Поцелуй, меняющий жизнь (СИ) - Удалец Дина

- А ну, пошла отсюда! – женщина, собрав все свои силы, толкнула меня в грудь. От неожиданности я, не удержавшись на ногах, упала на бетонный пол, сильно ударившись головой о стену. Анжела Витальевна зло усмехнулась, заметив мой испуганный взгляд, и закрылась на все замки. Я медленно поднялась и продолжила долбить ногами в дверь.

- Откройте! Скажите мне, где Влад?! Не отнимайте у меня его! Где он?! – кричала я во все горло, но у этой женщины нет сердца - она не реагировала. В конец, потеряв голос, я опустилась на корточки и разревелась от бессилия.

- Венера? Дочка! – донесся до меня голос моего настоящего отца, я подняла голову и вскочила на ноги.

- Семен Михайлович, скажите мне, где Влад, я прошу вас! Я знаю, что он мой родной брат, но пожалуйста, позвольте мне увидеть его! Как только он поправится, я исчезну! Я обещаю вам! Только скажите мне, где он! Пожалуйста, скажите, - взмолилась я, крепко вцепившись в пиджак отца блондина.

- Венера, успокойся! Что ты такое говоришь?!

- Семен Михайлович, я знаю, что я ваша дочь, а Влад мой брат. Пожалуйста, скажите мне, где он? Я должна быть с ним! Я люблю его!

- Но откуда?

- Ваша жена прислала мне письмо, - не стала скрывать я. Мне кажется, я вообще плохо соображала, в голове был один вопрос и одна цель: узнать, где Влад?

- Так, - протянул папа. – А ну, пошли! - скомандовал он и, открыв квартиру, пропустил меня вперед.

- Анжела! – грозно позвал маму Влада Семен Михайлович, пока она шаркала где-то тапочками, отец усадил меня на диван, даже не дав мне разуться. Вошедшая в комнату, мама Ярого уставилась на меня.

- Что она здесь делает? – зло спросила она.

- Это правда, что ты написала Венере письмо? – не отвечая, спросил отец. Женщина промолчала, бросив на меня полный ненависти взгляд.

- Значит, правда, - покачал головой папа. – Анжела, как ты могла?! Что ты натворила?! Из-за тебя Влад при смерти. Только из-за тебя! – он тыкнул в нее пальцем.

- Скажите мне, где Влад, прошу вас, - я сползла с дивана и встала перед ними на колени. Мне было плевать на их разборки. Я должна была увидеть любимого. Я чувствовала, что нужна ему.

- Венера, перестань. Что ты, дочка? – Семен Михайлович кинулся поднимать меня, и я поддалась. – Я сейчас отвезу тебя, не переживай, но для начала ты должна кое-что узнать.

- Я не хочу ничего знать. Мне нужно к Владу, пожалуйста, - забормотала я, но слушать меня никто не стал.

- Анжела, я хочу, чтобы ты сейчас же рассказала мне, что было в том письме, - приказал папа. Мама блондина недовольно фыркнула и, распечатав что-то на принтере, протянула ему листок, после демонстративно села напротив меня в кресло, скрестив руки на груди. Семен Михайлович принялся читать. На минуту повисла гнетущая тишина.

- Как ты посмела?! Ты же чуть не сломала им жизнь! Ах ты, мерзавка! – он так рассвирепел, что я испугалась и сжалась в комок.

- Максим, успокойся, прошу! Я хотела как лучше, честное слово! - затараторила женщина и вскочила с кресла, попятившись назад.

- Как ты могла, Анжела?! Это после того, что я для тебя сделал?! – он приблизился к ней и замахнулся, я зажмурилась и оцепенела от страха. Услышав звонкий хлопок, я вздрогнула, кажется, отец ударил ее по лицу. Пересилив себя, я открыла глаза, и пришла в изумление: щеку тер папа, а мама Влада напыжилась как гусыня.

- Не смей даже пытаться ударить меня! Я всю жизнь терпела твою холодность! Ты никогда не любил меня! Ты хоть знаешь, какого это спать с человеком, который даже не хочет тебя обнять! Ты всегда любил эту шлюху: мать этой паршивки! Они обе сломали мне жизнь! И что им других мужиков мало?! Так нет! Они приходят именно в мой дом, чтобы отнять тех, кого я люблю! Я не позволю им быть вместе! Влад мой сын! И только я буду решать с кем ему быть! Я презираю тебя и твою дочь! Я презираю! – Анжела Витальевна закрыла лицо руками и заревела, бесконечно повторяя, что презирает меня. Папа с отвращением посмотрел на нее.

- Ты права, я всегда любил Лизу. И только из-за тебя я оставил ее, только потому, что ты угрожала мне самоубийством, но всю свою жизнь я живу с чувством вины за то, что сделал такой выбор! Ты никогда не сравнишься с ней! Ты слишком жалкая! Я ненавижу тебя всей душой! За все! А теперь, режь вены, вешайся, прыгай из окна! Мне наплевать! Хватит! Больше я не боюсь! Я ненавижу тебя! – прокричал он на ухо уже и без того, бьющейся в истерике женщине, затем резко выпрямился и, подойдя ко мне, схватил за руку и потащил на выход.

- Максим! – истошно закричала женщина. От ее крика у меня все сжалось внутри. Но папа не обернулся. Когда мы оказались лестничной клетке, он, что есть силы, хлопнул дверью, от чего я вздрогнула.

Запихнув меня на переднее сиденье, он обошел автомобиль, сел рядом, завел мотор и переключил передачу - машина рывком тронулась с места.

Я испуганно уставилась на отца. То, что я видела, мне не понравилось. Какой бы Анжела Витальевна не была - она его жена и мать его детей.

Семен Михайлович нервно закурил.

- Венера, прости меня. Мне так многое нужно тебе рассказать. Я так виноват перед тобой, дочка.

Остановка

За короткий промежуток времени моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я так много узнала о прошлом своих родителей, что предпочла бы и дальше жить в неведении. У меня появилось два отца, причем они оба чувствовали себя виноватыми передо мной и не знали, как исправить свои ошибки. Но мне было все равно. Я думала только о блондине. Произошедшее в квартире его родителей, заставило меня задуматься над правдивостью слов Анжелы Витальевны. Мне хотелось ее ненавидеть, но я испытывала только жалость к этой женщине. Она сама себя наказала.

В своих размышлениях я и не заметила, как мы доехали до больницы, как люди в белом надели на меня голубой халат, такого же цвета шапочку и бахилы, объясняя это тем, что в реанимацию по-другому входить нельзя. Все было как во сне. Я плохо осознавала происходящее, но сердце рвалось к любимому, как будто от моего присутствия рядом зависела его жизнь.

- Венера, проходи, - подтолкнув меня в спину, сказал папа, и я сделала неуверенный шаг вперед.

- Боже! – воскликнула я и закрыла рот ладонью. Из глаз, как по заказу потекли слезы. Блондин был похож на мумию: перемотан бинтами. Какой-то аппарат противно пищал, но я понимала, что если он издает этот противный звук, значит, Влад жив. Какая-то трубка торчала изо рта Ярого, сам он не шевелился. Я кинулась к отцу и заревела, уткнувшись в его грудь.

- Что же я наделала? – простонала я.

- Тише, малышка. Ты ни в чем не виновата. Не хочешь подойти? Я знаю, он ждал тебя.

Я закивала и, оторвавшись от папы, подошла к Владу, взяв его за руку - наверное, это была единственная не перемотанная бинтами часть тела.

- Можно, я побуду с ним наедине? – Семен Михайлович понимающе мотнул головой и вышел из палаты, оставив меня со своим сыном.

- Блондин, я здесь… Прости меня… Я не хотела, чтобы все так получилось… Прошу тебя вернись ко мне… Я так тебя люблю… - я снова расплакалась, не выпуская его руки. – Так люблю, люблю, люблю, - без устали говорила я и, через какое-то время, незаметно для себя, уснула в кресле рядом с койкой Влада.

- Дочка, проснись, - папа коснулся моего плеча. Оторвав голову от кровати, я сонно взглянула на него. – Давай, я отвезу тебя домой.

- Нет, я не хочу. Я останусь с ним. Пожалуйста, не прогоняй меня, - взмолилась я.

- Но тебе нужно отдохнуть.

- Пока Влад не очнется, я не уйду, - воспротивилась я.

- Ладно, - вздохнул отец и, придвинув стул ко мне, сел рядом. – Я хочу рассказать тебе правду, пожалуйста, выслушай меня и не перебивай, - я кивнула, хотя внутренне не была готова.

В последнее время я ненавижу слово «правда», почему бы моим родным не продолжать меня обманывать и дальше, так нет же, они все и разом решили мне все рассказать. Свои мысли я, конечно, оставила при себе и посмотрела на Семена Михайловича, давая ему понять, что готова внимать. Тяжело вздохнув, мужчина начал рассказ.