Научи меня дышать (СИ) - Вэйл Кейт

Нужно было с самого начала останавливаться в гостинице. Тогда я бы не влип во все это дерьмо.

— Отвези меня в квартиру, — говорю я, усаживаясь в салон и поворачивая голову к окну.

— У тебя ремонт. Поехали к Полине, а завтра решишь, что тебе делать.

Я уже и так знаю, что мне делать. Выкинуть ее из головы и свалить из этой дыры.

— Тогда в гостиницу, — повторяю я. — Она завтра придет к Полине, а я видеть ее не хочу.

— Мира не…

— Если ты собрался ее защищать, то можешь меня высадить прямо тут, — говорю я, цепляясь за последнюю каплю самообладания.

Макс останавливается на светофоре и включает поворотник. Гнев немного спадает, и на его место приходит боль. Тупая, ноющая боль. Впервые в жизни мне безумно больно. Я поверил ей. Все ей рассказал. Дал понять, что она значит для меня. Я впервые почувствовал и потерпел неудачу.

За эту ночь я чуть не сошел с ума. Я понимал, что она испугалась и захочет меня оттолкнуть, но и подумать не мог, что Мира выберет такой изощренный способ. Ударит по больному. Эта чертова одежда лишь служит подтверждением ее предательству.

Измена Тани ничего для меня не значила. Я не чувствовал боли. Лишь облегчение, что все закончено и наши пути разошлись. Но Мира… За этот короткий срок она стала для меня всем. Я так ее люблю, что одно это причиняет нестерпимую боль.

— Завтра она одумается, и вы поговорите.

Обхватив руль правой рукой, локтем левой Макс упирается в дверь. Он сбавляет скорость и переводит дыхание. За эти сутки мы оба чуть не сошли с ума.

— Я сотни раз слышал такие слова, от которых любой другой уже плюнул бы на все и ушел, — он закусывает губу. — Мира кричала, убегала, говорила, что ненавидит и просила бросить ее. Но если сдаться, разве она сможет поверить, что действительно нужна?

Я хочу верить в то, что это обман. Что Мира не делала этого и оттолкнула по причине, известной одной ей, но каждое сказанное слово, словно серная кислота разъедает сердце и оставляет шрамы. Одна мысль о том, что она действительно ничего ко мне не испытывает и все это время притворялась, приводит в бешенство.

За этот месяц я научился читать Миру как открытую книгу. Замечать ее перепады настроения и не лезть на рожон. Соблюдать дистанцию, когда она в ней нуждается и тонуть в ее улыбке, когда она становится прежней Мирой. Хотя люблю каждую ее ипостась. Но сегодня я не смог этого сделать.

Стоило заключить ее в объятия, я почувствовал, как она задержала дыхание и одеревенела, за секунды ограждаясь от меня. То с какой убежденностью и твердостью в голосе она говорила все ядовитые слова, заставит кого угодно поверить, что это правда. Но как только мои губы коснулись ее, Мира ответила. Сейчас, когда гнев и боль отступают, я понимаю, что она врала. Вероятно, я веду себя как влюбленный идиот и она действительно сделала это, но я не верю, что произошедшее между нами ничего для нее не значило.

Невозможно так притворятся.

В кармане куртки звонит телефон и достав его, вижу номер сестры. Блокирую экран. Я не готов сейчас разговаривать с Викой и изливать ей душу. Все, что мне надо — побыть одному и привести мысли в порядок.

Приоткрываю окно, впуская прохладный влажный воздух в салон. Капли дождя барабанят по лобовому стеклу, и улица сливается в одно размытое пятно.

Когда спустя время мы подъезжаем к гостинице, беру с заднего сиденья свою сумку и выхожу на улицу. Макс тенью следует за мной. Зарегистрировавшись и проигнорировав улыбку милой девушки администратора, с которой раньше наверняка пофлиртовал бы, поднимаюсь на второй этаж и иду вдоль узкого коридора, ища взглядом свой номер.

Дойдя до нужной двери, открываю ее и не обращая внимания на скромное и однотипное обустройство, сразу направляюсь к окну, чтобы распахнуть его настежь. Поставив сумку на пол, сажусь на край кровати и поднимаю взгляд на друга.

— Мне не нужна нянька, — ворчу я.

— Я лишь хотел убедиться, что ты не натворишь глупостей, — он пожимает плечами, оперевшись спиной о стену.

— Думаю в этом Мира преуспела за нас обоих.

Клянусь, если этот засранец попадется мне на глаза в ближайшее время, меня ничто не сможет удержать.

Уголки губ Макса поднимаются в подобии улыбки.

— Она любит тебя.

Я усмехаюсь.

— У Миры оригинальный способ это показать.

— Привыкай.

Мы смеемся, хотя нет ничего смешного.

— Она сорвалась, но придет в себя через несколько дней.

— Это ты называешь сорвалась? — не могу удержаться от сарказма.

— Хорошо. Окончательно тронулась. Разница не особо велика.

Макс отодвигает стул, стоящий рядом с журнальным столиком и садится на него.

Какая-то часть меня, которая привыкла, что человеку свойственно предательство, тихо нашептывает, что Мира предала меня. И в каком-то роде так и есть. Она выбрала страх, вместо того, чтобы довериться. Но я не собираюсь идти на поводу у этого чувства. Пусть от ее поступка, я все еще ощущаю такую боль, будто все мои внутренности засунули в блендер, приправили чувствами, а затем сделали убийственный коктейль под названием «полюби и сдохнешь» и все же я хочу дать ей шанс рассказать все начистоту.

Если Мира действительно это сделала, тогда я без раздумий уеду и забуду обо всем, что с ней связано. Но если есть хоть малейшая вероятность достучаться до этой сумасшедшей девчонки, то я сделаю это.

Глава 37

Мира

Макс ненавидит меня. Утром мы встретились в гостиной и он, не проронив ни слова, молча прошел мимо, будто я призрак. Так как о вчерашней ситуации мы не разговаривали, я решила придерживаться рабочих моментов и завела разговор о новом бармане, но он лишь хлопнул дверью и ушел.

Когда я была у Никиты и думала над тем, как бы оттолкнуть Богдана, то и предположить не могла, что настолько поддамся внутренним демонам и позволю страху разрушить свою жизнь до основания. Я причинила вред самым близким людям и теперь пожинаю плоды собственных решений. Полина и Макс игнорируют меня, и я не могу их за это винить, а Богдан… Стоит подумать о нем и там, где всего сутки назад мое сердце трепетало от счастья, теперь лишь дыра размером с кратер на Луне.

Я скучаю по нему и прекрасно осознаю, что совершила ужасную ошибку, сделав выбор за него, но у Богдана должен быть шанс жить нормальной жизнью, где ему не придется проводить ночи напролет в поисках девушки, которая не способна выбраться из цепких лап прошлого.

Однако если я хочу научиться жить заново, пусть и без Богдана, то мне надо посмотреть внутреннему монстру в глаза и дать ему понять, что я больше не его игрушка.

И начать мне надо с самого главного. Я должна извиниться.

Поздоровавшись с сотрудниками, поднимаюсь в кабинет и, сделав глубокий вдох, открываю дверь. Макс сидит за столом и не обращая на меня внимание, подписывает документы.

Сколько раз я вела себя подобным образом с окружающими? Игнорировала. огрызалась. Молча уходила.

Стоит мне сделать пару шагов, как его плечи напрягаются. Макс кладет ручку в папку, захлопывает ее и, засунув подмышку, берет ноутбук. Его лицо словно выковано из стали, на нем нет ни одной эмоции. Так же, как и в голубых глазах, которые раньше сияли искорками веселья.

Друг молча проходит мимо и у меня в груди разрастается болезненный ком.

— Прости меня, — шепчу я, когда он оказывается за моей спиной.

Я боюсь обернуться и увидеть, что он все-таки ушел, но не слышу хлопка двери, лишь тяжелое и прерывистое дыхание.

Он не отказывается от меня.

— Я не имела права так поступать. У нас с тобой был уговор: я всегда возвращаюсь домой, и я как всегда подвела тебя, — говорить становится все тяжелее из-за сдерживаемых слез. — Мне очень жаль.

Макс молчит несколько секунд, а затем издает горький смешок:

— Тебе жаль? — усмехается он.

Друг подходит ближе и становится ко мне лицом. Я вижу, как оно искажено мукой боли.

— Ты ушла на целые сутки! — угрожающе тихо произносит он и я съеживаюсь. — Знаешь, о чем я думал эти двадцать четыре часа? Что с тобой что-то случилось. Что ты разбилась или на тебя напал какой-нибудь психопат. А может ты настолько тронулась, что просто сбежала в другой город, оборвав все ниточки. Но нет. Ты просто пережидала бурю, чтобы потом заявиться и выплеснуть на нас все эти гадкие слова.