Хорошо. Я подумала, что это какая-то странная прелюдия гурмана.

Идиотизм всей ситуации заставил его засмеяться громче и громче.

— Прелюдия гурмана?! О Боже, это смешно.

Джилл продолжала лопотать:

— Да, я слышала про десерт, устрицы и все такое, но потом увидела эти сосиски. Яснее и быть не может. Хотя они, действительно, начали съеживаться, когда остыли. Ты заметил?

Брайан продолжал смеяться.

— Господи, вот умора. Я даже побоялся тебе их предложить. Я был слишком смущен.

Она присоединилась к его смеху, когда он вернулся к столу.

— Я чувствовала себя так, будто опять очутилась в седьмом классе. Помнишь, как мы хихикали каждый раз, когда миссис Келли говорила «пенис» по анатомии?

Его плечи опять затряслись.

— Мы смеялись столько не над самим словом, сколько над ее шепелявым произношением. Пен-ниш. Мы чуть не писались тогда от смеха. Пит специально задавал ей самые глупые вопросы, только чтобы заставить ее сказать это слово еще раз. Господи.