Карнавал Хилл (ЛП) - Пекхам Кэролайн

— Готова, малышка? — Спросил я, и она энергично кивнула.

Мы одновременно прыгнули вперед, пронеслись по воздуху, прежде чем столкнуться с водой и погрузиться глубоко в синеву. Весь шум в мире стих, и остались только я и Роуг под волнами, плывущие в бескрайнем океане.

— Шон? — позвал мужчина откуда-то сверху. — Шлюхи здесь.

— О, шлюхи. — Пистолет отодвинулся от моего лица, я приоткрыл единственный работающий глаз и увидел, что Шон встал с довольной улыбкой на лице. — У тебя появилось время насладиться сломанной ногой, прелестные глазки. Я убью тебя в следующий раз, когда приду сюда. — Он позаботился о том, чтобы пнуть меня по больной ноге, прежде чем пойти к двери, и я подавил болезненный крик, едва не потеряв сознание от агонии.

Он направился наверх, и я был почти уверен, что потерял сознание, потому что следующее, что я помнил, — мягкие руки убрали прядь волос с моего лба, и я обнаружил там Мейбл.

Я с удивлением посмотрел на нее, когда она взяла меня за руку, не понимая, почему она, казалось, не возненавидела меня после того, как я рассказал ей, что сделал с Роуг и моими друзьями.

— Мы найдем выход из этого положения, Чейз, — уверенно сказала она, но, когда она посмотрела вниз на мою изуродованную ногу, ее брови нахмурились с выражением, которое точно сказало мне, в каком плачевном состоянии я был. Я знал это. Она знала это. Гребаный Шон знал это. И скоро наступит время взглянуть правде в глаза.

Я понял, что оставить её здесь было одним из худших последствий следующего визита Шона, когда он придёт убить меня. Она этого не заслуживала. У неё было доброе сердце, и она потеряла последние годы своей жизни в этой тюрьме.

— Мне жаль, что я не могу вытащить тебя отсюда, — прошептал я ей, и она сжала мои пальцы.

— О, милый мальчик, — вздохнула она. — Жизнь слишком коротка, чтобы сожалеть о вещах, в которых нет твоей вины.

Я стояла перед зеркалом в своей комнате в Дом-Арлекинов, поправляя завитые локоны, в которые уложила свои радужные волосы, готовясь к встрече с Татум.

Сегодня был лучший день.

На мне был светлый джинсовый комбинезон с шортами, завязки от которых спускались по бедрам и щекотали мои татуировки. Я решила обойтись без лифчика, несмотря на то, что мой мозг продолжал заполняться мыслями о том, что, блядь, сказал бы Шон о боковой части груди, которую я демонстрировала.

Я ненавидела то, что иногда он все еще жил в моей голове. Я даже не могла понять, показываю ли я больше кожи, чтобы доказать себе, что больше не должна подчиняться его бреду, или просто выбираю то, что хочу надеть сама.

Дворняга заскулил со своего места на кровати, когда я попала в ловушку своего отражения, и я судорожно сглотнула, прежде чем взять складной нож, который дал мне Фокс, и сунуть его в карман.

Татум собиралась заехать за мной через полчаса по пути к месту проведения подпольных боев в клетках, и я разрывалась между волнением по поводу поездки и непреодолимой потребностью забраться обратно под одеяло и еще немного поплакать.

Но я уже достаточно наплакалась прошлой ночью. Я погрузилась в темноту внутри себя и позволила себе ощутить всю ту пустоту, которая была внутри меня. Я тонула в своем горе по Чейзу и распадалась на части, пока не убедилась, что никогда не смогу снова собраться с силами. Но потом я это сделала. Каким-то образом я собрала свои разбитые осколки воедино, когда взошло солнце, и заставила себя снова функционировать.

Я вышла на пляж, чтобы заняться серфингом вместе с Ди, Лайлой и Беллой, и, хотя они заметили, что я была тихой, но не стали на меня давить. А океан был тем бальзамом, в котором нуждалась моя душа, чтобы удержать себя в руках, несмотря на небольшой взвод «Арлекинов», которых послали присматривать за мной, если Шон заявится на пляж.

Я провела пальцами по ключу от склепа Роузвудов, который все еще висел у меня на шее, и мои мысли вернулись к ключам Чейза и Рика, которые я спрятала под половицей в углу комнаты. Мне нужно было поговорить о них с Фоксом. Этот груз, который висел у меня на шее, никогда не исчезнет, пока наши секреты остаются похороненными в этом склепе, и я была почти уверена, что нам пора очиститься от них раз и навсегда.

Прошло много времени с тех пор, как мы похоронили эти воспоминания там и поклялись никогда больше не говорить о них, но теперь это место стало для нас обузой. Нам нужно было изгнать наших демонов и уничтожить вещи, которые мы там спрятали, чтобы у них не было ни малейшего шанса когда-либо снова увидеть дневной свет.

Когда нам было по пятнадцать, это казалось невозможным, но теперь я знала, что мы сможем это сделать. И как только эти секреты исчезнут, возможно, появится какая-то надежда на то, что мы снова обретем покой.

Я выдохнула, подкрашивая губы помадой цвета сахарной ваты, затем повернулась и направилась к двери.

Фокс и Джей-Джей разговаривали у бассейна, и мое сердце сжалось, когда я в нерешительности остановилась у подножия лестницы.

Я не видела Джонни Джеймса с тех пор, как отдала ему свой долг, и сейчас у меня тоже не было желания его видеть. Но этому не суждено было случиться. Он жил здесь, и я тоже — по крайней мере, не все время. И Фокс не должен узнать о нас двоих, так что я не могла просто так его избегать. Во всяком случае, не так тщательно, как мне бы хотелось.

Дворняга лизнул тыльную сторону моих лодыжек, проходя мимо меня, и поспешил к бассейну, оглянувшись, как бы говоря: «Давай, сучка, ты не можешь позволить этому мудаку победить.» И он был прав.

По пути я достала из кармана телефон, подключилась к колонкам у бассейна и включила «Montero» от Lil Nas X, позволяя музыке проникать под мою кожу, пока моя натянутая улыбка не стала немного более правдоподобной.

Фокс и Джей-Джей оглянулись со своих шезлонгов, когда я вышла, слегка покачивая бедрами, потому что, к черту, я не позволю Джонни Джеймсу видеть, как мне больно из-за него. На самом деле, с этого момента я планировала игнорировать его, насколько это возможно. Мне не нужно было быть хорошей для него — я просто должна была быть достаточно хороша для себя, и так получилось, что большую часть времени я была чертовски потрясающей. По крайней мере, снаружи. Сломленная девушка, которую я держала запертой в коробке внутри, не в счет. Внешность — это все, и я была счастлива притворяться, пока не сделаю это реальностью. Или достаточно реальным.

— Привет, колибри, — мягко сказал Фокс, заставляя себя сесть, когда я приблизилась.

Он смотрел на меня так, словно я могла сломаться в любой момент, и я проклинала себя за то, что просто не вернулась в гребаный трейлер прошлой ночью. Я пыталась скрыть от него как можно больше своих переживаний, но была готова поспорить, что даже звуки моих приглушенных рыданий в подушку он слышал.

— Привет, Барсук, — весело сказала я, одарив его широкой улыбкой, которая только заставила его нахмуриться сильнее.

— Слушай, я знаю, что ты теперь снова бодрячком, — медленно начал Фокс, бросив взгляд на Джей-Джея, за которым я автоматически последовала.

В тот момент, когда мой взгляд встретился с медово-карими глазами Джей-Джея, мое сердце взорвалось, как будто я на большой скорости врезалась в стену, поэтому я потянулась за пивом Фокса и быстро допила половину, которая оставалась у него в бутылке.

— Но я думаю, нам всем следует поговорить о прошлой ночи, — настаивал Фокс, с беспокойством глядя на меня.

— Я иду кое-куда сегодня вечером, — сказала я, игнорируя его и откидывая голову назад, когда начала танцевать под музыку.

— Мы слышали, как ты плакала. Мы сидели возле твоей комнаты, чтобы ты не была одна, — попытался продолжить Фокс, его рука схватила мое бедро, а пальцы крепко сжали его сзади, когда он пытался заставить меня ответить на его вопросы.

— Ну, я предупреждала тебя, — ответила я немного резко. — Я говорила тебе, что внутри у меня полный пиздец, но ты не хотел этого слышать. Так что теперь ты знаешь. Теперь ты увидел это сам. И теперь я хочу выйти. Так что будем делать, Барсук? Ты пойдешь со мной смотреть бои в клетке и поможешь мне заглушить боль выпивкой или будешь продолжать это дерьмо и заставишь меня снова сбежать?