На улице Мира (СИ) - Лавринович Ася

Я не знала, что ответить. Смотрела в окно на омытые дождем высотные дома. Ирка поняла, что эта тема болезненная, и звонким голосом обратилась к Катерине с отцом:

– Как вам север Италии? Говорят, это маленький рай на земле…

И вот спустя полтора часа после той поездки я стояла у своего подъезда, бережно прижимая к груди небольшой арбуз, который, не удержавшись, купила вместо торта. За десертом в магазин меня отправила Катерина. Сама же она, едва переступив порог, принялась за готовку. Ирка сказала, что в оставшееся время соберет друзей, а еще принесет мамин лимонный кекс.

Когда такси отъехало, я сделала пару шагов к крыльцу, но тут меня кто-то окликнул:

– Вера?

Я обернулась. Ко мне, перепрыгивала через лужи, бежал Марк. Рядом с ним семенил забавный белый пес.

– Привет! – растерянно улыбнулась я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Привет! – поздоровался Марк, встав напротив. – Ты давно вернулась?

– Только сегодня. Хотела устроить всем сюрприз…

Василевский улыбнулся и спросил:

– Как прошло твое лето? Ты здорово загорела!

– Спасибо, хорошо. – Опережая его вопрос, ответила: – Нога тоже отлично.

Вымокший «пуховый комок» принялся обнюхивать клумбы.

– А ты здесь какими судьбами? – спросила я, наблюдая за забавным псом.

– Бадди привык гулять в вашем дворе. Я ведь из-за тебя сюда приходил. – Марк пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами. – Ты мне и правда нравилась.

И все-таки, пусть и спустя два года, симпатичный парень караулил меня, а не Рудневу, у моего же подъезда…

– Ой, Марк… – смущенно начала я.

– Да я все понимаю, – Василевский заулыбался. – Никита – классный парень. И у вас с ним своя, давняя история. Но я очень рад, что судьба нас всех свела в том лагере.

Дождь продолжал накрапывать, но мы почему-то оба не уходили под козырек.

– Та поездка в лагерь стала для меня едва ли не судьбоносной. Я ведь, вернувшись домой, поговорил с мамой и папой… Как Амелия советовала.

– И что?

– Кажется, мы пришли к компромиссу. В этом году я буду готовиться к экзаменам для той специальности, о которой изначально сам мечтал.

– Это здорово, что они тебя поняли, – сказала я. – У моей мамы была похожая ситуация, когда родители решили за нее ее судьбу и настаивали на консерватории. А мама на тот момент музыку уже просто ненавидела.

– Она с ними не поговорила?

Я покачала головой.

– Нет. Там вообще все закончилось печально. Мама так и не успела с ними помириться. Бабушки и дедушки рано не стало.

Мы молчали, глядя, как Бадди поочередно принялся обнюхивать наши с Марком промокшие кеды.

– А как же твоя избранная невеста? – припомнила я. – Внучка папиного друга…

Щеки Василевского покраснели.

– Запланированная свадьба тоже отменяется, – засмеялся он. – Я недавно встретил одну девушку… В общем… У нас уже было несколько свиданий.

– Она не из нашей гимназии?

– Нет, она вообще живет в другом районе.

– А я сегодня собираю ребят дома в честь своего приезда, придете? – предложила я. – Часов в семь. Больше народу – веселее!

– Серьезно? – Кажется, Марк искренне обрадовался. – Хорошо, мы придем. Ой, Вер, арбуз…

Марк протянул ко мне руки, чтобы забрать его себе.

– Давай помогу донести?

– Давай, – согласилась я, передавая ему арбуз. – Хотя я выбирала самый легкий... 

Перед тем, как наконец зайти в подъезд, по привычке подняла глаза на окна Никиты. Мне показалось, что в тот момент светлые занавески колыхнулись.

Мы с Марком поднялись на лифте до моего этажа, и лишь у двери квартиры Василевский протянул мне арбуз.

– И все-таки он тяжелый, – сказал Василевский. 

– Как все неудачи, накопившиеся в моей жизни, – улыбнулась я, принимая арбуз. – Надеюсь, последний учебный год принесет нам всем только радость.

Внезапно арбуз выскользнул из моих рук и с глухим хрустом упал под ноги, разбившись на несколько неровных частей.

– Ай! – воскликнула я.

Пушистый пес тут же принялся облизывать сладкие красные кусочки. Василевский здорово смутился.

– Извини. Не знаю, как так получилось.

– Это у меня выскользнуло…

Мы переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Хорошо, что ты приехала, Вера. Нам всем тебя не хватало.

У Марка в кармане брюк завибрировал телефон. Василевский посмотрел на экран, и лицо его стало озабоченным.

– Снова мама вызывает…

– Беги!

– Не помочь убрать?

– Нет, правда, все в порядке. 

Марк кивнул на прощание и не, дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице. Пес, весело гавкнув, рванул вслед за хоязином. Спустившись на пролет, Василевский выкрикнул:

– Вер, спасибо за приглашение! Мы придем! До вечера!

– Буду ждать! – крикнула я в ответ.

Вскоре шаги прекратились, а наша дверь распахнулась, и на площадку выглянула Катерина. В квартире уже витал запах чего-то вкусного и пряного.

– Что случилось?

– Арбуз разбила, – виновато сказала я, посмотрев себе под ноги.

Катя тоже уставилась на разбитый арбуз.

– Какой спелый, жалко! – вздохнула она. – Ладно, заходи в квартиру, я все уберу.

Я почему-то оставалась стоять на месте. Качнувшиеся светлые занавески не давали покоя.

– Ну, ты чего? – удивилась Катя.

– Тебе нужна моя помощь на кухне? – спросила я.

– Да вроде нет…

– Тогда я сейчас! – сказала я, пятясь к лифту. – Быстро… туда и обратно!

Катерина растерянно провожала меня взглядом. Так мы смотрели друг другу в глаза, пока створки лифта передо мной не закрылись.

Я зашла в соседний подъезд, поднялась на лифте на четвертый этаж. Сердце гулко стучало. А если Никита видел нас с Марком из окна? Он мог все не так понять. Решил вдруг, что я вернулась и, не предупредив его, первым делом встретилась с Марком… А ведь я всего лишь хотела устроить всем сюрприз!

Дверь открыл отчим Никиты с маленьким Вовой на руках. Я жутко смутилась.

– Здравствуйте!

– Ты к Никите?

В ответ только кивнула. Наверняка отчим удивился, увидев меня на пороге их квартиры. Все-таки я не заходила к ним целых два года…

– Нет его.

– Они с папой опять полугались, – встрял Вова.

Мужчина только поморщился.

– Черт знает, где Никиту твоего носит.

– Спасибо.

Дождь разошелся. Прикрываясь руками от холодных капель, я, еще немного прихрамывая, направилась к деревянному замку. Очутившись на первом этаже, выкрикнула:

– Никита?

Яровой, услышав мои вопли, тут же очутился рядом. Помог забраться наверх и теперь растерянно  оглядывал с ног до головы, будто не узнавал. Родные серые глаза живо засветились. По пути от подъезда до нашего укрытия косой дождь успел исхлестать меня насквозь. Со светлых волос капала вода.

– Знала, что найду тебя тут, – выдохнула я.

– Вера? Как ты? Когда приехала? Почему не сказала? – засыпал меня вопросами Никита. – Я бы тебя встретил…

Я, не ответив, шагнула к нему навстречу, и тут же ударилась головой о низкую деревянную перекладину.

– Ой!

– Вера!

Почесав ушибленный лоб, я взглянула на Никиту. Мы долго смотрели друга на друга, а потом рассмеялись. Мне казалось, что за спиной Никиты – не просто наш двор, а на мгновение замерший мир.

– Что нового? – спросила я, когда мы уже привычно уселись на пол.

Никита растерянно пожал плечами. Он будто до сих пор находился в оцепенении. Мой сюрприз удался.

– А я за лето целоваться разучилась, – выпалила я.

– Не может быть, – рассмеялся Никита. – Целоваться – это же как кататься на велосипеде. Если научился, то на всю жизнь.

Но я только замотала головой.

– Нет, честное слово! Научишь снова?

Вместо ответа Никита привлек меня к себе и поцеловал. Сердце счастливой птицей затрепыхалось в груди, дыхание сбилось. Мы целовались до тех пор, пока до нас не донеслось знакомое: «Па-да-да-да-да-па-да-да-да-да…» Я даже не сразу разобрала, играло ли это мое внутреннее подсознательное радио или...