Закон подлости (СИ) - Риз Екатерина

Аня тут же насторожилась, Дмитрию даже смотреть на неё не нужно было, чтобы это понять. Она смотрела на брата и ждала объяснений. Харламов знал, что ему от них не отвертеться, к тому же Стас, кажется, раскипятился не на шутку и тоже ждал, как Дима выкручиваться станет. Поэтому он дал себе всего секунду, затем рот салфеткой вытер, а племяннику сказал:

- Называть свою бывшую невесту чьим-то приобретением, и вообще приобретением, это как-то чересчур, не находишь?

- Зависит от того, как ты её расцениваешь.

- Я её расцениваю, как сотрудника своей фирмы. Именно так и никак иначе. Или ты на что-то намекаешь?

Под прямым взглядом дяди, Стас спасовал. Опустил глаза, правда, уже в следующее мгновение кинул быстрый взгляд на мать. Анна Александровна непонимающе хмурилась, затем решила прояснить всё до конца и к брату повернулась.

- Ты предложил Маше работу?

- Серьёзно? – Борис Николаевич разглядывал шурина с интересом.

Харламов пожал плечами.

- То, что она кого-то не устроила в качестве жены, не означает, что она плохой юрист. Наоборот, у девочки большое будущее.

- Что ты знаешь о том, что меня устроило, а что нет? – возмутился Стас.

Анна Александровна протянула к сыну руку и погладила того по плечу.

- Стас, успокойся. – А на брата взглянула обвиняюще. – А ты не прав. Эта девушка… она поступила непорядочно по отношению ко всей нашей семье, а ты предлагаешь ей работу?

- Нюта, поступать непорядочно так, чтобы тебя не поймали, или хотя бы поймали не сразу – это суть моей профессии.

- Дима, что ты говоришь? – Люся совершенно простецки махнула на него рукой. – У тебя замечательная профессия, ты людям помогаешь.

- Ага, - отозвался Харламов, скрывая усмешку и не собираясь спорить с наивной Люсей. Зачем лишать человека иллюзий? На племянника взглянул и решил спросить напрямую. – Ты чем недоволен? Тем, что она у меня работает? Так к тебе это не имеет никакого отношения.

- Правда? – ехидно переспросил Стас.

Дима серьёзно кивнул. Правда, после полюбопытствовал:

- Или тебе было бы приятнее, останься Маня в городской адвокатуре, по голову зарывшись в низкосортные дела? То есть, на том месте, которое ты ей определил в своих фантазиях?

- Маня? Она уже Маня? – Это Борис заинтересовался.

- А что? – ничуть не смутился Харламов. – По-моему, ей идёт.

Анна Александровна схватилась за бокал с вином.

- Это какое-то бедствие. То есть, эта девушка. Она появилась, и спасения от неё нет.

- Нюта, ты перебарщиваешь, - качнул Борис головой. – Тебе жалко, что ли? Пусть работает. К тому же, не такое счастье, работать на твоего брата. Я-то знаю. Он душу из своих бедняг вынимает.

- У меня такое чувство, что душу вынимают из меня, - пожаловалась Анна Александровна, сверля брата взглядом. – Почему вы никогда меня не слушаете?

- Нюта, не передёргивай, - попросил сестру Дима, устав играть с ней в благожелательность. – В этом доме всё происходит так, как ты хочешь. Взгляни хотя бы на сына. Он бы уже в свадебном фраке сидел, если бы не ты.

- Ты меня обвиняешь? – Анна Александровна возмущённо выдохнула. – И в чём ещё я виновата, по-твоему?

- Прекратите, - тихо попросила их Люся. – Это же семейный ужин.

Харламов старательно задавил в себе всколыхнувшееся недовольство и желание доказать свою правоту, чувство, что было ему так присуще. Выдохнул и примирительно проговорил:

- Я ни в чём тебя не обвиняю. Вообще, давайте оставим эту тему. – На племянника взглянул. – И ты угомонись. Ты мужик или нет? Прими решение. Либо женишься, либо маму слушаешь.

- Дима! – воскликнула Анна Александровна, и едва ли салфетку в него через стол не швырнула.

Харламов же сестре улыбнулся, широко и ослепительно. И сказал:

- Я люблю тебя, сестрёнка. Ты у нас одна такая. Бесценная.

Борис Николаевич хмыкнул и согласно кивнул. Правда, при этом кинул взгляд исподлобья на Люсю, которая старательно делала вид, что за столом ничего не происходит. И лишь снова попросила всех:

- Ешьте. Пока горячее.

Закончился ужин без особой душевности, но аппетита Дима от этого не растерял. Ел и на родных посматривал. На племянника, который откровенно злился на него, но слов для доказательства своей правоты у него не находилось, а, возможно, и пыла достаточного не чувствовал, что было весьма показательно. На сестру смотрел, Нюта выглядела недовольной, но разговор с Люсей старательно поддерживала. Это было очень важно, не выдать своих эмоций и не опуститься до выяснения отношений за столом. А больше всего Анна Александровна не любила выяснять отношения с сыном и братом. Если происходило нечто, её расстраивающее или выводящее из себя, она предпочитала найти момент и провести с ними беседу с глазу на глаз. И Дима знал, что эта беседа не заставит себя долго ждать. Просто так новость о Машином трудоустройстве Аня не пропустит мимо себя. Но он же прекрасно знал, как сестра отреагирует, с самого начала знал, предвидел ещё до первого разговора с виновницей всех проблем семьи Тихоновых, которую он вздумал опекать. Поэтому он сейчас спокойно ужинает и не реагирует на все многозначительные взгляды сестры. А та в голове, наверняка, уже выстроила весь ход наставительной беседы. Вот только не сегодня. Не сегодня.

- Люся, ты просто прелесть.

- Так уж и прелесть? – рассмеялась та. По руке Диму похлопала, когда тот поднялся из-за стола и наклонился к ней, чтобы поцеловать в щёку в благодарность.

- Самая настоящая.

- Вкусно было?

- Очень. Ты талант. Слушай, может, ты в город переберёшься? А мы с Борей тебе ресторан купим. Хочешь ресторан?

Борис Николаевич на родственницу смотрел и улыбался. Словно на самом деле ждал ответа на неожиданный вопрос. Но Люся предсказуемо отмахнулась и над предложением посмеялась.

- Не говори глупостей, какой ресторан?

- Домашней кухни. Он бы пользовался успехом, поверь.

- Мне нравится кормить вас, потому что я вас люблю. А не незнакомых людей.

- Человечество многое теряет, поверь. – Дима возвышался над сидящими за столом родственниками, говорил с Люсей, улыбался, а сам на сестру смотрел. Той про ресторан было не интересно, она младшего брата взглядом сверлила. – Поеду, пожалуй, в город. А вы продолжайте семейный вечер.

- Не останешься? – напряжённым голосом поинтересовалась Анна Александровна и тоже поднялась, явно не собираясь так просто брата отпускать.

- Работы много, - оповестил Харламов. Ещё раз коротко со всеми попрощался, ещё раз поблагодарил Люсю, хлопнул по плечу зятя, на племянника взгляд кинул, но Стас на него не смотрел, надо думать, что принципиально.

- Дима, нам нужно это обсудить.

Они с Аней вышли из столовой и прошли по холлу к дверям. Дима на сестру не смотрел, только головой несогласно качнул.

- Не нужно, Нюта. Я ни с кем не обсуждаю свою работу.

- Это не работа! – упорствовала она.

Он всё-таки повернулся к ней, взглянул в упор и твёрдо проговорил:

- Перестань. Даже если это не работа, тебя это не касается. Мы уже говорили с тобой об этом. Для твой зашкаливающей заботы, у тебя есть Стас. Меня спасать не надо.

Она обиделась. Обиделась, отступила на шаг, отвернулась от него. Но сказала:

- Я за тебя переживаю.

- И это замечательно. И я за тебя переживаю. Но заметь, не лезу, когда и куда меня не просят.

- Что ты имеешь в виду? – Анна Александровна вдруг насторожилась, а Дима устало вздохнул.

- Да ничего я не имею в виду. То есть, ничего конкретного. Просто хочу, чтобы ты иногда вожжи отпускала. Нельзя жить, постоянно находясь на страже чьих-то интересов.

- Не чьих-то, Дима, а…

- Я знаю, - перебил он её. – Семья – превыше всего. Я всё помню, я всё знаю, и я тебе благодарен. – Харламов взъерошил волосы, неожиданно устав от этого разговора. Руку сестре на плечо положил, погладил в знак примирения. – Нюта, может тебе съездить куда-нибудь? В Европу. За покупками, в какой-нибудь спа. Ты лучше меня всё знаешь.