Я подошла к кровати и села на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Несмотря на то, что он был монахом, этот чувак катался на роскошном синем Кадиллаке с культовой золотой решеткой. Мягкая кремовая кожа. Современная аудиосистема...
– Джо!
– Что?
Я сжала зубы.
– К делу, где все стало по-настоящему наперекосяк.
– О, да. Мы заехали на Юг, и народ начал следовать за нами на байках, все в зеленой одежде. Потом подъехал Бэнкс с целой бандой, все с оружием. Монах припарковался перед домом, и ты бы видела лицо Бэнкса, когда я вышла из машины.
– Что ты имеешь в виду?
– У Бэнкса глаза чуть не вылезли, он так удивился, что я выхожу из машины монаха. Потом он начал орать, чтобы я уходила от Йонга.
– Йонг?
– Это было имя монаха. Йонг.
– Так ты отходишь от Йонга, а потом что происходит, Джо?
– Да хрен его знает, потому что Бэнкс запихнул меня в дом, как маленького ребенка. В любом случае, через несколько минут он вернулся в дом, засыпал меня вопросами, и я рассказала ему про Лео.
– Окей, – пожала я плечами. – Казалось ли тебе, что Бэнкс знал Лео?
– Черт. Почему-то, когда я сказала имя Лео, у Бэнкса лицо стало таким, как будто он обоссался.
– Ох.
Значит, Бэнкс знает Лео... Ну да, он ведь знает Лэя.
Джо продолжила:
– Потом я показала Бэнксу тысячу долларов. Он мне начал говорить, что я должна вернуть бабки, а я такая: к черту это! Нам это нужно, чтобы поесть.
Голова все сильнее разламывалась.
– Оставайся в Парадайзе. Я заберу вас всех через семь-восемь дней, и потом...
– Восемь дней!
– Джо, это вообще какая-то странная фигня, в которую я сейчас ввязалась, но все в порядке. Я просто помогаю другу, который мне помог с проблемами с Датчем и Сноу.
– То есть, этот китайский чувак?
– Да. Что-то вроде того. И можешь оставить тысячу, потому что у меня есть еще деньги...
– Ты там не... этим не занимаешься, да?
– Что? Нет.
– Я просто говорю, Моник. Ты уезжаешь на неделю. Что за фигня?
– Я помогаю другу.
Голос Джо стал серьезным:
– Если тебе нужен перерыв, я понимаю. Но если ты ввязалась в какую-то реально безумную херню ради нас, я хочу, чтобы ты остановилась.
– Это не перерыв. Это задача. Миссия. И со мной все нормально.
– Надеюсь, так. А что с учебой для Хлои и Тин-Тин?
– Ну... – я провела рукой по лбу. – Мы, на самом деле, собираемся переехать и устроить их в другую школу.
– Что мы собираемся делать?
– Да. Мы прощаемся с Глори.
– Хлоя будет в ярости, – засмеялась Джо. – Пожалуйста, дай мне быть в комнате, когда ты ей скажешь.
Я нахмурилась:
– Как тебе Парадайз?
– Черт возьми, да! Все лучше, чем эта пыльная задница маленькой Глори.
– Перестань ругаться.
Джо вздохнула:
– В любом случае, мне нравится Парадайз. Тут куча работ в магазинах комиксов, так что я могу найти что-то быстро.
– Отлично, потому что у нас есть... дом.
Я, конечно, так думаю.
Джо завизжала:
– Что?!!
– Ты меня правильно услышала.
– Мони?
– Что?
Она прошептала:
– Ты правда не этим занимаешься?
Мое недовольство только усилилось.
– Я имею в виду... если ты можешь этим заниматься, чтобы получить дом, Мони, я не злюсь. Просто хочу, чтобы ты была осторожна.
– Я не занимаюсь этим, и опять же, все нормально. – Вздохнула я. – А Бэнкс там?
– О, да, – нервно сказала Джо. – Я должна была сразу сказать это.
– Что именно?
– Прошлой ночью Бэнкс уехал с Марси и несколькими другими, чтобы поехать в Глори искать тебя. Они еще не вернулись.
– Дерьмо.
Глава 25
Вдумчивое послание
Моник
Я уже собиралась позвонить своему кузену Бэнксу, как вдруг в дверь постучали.
Я подошла и открыла.
На пороге стояли помощницы тети Сьюзи. Они вежливо объяснили, что уже упаковали мои новые вещи в чемоданы и погрузили их в машины. Оказывается, все мое добро будет доставлено на Гору Утопии к моменту моего прибытия.
Потом одна из помощниц показала мне наряд, который, по мнению тети Сьюзи, идеально подходил для поездки на Гору Утопии.
Я окинула взглядом наряд.
Наверх предлагался пуловер из смеси шелка и кашемира нежного небесно-голубого оттенка.
К нему шли темно-синие леггинсы из высокотехнологичной ткани, а завершали образ кобальтово-синие ботинки для походов.
Я одобрительно кивнула.
Помощница аккуратно разложила вещи на кровати, передала мне открытку и вышла.
Что это?
Наверняка от тети Сьюзи. Интересно, что она мне написала?
Интересно.
Я провела пальцем по шелковистой поверхности конверта, изучая изящный почерк с длинными петлями и мягкими линиями, выводящий мое имя.
Потом перевернула конверт.
Интересно, что она мне скажет?
На заднем клапане конверта красовалась восковая печать, завораживающая и необычная.
Она переливалась в свете лампы.
На печати были выгравированы четыре туза, слегка перекрывающие друг друга, туз червей, туз бубен, туз треф и туз пик, образуя плотную, но легко узнаваемую композицию.
Да уж, она и правда любит тузов.
Я осторожно поддела печать пальцем.
Ладно. Посмотрим, что там.
Как только я открыла конверт, в воздух всплыла легкая волна парфюма тети Сьюзи, так, будто она стояла рядом.
Я бережно вытащила письмо.
На ладонь мне упал засушенный цветок.
Красиво.
Я не знала, что это за цветок, но его нежные розово-белые лепестки все еще сохраняли свою яркость, несмотря на то, что он был засушен и сохранен.
Такая забота о деталях невольно вызвала у меня улыбку.
Внутри конверта я обнаружила письмо, написанное от руки.
Чернила на словах еще не до конца высохли, в некоторых местах строчки были чуть смазаны.
Искренне заинтригованная, я начала читать.
Дорогая Моник,
Я вложила в это письмо цветок сливы – символ стойкости и упорства.
Этот цветок распускается даже в лютую зимнюю стужу, сохраняя свою яркость и силу.
Пусть вокруг сгущается тьма – он остается олицетворением надежды, мужества и красоты.
И я вижу все эти качества в тебе.
На сердце стало теплее.
Я улыбнулась и продолжила читать.
Я должна покинуть Глори сегодня утром, но мне очень хотелось оставить тебе несколько слов мудрости, которые я собрала за долгие годы.
Читая, я подошла к кровати и опустилась на нее.
Любовь – это прекрасное путешествие, которое порой начинается в самых неожиданных местах и обстоятельствах. Я прошу тебя вспомнить древнюю истину: «Любовь – это не обладание, а восхищение». В этих словах заключена суть того, что тебе нужно помнить, разбираясь в своих чувствах к Лэю.
Я напряглась.
Лэй недавно потерял Шанель – человека, который был ему по-настоящему дорог, и сейчас переживает тяжелое горе. Пожалуйста, оставайся рядом с ним. Не стремись занять место Шанель в его сердце, вместо этого создай в нем свое собственное пространство.
Живот скрутило узлом.
Мой второй совет: будь терпелива. Процесс скорби у каждого свой, и он требует времени. Пожалуйста, продолжай ценить моего племянника таким, какой он есть, и постарайся понять его нынешнее состояние.
Я остановилась, не зная, стоит ли дочитывать письмо до конца.
Хотя я была благодарна за ее советы...
Я не была уверена, что они действительно применимы к нашей ситуации.
Мы с Лэем – всего лишь два незнакомца, которые сейчас помогают друг другу пережить горе. Да, я находила его чертовски сексуальным, но на этом, собственно, все и заканчивалось.
Конечно, возможно, за эти семь дней между нами что-то и случится, но после...
Я пойду своей дорогой, он – своей.
Я тяжело сглотнула и вернулась к чтению письма.
