Значимые (ЛП) - Риччи Шенен

У меня нет выбора. Если я не скажу правду, СМИ продолжат искать компромат — я не могу позволить ей предать меня.

Поэтому рассказываю им.

Рассказываю им о случившемся с нами несчастном случае. Не моргая. Не обращая внимания на то, как разрывается моё сердце при каждом слове. Я никогда не чувствовал себя таким обнажённым. Выставлять себя напоказ – это кошмар. В моей голове мелькают образы крови моего брата на пассажирском сиденье. У меня пересыхает в горле. Это хуже, чем терапия.

Я не грёбаный герой. Я участвую в гонках, потому что я трус. Я злодей. И сегодня я обнажаю свою душу.

Трус, который не смог спасти своего брата. Трус, у которого никогда не хватало смелости проверить, горит зелёный или красный свет. Меня оставили без обвинений за убийство моего брата. Предположительно, это была не моя вина – или Андре заплатил судьям и полиции.

Я с отвращением смотрю на их лица. Мне не нужна их жалость.

— Генри был лучшим братом, другом, парнем, который только мог быть у человека. Каждый раз, когда я произношу имя Генри, мне кажется, что лезвие вырезает моё искореженное, гнилое сердце.

Море. Волны. Песок.

Это я должен был умереть, а не он. Я продолжаю отгонять от себя эти чувства. Я не могу быть слабым.

— Он дал мне силу, в которой я нуждался. Я сбегал с ним. Некоторые люди говорят, что я безрассуден, я бы сказал, что я одержим…

Движимый страхом. Печалью. Ненавистью.

Я знаю, о чём думают эти стервятники.

У Волка есть сердце.

Я хотел стать лучшим человеком для Генри – и для неё. По правде говоря, я хочу почтить его память и быть таким, каким он был. Я хочу быть хорошим. Отдавать. Просить о прощении. И я хочу сделать её счастл…Чёрт возьми.

— Что касается сегодняшнего дня, я создаю фонд под его именем. Мы обеспечим будущее детям, у которых нет средств, чтобы осуществить свои мечты. – В моей голове мелькают белые вспышки, такие же, как во время гонок. — Когда мне было четырнадцать, я угнал карт и участвовал в гонках, хотя мне не разрешали. Томас нашёл меня и взял под своё крыло, но Генри пришлось заплатить за мою ошибку. Он вложил в это все свои сбережения. Генри работал на двух работах. Он вложил в меня деньги. Он верил в меня. Без него я был бы никем. – И я отплатил ему тем, что убил его. — У меня была мечта. Стать гонщиком. И благодаря моему брату я им стал. И в этом мире много таких же детей, как я. Благодаря Генри у них будет шанс осуществить свои мечты. Спасибо, что уделили мне время.

Я мошенник. Люди встают со своих мест и аплодируют. Жалость. Забота. Чувствительность. Все что-то чувствуют, даже у Андре на лице сухая улыбка. Я смотрю на Элли, и у неё на глазах слёзы, а выражение лица говорит о том, как она гордится. Она прикусывает нижнюю губу, на её лице наивная улыбка, и этот жест обычно заставляет меня смягчиться по отношению к ней. Она великолепна. Но я не разделяю её радости. Могла ли она предать меня? Я доверял Элли.

Но я также доверял своей матери, которая бросила меня из-за денег.

Я доверял своему отцу, который сломал меня.

Я доверял своему лучшему другу, который трахал и унижал мою невестку.

Каждый человек, который мне дорог, использовал меня. Почему она должна быть другой?

Есть только один способ выяснить это.

Как только церемония заканчивается, я бросаюсь на ее поиски. Люди поздравляют меня, машут мне, спрашивают о следующем сезоне. Я не слушаю. Мне удается выдавить из себя несколько улыбок, но я просто хочу уйти. Я сжимаю руку Элли сзади, узнавая ее красивое платье цвета воронова крыла, которое идеально облегает ее фигуру, и аромат роз, исходящий от нее. Она ниспослана небесами.

Ma belle – моя красавица.

— Нам нужно поговорить, Элли. – Она кивает мне головой и бежит за мной, стараясь не отставать от моего быстрого шага.

Мы идём во тьму, единственным источником света являются статуи ангелов, Пегаса и богов на мосту Александра III — единственные свидетели нашего присутствия. Я нарушил два своих первых обещания, которые дал себе в юности, и сегодня хочу знать, нарушит ли она моё обещание номер три. Никто никогда не сможет полюбить меня.

— Почему ты со мной, Элли? Скажи мне правду. – В моих глазах вызов, в моём низком голосе угроза.

— Аарон, что случилось?

Она качает головой, её взгляд безумен. Она что-то скрывает.

— Ты собиралась написать статью о смерти моего брата? – Я кричу на неё, и она отступает на шаг. Я не хочу её пугать, но она пробуждает моих демонов. — Ты собиралась написать о личной информации, которую я доверил тебе? Я, чёрт возьми, доверял тебе, Элли.

Она начинает дышать чаще, чувствуя, как в моём сердце разгорается пламя предательства.

Я смотрю на мост, хватаясь руками за перила, и пытаюсь взять себя в руки.

Чёрт, Аарон, ты терроризируешь свою женщину. Успокойся.

Но я не могу себя контролировать, она оказывает на меня такое сильное влияние. Я могу быть только напряжённым.

Я мог бы так легко причинить ей боль. Я мог бы быть таким, как он.

Я ругаюсь, когда вижу лицо маленькой девочки, испуганной, а не дерзкой женщины, которую я знаю. Она выглядит такой чертовски невинной, но при этом смотрит на меня так, будто виновата и боится.

— Это не то, что ты думаешь, – шепчет она, не отрицая.

Слишком поздно.

Она – моя слабость.

— Держу пари, тебе не нравится, что я признался в том, что случилось с Генри на сцене. Ты больше не сможешь писать об этом. Мой секрет раскрыт, – фыркаю я, и от меня остаётся лишь горечь. Обычно она пробуждает во мне лучшее, оставшийся свет в моей испорченной душе, но сегодня она пробуждает во мне худшее. Каждую из моих самых тёмных эмоций. Мои страхи и потребности умножаются. Я не могу обрести покой. И всё же я хочу лишь одного: чтобы мои губы были на её губах, мой член был внутри неё, я хочу, чтобы она была моей. Но мне кажется, что между нами океан.

— Скажи мне, ты бы никогда не использовала меня для другой статьи? Даже не поговорив сначала со мной об этом. – Я устремляю на неё свой мрачный взгляд, чувствуя только гнев внутри себя. Настоящего себя. — Всё это было ложью? Скажи мне, что это неправда!

Она чувствует это и бросается ко мне, беря меня за руку, умоляя взглядом о прощении.

— Я хотела поговорить с тобой об этом сегодня вечером. Моя начальница заставила меня, я сопротивлялась и отказывалась, но Нине нельзя долго отказывать, – шепчет она своим нежным голосом, но этого недостаточно. Мы всегда использовали друг друга с самого начала, как мы можем доверять друг другу?

Я смотрю на неё, пытаясь понять правду, а она опускает взгляд под моим пристальным взглядом.

— Я ничего не писала, но если я этого не сделаю, то потеряю всё. Она угрожала мне, говоря, что уничтожит меня. – Она прикусывает нижнюю губу, хмуря брови, как будто пытается сдержать слезы. — Я не говорила тебе этого, но мой босс...она моя мать.

Я поднимаю взгляд к небу. Элли никогда не упоминала при мне о своей матери. Всего один раз, и это была история, которую она не хотела обсуждать дальше. Блять. Мы так облажались. У меня такое чувство, что статуи богов смеются над нами.

— Если бы ты была честна со мной, я бы боролся за тебя. Я бы не позволил тебе потерять работу. – Я пытаюсь сохранять спокойствие, потому что, если дам волю своим эмоциям, я взорвусь.

— Ты можешь доверять мне, – умоляет она, кладя руки мне на грудь.

Я отступаю на шаг.

— Люди использовали меня, Элли. Все они. Даже ты.

— В самом деле? Это то, что ты думаешь? Я пыталась дозвониться тебе, Аарон! Ты не отвечал мне несколько дней! Я звонила тебе, но ты снова меня оттолкнул! Когда я должна была говорить о статье? – взрывается она, выпуская своих демонов и завывая, как от боли. — У меня были другие мысли, Аарон! Я была чертовски подавлена. – Она падает на землю, как ребёнок, прячущийся от кошмара, и опускает голову на колени. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не заключить её в объятия. — И когда ты появился у моей двери, я испугалась. Испугалась, что ты бросишь меня…снова. Я не хочу быть слабой.