Молчите рефери! (СИ) - Ардмир Мари

- Да, буквально на несколько минут.

Даже передать не могу, как обижала это невнимание. Все наше общение с его стороны было сведено к следующему: «Привет», «Как дела?», «Живешь хорошо?», «Я тоже» и обязательное «Удачи тебе, Олененок».

Грозно посмотрела на мужа, а он ответил с улыбкой:

- Потому что, в первый год, когда я частично освободился от работы и приехал в Германию, Оля сбежала.

- Вы приехали без приглашения? – уточнила Ева.

- Приглашения я бы не дождался. – Ответил со смешком. – Поэтому поставил перед фактом – приезжаю в Берлин на две недели, освободись от работы при кабинете физиотерапевта, давай встретимся.

- Вы встретились?

- Нет. Получив мое сообщение, она освободилась от работы, молча собралась и улетела домой.

- Оля? – непрозвучавший вопрос телеведущей был яснее ясного, и звучал он приблизительно так: «что произошло?»

- Я поняла, что нечаянно прикипела к нему и испугалась. – Под веселым взглядом мужа пояснила с улыбкой, - это нормальное состояние для тех, кто обжегся.

- И чтобы отделаться от меня, она решила обрубить все концы. – Тихий голос супруга обволакивал нежностью.

***

Германия. Я с трудом поступила в Высшую школу им. Алисы Саломон с расчетом получить признаваемый Торговой палатой Германии диплом физиотерапевта, а вместе с ним право самостоятельной работы, как массажисту, так и право иметь собственный физиотерапевтический центр.

Обычно долгая дорога спасала меня в трудных ситуациях. Но только не в случае с Алеком, перелет к маме ничего не изменил. Даже дома я думала о нем и все больше расстраивалась. Эта история мне до боли знакома и ничего хорошего она не предвещает.

Он ждал три месяца, прежде чем позвонить и поделился интересными историями из своей жизни в Израиле. Мы проболтали три часа. И после этого меня потянуло на лирику. В свои семнадцать стихи не писала, но вот мне двадцать три, и строчки ложатся на бумагу друг за дружкой. Вначале получалось нескладно, затем все более четко и прочувствовано, а кое-что я даже оставила на память:

Прости меня, я так боюсь потерь,

Хотя бояться их уже нелепо,

Я не приблизилась тогда и трушу вот теперь

Хоть и люблю давно и слепо.

Прости, что скрытною была

И от привычки этой так и не отвыкла

Я глупо по течению плыла

С тобою же расставшись, сникла.

Прости, что не услышала тебя

Не полетела следом

Да соглашусь, не верила в себя

И занималась сущим бредом.

И по прошествии времен боюсь

Все так же глупо и нелепо

Что ты лишь временно пленен

Не любишь... страстно, слепо.

В стихах прошла неделя, затем вторая… И как только накатывало ощущение одиночества, я стихами исписывала листы. Казалось, что этой глупости не будет конца и края. Опять выстрою воздушный замок, и его развеет, как только нам удастся поговорить тет-а-тет в реальном времени. Тогда мне на глаза попалось выражение: «Вся твоя жизнь на 90% зависит от тебя и лишь на 10% от обстоятельств, которые на 99% зависят от тебя».

Оно подействовало отрезвляюще.

Методично начала сокращать наши переговоры по телефону, как с прошлым рыцарем воздушного замка. Добилась того, что Алек стал звонить реже и только по делу. И приветы Олененку через Богдана Петровича теперь передавались не чаще одного раза в месяц.

А вместо того, чтобы этому обрадоваться, я расстроилась. Решилась найти себе парня здесь в Берлине. Но вовремя одумалась, вспомнила, что все мои порывы заканчивались полным фиаско. И я просто начала искать друзей: в группе, на практике, с кем-то познакомилась в бассейне. Папка с фотографиями быстро заполнилась новыми лицами, а спокойствия я так и не ощутила. Стало тошно от неспособности отвлечься.

И я запросила в университете разрешение Arbeitserlaubnis и значительно сократила свободное время. Я не только училась, но и работала на полставки. А теперь и на выходных занялась подработкой в салоне красоты - массажистом. Это был нормальный режим работы и учебы, я жила в общаге, питалась в столовых и ездила со значительной скидкой на общественном транспорте. Можно сказать, создавала свой личный капитал, и я просуществовала так более полугода. А маме мой режим не понравился, о чем она заявила в лоб через skype.

- Перестань себя загонять, иначе приедешь на мою роспись бледно-зеленого цвета.

- Когда?

- Не «когда», - родительница нахмурилась, - ты уже бледно-зеленая. Так трудно бросить подработку и заняться собой? Олик, ты в весе потеряла там, где его все набирают.

- Мама, оставь мой вес в покое.

- Олик… Я о твоей работе беспокоюсь. Ты такая маленькая, худенькая, зашибут и не заметят. – Улыбнулась она, вспомнив слова из мультика.

- Вес нормальный, рост приличный, никто не зашиб еще. – У меня благодаря Богдану Петровичу реакция супер героя, уворачиваюсь и очень хорошо. Правда, маме об этом я никогда не говорила. - С работы не гонят, значит, с обязанностями справляюсь. Когда у вас роспись?

Заулыбалась: - В мае 25 числа. Приедешь?

Просмотрела ежедневник и уверенно ответила:

- Да. Где меня поселят?

- У тети, я на днях от нее съезжаю.

- У тебя роспись через месяц, а ты только сейчас съезжаешь от тети? Я была уверена, что вы уже давно вместе. Просто не спрашивала, чтобы не сглазить.

Ответ прозвучал с заминкой чуть обиженным голосом: - Алексей, приводил дом в порядок, ремонтировал его…

- Два года? – не удержалась я от намека.

- Два месяца, - призналась она. – В остальное время я думала.

- Мыслитель ты наш, он же еще восьмого марта позапрошлого года готовил прекрасный шашлык и делал определенные намеки. – Пожурила я ее с улыбкой и потянулась за чашкой кофе. Если не выпью в субботу с утра, на сеансе составлю компанию клиенту и попросту растянусь на соседнем массажном столе. Зря я хлебнула, мама совсем некстати сделала свой выпад.

- Олик, яблоко, от яблони недалеко падает.

Первая прямая ассоциация с этим выражением - Богдан Петрович и его сыновья, вторая косвенная - я от матери не отличаюсь и так же люблю долго и нудно размышлять о личном, но не делать решительных шагов. От таких мыслей закашлялась, чем ее и напугала.

- Ты в порядке?

- В порядке.

Сбивчиво попрощалась и отключилась. Странно, появилась уверенность, что я в этой поездке домой точно встречу Л… До этого мне удавалось огибать тему о нем и Наташе, то ли вопрос задавала встречный, то ли обрывала разговор, а иногда и уходила, незаметно, чтобы Дима не понял, чего именно я слышать не хочу. А впрочем, и сейчас подумав о прошлом, быстро переключилась: что одеть, что купить в подарок и как попасть к Богдану Петровичу. Вдруг Серега будет проездом в Днепропетровске, и меня подвезет во Львов. Это было бы замечательно.

Мне удалось решить все поставленные вопросы в первую же неделю, и я перестала думать о перелете домой ровно до тех пор, пока мой новый клиент не спросил надолго ли я улетаю.

- Пять дней.

Русский немец тридцати двух лет, светленький и зеленоглазый удивился: - Так долго?

- Вилберт, в мое отсутствие два сеанса массажа с вами проведет Маргарет. Уверена, вы с ней не заскучаете.

- Пышная блондинка ассистент? – поинтересовался клиент, лежа на массажном столе.

- Да. – Я накрыла его полотенцами, повторяя как молитву, - полежите немного.

Но он неожиданно зашевелился, поднялся на одном локте, задавая мне вопрос: - Скажите, Оля, вы едете к жениху?

- Нет.

- У вас есть парень?

Да, тридцатилетние времени не тратят на окольные пути в добыче информации, спрашивают прямо. Вот только и я уже не малышка, честно отвечать, не намерена.

- Что-то типа того есть.

Он не первый, кто интересуется и не первый кто пытается приударить за мной, вот только к светленьким меня не тянет уже. Проще сказать, что кто-то есть, чтобы не объяснять, почему никого нет.

- Оля… - сел, натянув полотенце на плечи, - вы откажете мне, если я приглашу вас погулять по горду? Скажем завтра во втором часу дня. Вас это устроит?