Спор на недотрогу, или Я выбираю тебя (СИ) - Сергеева Ася

— Мне нужно еще разобраться, сейчас пойду к нему, — я встаю, словно в тумане запуталась.

Амелия поддерживает меня и тянет на свой этаж с Платоном. Умываться приходится всем. Не у меня одной глаза на мокром месте были.

— Предлагаю взять скалки и дать этим спорщикам понять, что они совсем обнаглели!

— Арина, не во всем помогут скалки или мой половник, — останавливаю сестру Сомовых.

О да, мне хочется двинуть одному из братьев особенно сильно.

Но как это поможет принять, что я стала трофеем для спора и смеха мажоров?

— Проучить надо всех. Не один Гордей в этом участвовал, — призывает к бою Лиза по дороге на улицу.

Но я не слышу никого, когда замечаю Его, смеющимся среди друзей и братьев. Гордей выглядит так же, для меня самый лучший красавчик. С утра я видела в нем свое счастье, а сейчас… я не знаю, во что уже верить.

— Ну где ты так долго? Иди ко мне, моя девочка, — Гордей выходит из круга парней и протягивает руки, захватить меня.

Его улыбка, привычный жест и мое желание забыть обо всем в объятиях любимого, еще больше добавляют боли.

Мне нужно просто выяснить и всё.

Вдруг я не так поняла, вдруг накрутила себя, вдруг ошибка...

— Майя, что-то не так? — Гордей замечает во мне перемены, когда нас разделяет всего шаг.

— Лучше ты мне скажи, — сложно говорить, но я стараюсь. — У вас есть пятое условие в споре? Какое оно?

— О чем ты…

Гордей округляет пораженно глаза, замирая на месте. Парни переглядываться.

— Если есть еще условия, назови мне сразу. Я согласна выполнить, чтобы ты наверняка победил. Будет жаль, что столько стараний насмарку.

Братья отпираться пытаются, но на них налетают девочки. Арина все-таки скалку взяла. И все друг на друга орать начинают.

Мой (с утра еще) парень хватает за руку и оттаскивает в сторону от криков.

— Майя, откуда ты узнала? Это было в прошлом, я хотел потом тебе признаться.

— В чем признаться? Что ты спорил на меня? Что я нужна ради условий и победы?

Я срываюсь, но не даю себе больше заплакать. Гордей заметно нервничает, и никогда его таким растерянным не видела.

— Хорошо, я скажу правду, — при этом меня держит, чтоб не вырвалась. — Да, я спорил. Но в остальном, всё правда. Я в тебя влюбился.

Легче почему-то не становится...

— Но как мне быть с той правдой, что ты говорил на первых свиданиях? Ты мне распинался, что я тебе нравлюсь, а может судьба. Забрал в свой дом, как в отель, для чего? Условие выполнить? Сколько ты врал мне, Сомов?! Сколько?!!

— Признаю, я не должен был. Прости меня, Майя. Сто раз пожалел, что связался со спором. Мне нужна только ты. Поверь мне, любимая.

Хочет меня обнять, но я его отталкиваю со всей силы.

— Поверю, если сейчас назовешь условие, хотя бы одно, которое не выполнил за мой счет. И только попробуй выдумать!

В упор на Гордея смотрю, он на меня. Молчит и сопит напряженно.

— Мне спрашивать у твоих братьев и друзей? — кажется, я к истерике близка.

— Не надо, — наконец-то произносит слишком тихо и подавлено. — Мне не нужна победа. Только ты. Но так вышло, что я выполнил условия.

Капец.

Я люблю победителя.

— О нашей ночи никто бы не узнал, — добавляет он, и я вздрагиваю от жарких воспоминаний.

— Гордей, я отпустила все сомнения и верила тебе. Но теперь не могу, мне надо подумать.

Мне становится страшно и холодно. Все, что он делал ради меня, перевернулось другой стороной. Но как бы там ни было, помощь его пригодилась. Очень даже вовремя.

— Майя, скажи, как мне доказать, что я с тобой по-настоящему? Что мне сделать, чтобы ты поверила в нас?

— Отпустить меня… Дай мне уехать.

Я не понимаю в данный момент, какие нужны доказательства. Сложно о чем-нибудь думать, когда теряешь часть себя. Именно ту часть, которая никогда не забудет кареглазого брутального Сомова, не перестанет думать о нем, и все еще будет любить.

В такси я садилась с горечью в сердце, пряча дрожащие руки. Девочки просили позвонить, с Амелией завтра на учебе увижусь. Платон с Евсеем виновато поглядывали и говорили, что я брату нужна.

— Возьми, я не буду тебя этим удерживать, — последним подходит Гордей, протягивая мой паспорт.

— За свободу благодарить тебя, что ли?

Забираю и отворачиваюсь, не хочу больше смотреть на него.

— Нет, не стоит. У меня ничего не поменялось. Ты моя, Майя Касаткина. Скоро я докажу, что был с тобой серьезно и верну. Надолго не прощаемся, любимая.

— Твои приемчики больше не сработают!

Выталкиваю этого нахала и прошу таксиста везти меня скорее до общаги. Пусть только сунется гад, я встречу с половником.

Глава 40

Гордей

Сдаваться я не собирался.

Первым делом ищу Майю в универе. Раньше не вышло связаться. Ноль ответов на все мои звонки и сообщения.

Я не даю себе почувствовать пустоту без нее, просто нет сил, с ее потерей смириться. Сейчас, оглядываясь назад, мне сложно объяснить, почему спор мне показался безобидным. Когда договаривались с братвой, меня беспокоило только одно, что мне придется напрягаться.

Даже, когда я понял, что тянет к чернявой, нравится мне дерзкая недотрога, и тогда… я думал больше всего о себе. Нет, меня не заботили ее разборки с подругой. Только сроки. Вложиться. Победить. В очередной раз ткнуть всех, что я крут, сказал и, значит, сделаю.

В какой-то момент все пошло не по плану. Я стал зависим от нее после наших свиданий. Потом случилась подстава соседок, увидел слезы девушки. Дошло, куда ее толкнул нашей игрой. И осознание, что я хочу стать ее первым, окончательно сломало во мне весь азарт.

Но только поздно начал думать я не о себе…

— Майя, прошу, подожди, — встаю у нее на пути сразу после лекции.

— Гордей, не трогай меня. Я этого не хочу, — отталкивает мои руки и губы поджимает, даже не глядя в глаза.

Как мне не трогать?

Для нее я худший гад на свете, но для меня — она все так же моя, любимая девочка.

— Я знаю, что моим словам ты больше не веришь, — стараюсь быстрей говорить, пока не сбежала. — Только нет больше спора, нет условий. Ты нужна мне. И я хочу с тобой быть ради нас. Дай мне шанс на прощение, и ты увидишь…

— Можешь не уточнять, что увижу, — не дает договорить, — Только я не уверена, что ты снова на меня не поспорил. Как тебе такое: сделать ставки за сколько прощу?

— Этого нет.

— А наше прошлое было? Я тоже не думала, что стала разменной монетой.

Не выдерживаю и хватаю ее за руку, прижимая к своей груди.

— Совсем не веришь, что люблю? Не чувствуешь, а?

Майя медленно забирает ладонь, и я успеваю почувствовать дрожь.

— Я… не знаю, ты сделал мне больно, — затем вырывается и все-таки сбегает от меня.

До конца учебного дня мне только и остается, что следить за ней по маячку, прицепленной мушки. Даже в этом, я врал. Но так хоть какая-то связь, с которой я чувствую свою девушку рядом.

— Да. Она моя. Что до тебя не доходит? — срыв происходит на брата, когда он сомневается, что Майю верну.

— Чем ты раньше думал? Зачем до такого довел? — Евсей тоже орет на меня.

— А ты бы рассказал на моем месте о споре?

Он чешет затылок, задумавшись.

— Наверное, нет. Но мы же не знали, а Зак спросил…

Отмахиваюсь от него, надоело слушать одно и то же. За прошедший вечер наслушался. Сначала от сестры с командой «снова против нас». С утра Арина родителям сдала, хоть вообще домой не возвращайся. Майю все успели полюбить. Братьям влетело, но мне больше всех. Хотя и так уж, куда еще больше.

— Отступать я не буду, — говорю без сомнений, — Только бы Майя поверила, что я с ней хочу быть не из-за спора.

— А если нет? Тогда что?

Оставляю вопрос брата позади себя и в машину сажусь. Евсей еще настолько не привязывался и не любил, иначе не ждал бы ответа.

Но я уже решил для себя. Сколько бы мне не понадобилось времени для возврата моей девочки, шансов у других не будет. Никого из парней к ней не подпущу. Пусть только сунутся, любого уничтожу.