Папина дочка (СИ) - Салах Алайна

— Как скажешь, — буркает Марк, снова уставившись в лобовое стекло.

Он наверняка сбит с толку моим поведением, но что я могу поделать? Ещё несколько часов назад я и сама чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег, и плохо собой владела. У меня просто не было ресурса думать о ком-то ещё.

Дорога до дома родителей проходит в абсолютной тишине, лишь однажды прерываемой звонком Марку, на который он не отвечает. Еще не доехав до знакомого поворота, я отстёгиваю ремень безопасности, чего обычно не делаю. Настолько мне хочется поскорее выйти.

— Будешь открывать? — Марк хмуро смотрит на въездные ворота. — Или тебя лучше здесь оставить?

— Здесь. — Поняв, что дальше тянуть некуда, я целиком разворачиваюсь к нему. — Я не буду ходить вокруг да около, ладно? В Абу-Даби я поняла, что не готова продолжать отношения. Ты парень-мечта, Марк: умный, добрый, щедрый, заботливый и романтичный. Я не знаю, почему так случается. Вроде понимаешь, что человек рядом прекрасен во всём, но химии, о которой все говорят, по какой-то причине не случается. Ты относишься ко мне серьёзнее, чем я отношусь к тебе, и это неправильно. Поэтому будет справедливо расстаться.

Марк слушает молча. Его рука на руле несколько раз сжимается и разжимается: жест нервозности, унаследованный от Александра.

— Воу, — произносит он наконец. — Я подозревал, что у нас проблемы, но такое резкое расставание — это, конечно, неожиданность.

— Извини, — повторяю я. — Я решила, что дальше тянуть не имеет смысла. Не хочу тратить ни твоё, ни своё время.

Марк кивает с невесёлой усмешкой.

— Рубишь жёстко, но эффективно.

— Потому что дело совершенно не в тебе. Если бы я хотела что-то изменить в тебе и в наших отношениях, я бы не рубила. Но ты действительно идеален, и дело заключается лишь в том, что я не могу быть тебе достойной парой.

Я подхватываю сумку, свободной рукой нащупываю дверную ручку.

— Спасибо тебе за всё, Марк. Мне хочется верить, что когда-нибудь мы сможем общаться. Ты для меня действительно особенный человек. И что бы ни происходило, пожалуйста, не держи на меня зла. Я просто пытаюсь быть честной по отношению к себе и к тебе.

Одну за другой я опускаю ноги на твёрдую землю. Под юбку моментально забирается промозглый осенний ветер, зато дышать становится легче. Вот и всё. Я сделала это.

— Дело в другом парне? — прорывается в дверной проём.

Я неопределённо качаю головой и натянуто улыбаюсь. Если бы речь шла не об Александре, я бы честно ответила «да». Но речь идёт именно о нём, поэтому пока так.

Больше не оборачиваясь, я прикладываю ладонь к замку ворот. Дверь с протяжным писком отщёлкивается. Позади слышится агрессивное шарканье шин, хруст перемалываемого гравия, обиженный рёв мотора.

Со временем Марк переживёт. Расстаться с ним было честно, значит нет причин истязать себя угрызениями совести. Теперь можно переходить к следующей части плана.

Я подхожу к своей машине и, взявшись за ручку, торопливо погружаюсь в салон. Медлить нельзя. Нам с Александром требуется ещё один разговор.

62

Дворники растирают по стеклу влажный ноябрьский сумрак, глаза напряжённо вглядываются в ровную ленту дороги. Важно не пропустить нужный поворот.

Весь путь к дому Александра я была поглощена эмоциями, а не маршрутом, и сейчас это может сыграть со мной злую шутку. Меньше всего хотелось бы заплутать на трассе и ни с чем вернуться в город. Уж слишком я настроена на встречу с Александром, чтобы так легко принять поражение.

Когда впереди наконец маячит неоновая вывеска с названием премиального коттеджного посёлка, я чувствую невероятное облегчение. Это означает — я почти на месте. А уж до нужного дома как-нибудь разберусь.

К счастью, судьба не подкидывает мне невыполнимых задач. Проехав около двухсот метров по петляющей асфальтированной дороге, я различаю в темноте знакомый силуэт дома, который покинула полтора часа назад. Внутри зреет радостное предвкушение. Свет в окнах по-прежнему горит, а значит, мы с Александром точно увидимся.

Притормозив у ворот, я машинально глушу двигатель и несколько секунд сижу в гробовой тишине. И что же дальше? Внутрь без предупреждения не попасть, а значит — нужно ему позвонить. Ну или написать сообщение.

Ладонь нащупывает телефон на консоли, пальцы торопливо порхают по клавиатуре.

«Привет. Я у ворот. Откроешь?»

Нахмурившись, стираю. Нет, так не пойдёт.

Запахнув полы пальто, я выхожу из машины и, втянув отсыревший хвойный воздух, нажимаю звонок на стойке с видеопанелью.

Ответа нет слишком долго. Я успеваю перебрать в голове кучу причин такому промедлению: предположить, что Александр всё-таки уснул, или что он решил больше никогда меня не видеть.

Когда из динамика наконец доносится характерный шум, внутри радостно екает.

— Это я, — взволнованно констатирую я то, что Александр и без того видит в камере. — Каролина.

Повисает пауза, и в следующую секунду створки ворот начинают плавно разъезжаться.

Я торопливо сажусь в машину, въезжаю во двор, паркуюсь. Тело слегка потряхивает, но уже не от волнения, а от растущей решимости. Всё так просто, когда знаешь, что нужно делать. Нет ни метаний, ни нервозности, ни сомнений.

Александр стоит на крыльце. Его силуэт в бликах уличной подсветки кажется огромным и немного пугающим.

— Спасибо, что впустил, — говорю я, остановившись на деликатном расстоянии в пару метров. — Я приехала, чтобы поговорить.

— Входи, — натянуто произносит он.

Это немного охлаждает мой пыл. То, что Александр впустил меня внутрь, не говорит о том, что он готов меня слышать. Он прекрасно воспитан и просто не мог оставить меня на улице посреди ночи. Нет гарантий, что он не успел принять решение не в мою пользу.

Эту мысль я отметаю за ненадобностью. Начну изводить себя сомнениями — будет только хуже. Я приехала сюда с определённой целью, и я её добьюсь. Нужно помнить: у меня всё получается, когда я по-настоящему чего-то хочу.

Я бесшумно переступаю порог, разуваюсь под прицелом тяжёлого взгляда. Александр не помогает мне с пальто, и это говорит красноречивее любых слов.

— Марк знает, что ты здесь? — изрекает он, когда наши глаза встречаются.

Я качаю головой.

— Нет. Но он и не должен. Мы расстались около часа назад.

Повисает молчание. Пока я жду реакцию на свои слова, Александр скептически меня разглядывает, словно не до конца доверяет услышанному.

— Я приехала, чтобы поговорить, — повторяю я, не справляясь с затянувшейся паузой.

— Я понял. Проходи.

Я молча следую за ним на кухню. С момента нашего отъезда там почти ничего не изменилось: стулья всё так же выдвинуты, на столе лежат открытые коробки с остатками пиццы. Из нового — бутылка вина и наполовину опустевший бокал.

Александр тяжело опускается на стул.

— И как отреагировал Марк?

— Он в порядке, — заверяю я. — Мне показалось, что он немного разозлился, но думаю, это пройдёт. Я не об этом приехала говорить.

Сверля меня взглядом, Александр подносит бокал ко рту. Из меня вырывается нервный смешок.

— Когда ты молчишь, мне становится не по себе.

— Я не совсем понимаю, чего ты от меня ждёшь. Несколько часов назад ты приехала сюда с моим сыном, убеждая его и меня, что между вами всё прекрасно. Теперь ты здесь, чтобы сказать, что вы расстались. Любой был бы сбит с толку.

Я опускаю взгляд на свой кроваво-красный педикюр, проглядывающий сквозь шёлк колготок. Что ж, наверное, его упрёк справедлив.

— Я признаю, что вела себя не слишком благоразумно. Отчасти поэтому я здесь. После нашего последнего разговора мне было очень плохо, потому что казалось, что ты совсем ничего ко мне не испытываешь и пытаешься спихнуть Марку… Но когда Марк заговорил про твой анонимный аккаунт, я протрезвела. — Не удержавшись от улыбки, я поднимаю глаза. — RD — это ведь ты?

— Каролина. — Поморщившись, словно от боли, Александр массирует переносицу. — А если вдруг окажется, что это был не я, ты снова будешь использовать моего сына как орудие мести?