После обеда он на час вырвался, чтобы встретиться с Брэдом и Джорданом в закусочной на Мейн-стрит. С тех пор как они по вечерам приходили сюда после футбола, чтобы поболтать о девчонках и обсудить планы на жизнь, здесь почти ничего не изменилось.
Пахло фирменным блюдом — жареным цыпленком, а на стойке в четыре этажа громоздились разнообразные пирожки. Разглядывая заказанный по привычке гамбургер, Флинн спрашивал себя, кто застрял в прошлом — закусочная или он сам.
— Махнемся? — спросил Хеннесси, кивнув на двойной сэндвич Брэда.
— Хочешь мой сэндвич?
— Да. Я хочу твой сэндвич. Махнемся! — не слушая возражения, Флинн переставил тарелки.
— Если не хочешь гамбургер, зачем заказывал?
— Затем. Я жертва привычек и традиций.
— А мой сэндвич решит проблему?
— Это только начало. Сегодня утром я отказался от привычки ублажать Роду. Уверен, что, оправившись от потрясения, она тут же начнет планировать мое убийство.
— Почему ты захотел его сэндвич, а не мой?
— Я не люблю жареные сэндвичи.
Джордан немного подумал и поменялся тарелками с Брэдом.
— Надеюсь, вы закончили играть в музыкальные тарелочки? [39] — Уэйн хмуро посмотрел на сэндвич, потом решил, что выглядит он совсем неплохо.
Уже жалея о том, что отдал гамбургер, Флинн принялся за сэндвич.
— Как вы думаете, если всю жизнь провести в родном городе, не слишком ли привязываешься к прошлому, сопротивляясь переменам и развитию? Не становишься ли неспособным вести себя как взрослый человек?
— Не знал, что у нас намечается философский диспут. — Прежде чем включиться в словесное ристалище, Джордан полил гамбургер кетчупом. — Можно сказать, что если ты живешь в родном городе, значит, тебе тут комфортно, у тебя тут глубокие корни и прочные связи. Или ты слишком ленив и самодоволен, чтобы оторвать задницу от насиженного места.
— Мне тут нравится. Хотя я понял это не сразу. До недавнего времени был доволен тем, как идут дела, но где-то с начала месяца удовлетворение испарилось.
— Из-за этой мистической истории с ключами? — спросил Брэд. — Или из-за Мэлори?
— Все вместе. Ключи — это забавно, правда? Сэр Галаад и Святой Грааль, Индиана Джонс и Ковчег Завета.
— Элмер Фадд [40] и Багз Банни, — вставил Хоук.
— Ага, и они тоже, — кивнул Флинн и подумал, что если есть необходимость докопаться до сути, всегда можно рассчитывать на Джордана. — Ничего страшного не случится, если мы их не найдем.
— Один год, — напомнил Брэд. — Это довольно суровое наказание, если хочешь знать.
— Да, конечно. — Флинн выбирал из горки картофельных чипсов рядом со своим сэндвичем самые крупные. — Но я не могу себе представить, чтобы Ровена или Питт наказали этих женщин.
— Возможно, грязную работу они поручают другим, — пожал плечами Джордан. — Может быть, Ровена и Питт только посредники, передающие награду или объявляющие о каре. Почему мы предполагаем, что у них есть выбор?
— Потому что мы оптимисты, — ответил Флинн. — Меня очень занимает мысль о том, что будет дальше, когда мы найдем ключи.
— Кроме того, это увлекательная головоломка. Затягивает.
Флинн кивнул, а Брэд беспокойно поерзал на стуле.
— А еще магия… И приходится признать ее существование. Это не иллюзия — прямой вызов привычному порядку вещей. Круто, да? Вот что в нас исчезает, когда мы становимся взрослыми. Нерассуждающая вера в волшебные силы. А теперь она вернулась.
— Ты считаешь такую веру подарком или обузой? — спросил Джордан. — Впрочем, она может быть и тем и другим одновременно.
— Еще раз спасибо, мистер оптимист. Я это понимаю. У нас осталось мало времени. Чуть больше недели. Если мы не найдем ключ, придется расплачиваться. Хотя не обязательно… Мы этого никогда не узнаем.
— Нельзя не учитывать возможные последствия неудачи, — возразил Брэд.
— Я пытаюсь убедить себя, что никто не станет портить жизнь трем ни в чем не виноватым женщинам только потому, что они пытались, но не смогли.
— Если вспомнить, с чего все начиналось, то жизнь трех ни в чем не виноватых женщин — принцесс-полубогинь или простых смертных — была испорчена просто потому, что они появились на свет. — Джордан рассыпал соль на чипсы Флинна. — Извини, приятель.
— Не забудь, что женщины на картинах как две капли воды похожи на наших… знакомых. — Брэд барабанил пальцами по столу. — Тут есть тайный смысл, и именно поэтому они оказались в центре всей истории.
— Я не допущу, чтобы с Мэлори что-то случилось! — вскинулся Флинн. — Или с Даной! С любой из них.
Джордан взял стакан чая со льдом.
— Ты так на нее запал?
— Еще одна загадка. Пока не пойму…
— Ну, тут мы тебе поможем. — Джордан подмигнул Брэду. — Какой тогда прок от друзей? Как секс?
— Почему это у тебя на первом месте? — возмутился Флинн. — Всегда!
— Потому что я мужчина. Только достойные жалости глупцы считают, что женщины ни во что не ставят секс.
— Потрясающе! — Флинн ответил улыбкой на улыбку Джордана. — О таком сексе с такой женщиной можно только мечтать. Но это не единственное, что нас связывает. Мы разговариваем — и одетые, и раздетые.
— В том числе по телефону? — поинтересовался Брэд. — Больше пяти минут?
— Да. И что?
— Просто составляю список. А ты для нее готовил еду? Не на скорую руку, по-настоящему?
— Ну… Сварил суп, когда…
— Засчитывается. А в кино водил? На какую-нибудь слезливую мелодраму?
Нахмурившись, Флинн поднес ко рту оставшийся кусочек сэндвича.
— Не знаю, считать ли это слезливой мелодрамой. — Он снова положил сэндвич на тарелку. — Да, пожалуй. Один раз, но…
— Никаких объяснений. Просто «да» или «нет». Теперь перейдем к следующей части теста. Эссе, — продолжал Хоук. — Опиши свою жизнь, скажем, через пять лет. Пойдет? — Он повернулся к Брэду.
— Вообще-то через десять, но мы сделаем для него поблажку. Пусть будет пять.
— Хорошо. Опиши свою жизнь через пять лет. Ты можешь представить, что в ней не окажется Мэлори?
— Интересно, откуда мне знать, как сложится моя жизнь через пять лет, если я понятия не имею, что будет через пять дней?
Флинн все прекрасно представлял. Свой дом, переделанный так, как он хотел. Себя самого, сидящего в редакции газеты, выгуливающего Мо или спорящего с Даной. И конечно, Мэлори. Как она поднимается по лестнице на второй этаж, как встречает его у дверей редакции, как выманивает Мо из кухни.
— О черт! — Хеннесси побледнел.
— Она там, правда? — спросил Джордан.
— Правда.
— Мои поздравления, дружище! — Хоук похлопал страдальца по плечу. — Ты влюбился.
— Погоди. А если я не готов?
— Не повезло, — ухмыльнулся Брэд.
Брэд понял, что такое везение, когда вышел из закусочной и увидел Зою, остановившую машину на красный сигнал светофора.
Темные очки закрывали половину ее лица. Губы шевелились — наверное, Зоя подпевала в такт музыке.
Уэйн четвертый не собирался преследовать эту женщину — просто прыгнул за руль, влился в поток машин и поехал в ту же сторону. А тот факт, что он при этом подрезал пикап, можно считать абсолютной случайностью.
Было бы разумно и даже полезно ближе познакомиться друг с другом, убеждал он себя. Как помочь Флинну, не зная женщин, с которыми тот связан?
Более чем логично.
Одержимость тут ни при чем. То, что он купил картину, увидев ее лицо, и не может это лицо забыть, вовсе не означает, что он одержим.
Просто проявляет интерес.
И если он мысленно перебирает фразы, с которых можно начать разговор, то только потому, что понимает, как важно это общение. Он никогда не волновался, имея дело с женщинами. Представительницы прекрасной половины человечества присутствовали в его жизни постоянно.
Если уж на то пошло, все обстояло как раз наоборот — женщины волновались, имея с ним дело. Он считался одним из самых завидных холостяков — боже, как он ненавидит это слово! — страны. Женщины из кожи вон лезли, чтобы переброситься с ним парой слов.
