Королева украденных безделушек (СИ) - Штольц Саша

— Я не знаю, где его могила, — призналась Лина. — Не помню.

Аня глянула на нее с неопределенным выражением лица.

— Найдем.

Шли пешком они долго, хотя дорога до ворот, насколько помнила Лина, была не такой уж и длинной. Сойдя с такси на остановке, куда обычно посетителей привозил автобус, они двинулись на кладбище какими-то странными кругами, словно Аня, которая здесь бывала наверняка частенько, понятия не имела куда идти. Один раз она остановилась, чтобы высыпать горсть конфет и поставить маленькую бутылочку коньяка прямо на землю.

Лине стало жутко, но спрашивать она не рискнула.

— Расслабься, — попросила Аня спустя несколько минут напряженного молчания. — Если тебя это успокоит, то я бываю тут не настолько часто, как ты думаешь. Только в тех случаях, когда проблемы клиентов связаны с мертвыми. Порчи я тут не навожу и никого не проклинаю.

— Даже не знаю, радует ли меня это прямо сейчас. Если не тут, значит, где-то еще?

Аня загадочно улыбнулась. Лина, естественно, вообще нисколько не расслабилась.

Когда они наконец дошли до ворот, Аня остановилась и рукой остановила Лину.

Было тихо и неуютно.

— Что, креститься будем? — поинтересовалась Лина.

— Ты не верующая. Не надо изображать из себя того, кем не являешься, — ответила Аня и начала снимать с себя куртку.

— Прохладно еще вообще-то.

— Снимай свою давай. Поменяемся.

— Зачем?

— Потому что в моей нет карманов.

Лина прикусила язык с очередным вопросом “зачем”, потому что сразу поняла, в чем дело, но Аня все равно сочла нужным это проговорить.

— Ничего с кладбища брать нельзя. Вообще.

— Да поняла я!

Лина стащила свою ветровку и вместо нее накинула кожанку, в которой карманы были всего лишь элементом дизайна. На ней еще были брюки, в которых карманы тоже были просто для вида. Телефон, который она взяла перед уходом, пришлось передать подруге.

— Ты понимаешь, зачем мы пришли сюда? — спросила Аня.

Лина догадывалась, но все равно отрицательно качнула головой.

— Нет.

— Вернуть украденное.

— Надеюсь, это не начало квеста “собери все, что наворовала за всю жизнь, и верни во что бы то ни стало”? — уточнила она.

— Это было бы тоже эффективно, — улыбнулась Аня. — Но нет.

Она крутанула лопату в руках полотном вверх.

Лина вздрогнула.

— Это же реквизит для полного погружения, да?

— Нет.

— Ты рехнулась?! Мы не будем копать могилу!

— Не будем, конечно, — согласилась Аня. — Это будешь делать ты. Пошли.

Она моментально схватила ее за шиворот, когда Лина развернулась в обратном направлении.

— Да что ж такое-то! Не могилу копать, а рядом с ней!

— Ты с клиентами так же себя ведешь? — прошипела Лина, поправляя вздернутую куртку.

— Они бы согласились и саму могилу копать.

— Люди сошли с ума.

Аня не стала ничего отрицать. Войдя на территорию кладбища и оставив еще одну бутылочку, только уже, видимо, водки, конфеты и пару яблок, она поманила Лину за собой.

Могила нашлась быстро, но не стараниями той, кто могла знать ее расположение.

— Как ты это сделала? — обеспокоенно спросила Лина.

— Очень просто. Читала имена на надгробиях, — ответила Аня, открывая калитку ограждения. — День добрый, Константин Сергеевич. Разрешите потревожить.

Лина помедлила перед тем, как войти. Отец на фотографии смотрел на нее с легкой полуулыбкой. У него даже в паспорте была такая. Он никогда не умел быть серьезным, и были времена, когда все знали его как добродушного весельчака.

Странно, но она совсем забыла, как он выглядел, и осознала это, лишь снова увидев на надгробии вроде незнакомое лицо, а вроде и нет.

Аня сразу оборвала пожухлые веточки посаженных когда-то давно кустов и положила рядом с надгробием конфеты и фрукты. Отследив закономерность, Лина оценила внимательность подруги, которая здраво рассудила, что на эту могилу класть алкоголь нельзя.

— Это откуп? — спросила она.

— Да, — ответила Аня, присаживаясь на скамейку и зажигая свечу.

Прислоненная к ограждению лопата, видимо, была для Лины оставлена.

— У нас сейчас почти что похороны будут, — сказала Аня без улыбки. — Ты украла то, чему место в земле.

Лина с тревожным ощущением на сердце оглядела пустой участок и гранит, затем снова посмотрела на лопату.

— Я не думаю, что это сработает, — тихо сказала она.

— Позволь тебе напомнить, что ты заплатила тридцать косарей за мою помощь. Тебе придется это сделать. Я копать не буду. Ты украла — тебе и хоронить. Это твой пот должен оросить эту почву и твое извинение должен получить отец.

— Господи, какая дичь! — не выдержала Лина. — Не верится, что я этим занимаюсь.

— Что-то я не вижу, что ты этим занимаешься, — спокойно проговорила Аня. — Начинай давай. Уйти просто так я тебе уже не дам.

Лина нахмурилась. Желание противиться вспыхнуло в ней и тут же погасло.

Она взяла лопату и нерешительно потыкав ей землю, вздохнула и начала копать. Она очень надеялась на то, что глубоко рыть не придется.

— Тебе стыдно за то, что ты сняла с него этот зажим? — вдруг спросила Аня.

Лина замерла, погрузив лопату в мягкую, легко поддающуюся землю, и подняла голову.

— Я хотела оставить себе что-то на память о нем, — не очень уверенно ответила она.

— Это оправдывает тебя в этом случае?

— Нет.

— Значит, тебе стыдно?

— Не знаю, — с досадой воскликнула Лина и отбросила вскопанную землю в кучку поблизости. — Нет. Он испортил маме жизнь!

Аня уперлась руками в края скамейки и немного откинулась назад, чтобы посмотреть на небо.

— Разве твоя мама все еще держит на него обиду? — спросила она. — Ты говорила, что твое предсказание сбылось.

— Сейчас она счастлива, но разве это перечеркивает прошлое? Это всего лишь говорит о том, что она сильный человек.

— А ты?

— А я нет.

— Прошлое надо похоронить.

— Как здорово, должно быть, говорить это на кладбище, — съязвила Лина.

— Ага.

Ямка получилась неглубокой. Остановиться Лина решила сама, потому что устала и у нее почему-то заслезились глаза, а Аня, лишь мельком глянув, кивнула. Затем вытащила зажим из чемоданчика и протянула его Лине.

— Ты возвращаешь владельцу его вещь и закапываешь свою обиду вместе с ней, — произнесла она.

Лина дернула бровью и забрала зажим.

— Это вопрос?

— Нет, скажи это вслух.

— Моя обида все еще при мне.

— Это неважно.

Лина нерешительно потопталась на месте и решила больше не упрямиться. В конце концов, она сама на это подписалась и обещала делать как велено.

Она присела на корточки и занесла руку над свежей ямой. Пальцы еле заметно подрагивали.

— Где бы ты там ни был, я тебя прощаю и возвращаю тебе твою вещь, — медленно проговорила она, глядя на фото на надгробии. — Извини, — добавила она и, больно прикусив губу, продолжила: — Что взяла без спроса. Пусть моя обида останется в земле.

Она опустила зажим в яму и, не медля ни секунды, выпрямилась и начала забрасывать его землей. Перед тем, как на него упали первые комья, он поймал солнечный свет и напоследок сверкнул золотом, напомнив о том, чем привлек ее внимание много лет назад.

В мыслях царила абсолютная пустота, когда Лина зарывала яму. Когда скребла землю, выравнивая ее поверхность. И даже когда перевела взгляд на отчего-то печальную Аню, которая неотрывно наблюдала за ней.

Ритуал оказался прост до безобразия. Лина могла бы сказать, что такие психологические трюки на ней не срабатывают, потому что слишком хорошо с ними знакома, но кто-то словно вырубил звук, поэтому она приоткрыла рот и сразу его закрыла.

Обратно Аня повела ее уже другой дорогой, поэтому вышли они у леса. Снова побродили, навернув пару лишних километров, и только спустя час вышли к знакомой остановке. Вызывать такси Аня не стала, заявив, что погода хорошая и стоит прогуляться еще. Очень многозначительно при этом посмотрев на Лину. После слегка опустошающего приключения на кладбище, было уже как-то все равно, поэтому она молча кивнула, и они двинулись по тропе вдоль автотрассы.