Временная жена (ЛП) - Маура Катарина

Он проводит рукой по моим волосам, наклоняет мою голову набок, оголяя шею, и медленно накрывает мою кожу горячими губами.

— Значит, тебе не будет важно, если я представлю, что целую сейчас Джессику? — его губы прикасаются к месту под ухом, и я тихо вздыхаю, чувствую, как по спине пробегает дрожь.

Он опускается ниже, сдвигая с моих плеч тонкие бретельки пижамы.

— Ты же сказала, что тебе все равно, что я чувствую, — его голос хриплый, почти угрожающий. — Значит, ты не будешь возражать, если я подумаю о ней, пока моя рука касается тебя здесь?

Я вплетаю пальцы в его волосы, сжимая их с силой. Он не просто прикасается ко мне — он карает меня за мои же слова, за мое упрямство.

— Если я закрою глаза, то, возможно, смогу представить, что это она, — его язык проходит по моему соску, и я резко выгибаюсь, задыхаясь.

— Прекрати, — прошу я, чувствуя, как голос предательски дрожит. — Лука, пожалуйста…

Он замолкает и резко выпрямляется, заставляя меня посмотреть на него.

— Почему? — он изучает меня взглядом. — Разве не этого ты хотела? Ты поставила границы между нами. Ты продолжаешь отталкивать меня, потому что боишься признать правду. Боишься признаться, что тоже это чувствуешь.

Я отворачиваюсь, но он хватает меня за подбородок, мягко, но настойчиво, заставляя встретиться с ним глазами.

— Посмотри на меня, — его голос становится тихим, почти умоляющим. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего ко мне не чувствуешь. Скажи, что только я один падаю в эту бездну. Что только я хочу большего. Ты можешь посмотреть мне в глаза и солгать, Валентина? Так же, как ты лжешь себе?

— Лука… — я выдыхаю его имя, не находя в себе сил отвернуться.

— Ты не можешь, да?

Я качаю головой, чувствуя, как в горле встает ком.

— Тогда хватит притворяться, что тебе плевать, — его голос надламывается, в нем больше не злость, а только усталость и боль. — Хватит делать вид, будто между нами ничего нет. Мы оба знаем, что это перестало быть просто сделкой уже давно.

Лука опускает лоб на мой, тяжело дыша.

— Почему ты не можешь просто позволить нам быть счастливыми? — шепчет он, и я чувствую, как его плечи едва заметно дрожат. — Я не тот, кто предал тебя, Валентина. Так почему я плачу за это цену?

— Лука, я… — я пытаюсь что-то сказать, но слова застревают в горле.

— Я люблю тебя, Валентина Виндзор, — его голос наполнен мукой, полной противоположностью его признанию. — Я, блядь, люблю тебя. И я устал делать вид, что нет.

Он отстраняется, садится на край кровати, опуская голову в ладони.

— Я не могу так больше… — его голос почти не слышен.

Я остаюсь на месте, смотря на него, чувствуя, как во мне растет страх. Впервые за долгие годы я боюсь потерять кого-то больше, чем боюсь быть раненой.

И прежде чем я успеваю обдумать это, мое тело движется само. Я подползаю к нему, обхватываю его сзади, прижимая лоб к его плечу.

— Тогда давай перестанем притворяться, — выдыхаю я, зарываясь лицом в его кожу. — Давай просто перестанем, Лука. Потому что, кажется… я тоже люблю тебя.

Глава 49

Лука

Моя голова резко поднимается, когда я слышу ее слова. Голос едва выше шепота, словно она боится, что само признание разрушит все.

— Скажи это еще раз, — требую я, резко поворачиваясь к ней.

Она смотрит на меня, ее безупречные глаза полны уязвимости, а длинные волосы падают на плечи, прикрывая тонкую ткань алой шелковой пижамы. Конечно, именно сегодня она надела красное.

— Я люблю тебя, — снова шепчет она.

Я тяну ее к себе, сажая к себе на колени.

— Еще раз.

— Я люблю тебя, Лука, — она закрывает глаза, будто это запрещенное признание, будто оно рушит все, что она так тщательно выстраивала. — Я знаю, что не должна. Знаю, что это не было частью нашей сделки… но я люблю.

— К черту сделку, — отвечаю я, врываясь в ее пространство. — Она была нужна только потому, что это был единственный способ сделать тебя моей.

Я запутываю пальцы в ее волосах, прижимая к себе, пока сердце колотится в ребрах, пока дыхание перехватывает от эмоций. В ее глазах все — страх, сомнения, открытость, которую она не дает никому. Слова не успокоят ее, но время сможет.

Я наклоняюсь и целую ее, глубоко, медленно, вкладывая в этот поцелуй то, что не выразить словами.

— Лука… — она шепчет, когда я плавно укладываю ее на кровать. Волосы разливаются по подушкам, она выглядит такой беззащитной, такой доверчивой, такой моей. Как мне никогда ее не разочаровать?

Я нависаю над ней, прижимаюсь губами к шее, чувствую, как она вздрагивает.

— Я люблю тебя, — говорю я ей прямо в ухо, затем спускаюсь ниже, к ключице. — Я люблю каждую, блять, клетку твоего тела, миссис Виндзор.

Ее пальцы зарываются в мои волосы, когда я медленно двигаюсь ниже, целуя ее грудь. Она стонет, когда мои губы обхватывают ее сосок, и я не могу не усмехнуться, ощущая, как она вся дрожит подо мной.

— Моя прекрасная Ледяная Королева, — шепчу я, а моя рука скользит ниже, проникая туда, где она уже горячая, влажная. — Ты течешь для меня. Чувствуешь? Ты вся течешь на мои пальцы.

Она вспыхивает, и я сжимаю ее сосок между зубами, ловя ее реакцию. Одним плавным движением ввожу в нее два пальца, наблюдая, как она выгибается навстречу.

— Лука… — ее голос дрожит, в нем мольба. — Пожалуйста…

Я отстраняюсь, усмехаясь.

— Пожалуйста, что?

Чувства захлестывают меня. Я не знал, что можно любить кого-то так сильно, так безоглядно.

— Пожалуйста, трахни меня.

Блядь.

— Ты нужна мне ближе, — выдыхаю я, откидываясь на подушки, усаживаясь. — Иди сюда.

Она медленно забирается ко мне, ее пальцы тянутся к поясу моих боксеров, и в следующую секунду мой член оказывается освобожденным.

— Если хочешь его, бери, — я смотрю ей прямо в глаза. — Я полностью твой, Валентина.

Она ухмыляется, хватает меня за ствол, ведет головкой вдоль своей влажности, прежде чем опуститься на меня.

— Блядь… — я зажмуриваюсь, теряюсь в ощущении ее вокруг себя. — Я так чертовски люблю твою киску.

Она тихо смеется, звук ее смеха пробирает меня до костей. Я хватаю ее за талию, другой рукой удерживаю ее лицо, большим пальцем проводя по ее нижней губе, пока она начинает двигаться.

— Я люблю тебя, — шепчет она, принимая меня до последнего дюйма.

Черт.

— Ты воплощаешь в реальность каждую мою мечту, — рычу я, вцепляясь в ее бедра. — Но я не могу быть с тобой нежным сейчас, Валентина.

Я удерживаю ее крепко, резко толкаясь вверх, и она вскрикивает, ее ногти впиваются в мои плечи. Никогда раньше ее тело не ощущалось так восхитительно. Я зарываюсь пальцами в ее волосы, притягиваю ее ближе, ловлю ее губы в поцелуе. Я хочу раствориться в ней, хочу, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Она двигается, перекатывая бедра, и я чувствую, как внутри меня что-то ломается, как я перестаю сдерживать то, что сдерживал так долго.

Ее губы касаются моих, она шепчет мое имя, запинаясь, задыхаясь.

— Я люблю тебя, — повторяю снова и снова, мое сердце бешено колотится от эмоций, которые я больше не могу сдерживать. Я так долго держал это в себе, что сегодня вечером эти слова отказываются оставаться внутри.

— Я тоже тебя люблю, — ее голос звучит, как чертов рай.

Слушать, как она это говорит, с этим ее тягучим, теплым тембром, пока ее горячая киска обхватывает меня? Блядь. Это лучше, чем любой сон, который я когда-либо видел. То, как она двигается на мне, доводит меня до безумия. Я держусь из последних сил, когда ее стоны становятся громче. Смотреть, как она теряет контроль ради меня, — это привилегия.

— Лука… — она выдыхает, отрываясь от моих губ. Ее рука скользит по моим волосам, и она крепко сжимает их, прижимаясь лицом к моей шее. Я так сильно люблю ее.

Я тихо смеюсь, когда хватаю ее за бедра и начинаю двигаться быстрее, глубже, ровно так, как ей нужно. Она на грани, и мне нравится, как она полностью теряет контроль, когда приближается к этому.