Булочка для кондитера (СИ) - Кошкина Татьяна

- Конечно. Никогда не знаешь, когда потребуется, - щелкнула его по носу. - Смотри, что еще у меня есть? - порылась в сумке и достала невидимку с красной розочкой, нацепила на волосы. - Так я достаточно красивая? Давай, выкладывай, что тебя гложет? И почему ты не хочешь идти домой?

- Я никому не нужен. И папе тоже не нужен. Хочу уйти жить к бабушке с дедушкой, - вновь нахмурился ребенок.

- А папа тут причем? Он же тебя очень любит, переживает, всем позвонил уже, разыскивает тебя ,- погладила по плечу.

- Он вечно на работе. Даже на родительские собрания не всегда ходит. И его вообще не было, когда я был в садике. Он в Европе учился, - бурчал себе под нос Симыч.

- Ну, он же один. Старается, зарабатывает деньги. Видишь, квартиру вам купил большую, сейчас у него мастерская откроется и он будет поспокойнее. Знаешь, у меня мама и папа тоже в школу редко приходили. А к Петьке вообще я чаще хожу, - пожала плечами. Оправдание слабое, но что еще одна могла предложить ребенку, которому отчаянно нужен близкий человек и ничего больше?

- Если бы у меня была мама, она бы ходила. Всегда-всегда. Я думал, если она найдется, так и будет. А она ушла опять. Выкинула нас. Так нельзя, мы же не фантики от конфет, - он устроился головой на её плече, постепенно успокаиваясь.

- Не фантики, - согласилась Лиля. - Ты мечтал о маме, да? Вот и взрослые тети тоже мечтают. Иногда мечта становится сильнее их. Сильнее всего на свете. Твоя мама, хоть и любила тебя, но ничего не смогла с собой сделать. Так бывает. Взрослые тети и дяди делают глупости, а потом, много лет спустя, чувствуют себя дураками, что бросили нечто важное ради иллюзии, - она не знала, сможет ли он понять такое объяснение, достаточное ли оно. Да, на счет любила и пожалеет, вероятно, Лиля перегнула палку, но более циничное объяснение мальчика не устроит.

- А у тебя тоже есть мечта? - предусмотрительно насторожился Максим. - Ты тоже всех бросишь ради неё?

- У всех разные мечты, - хитро улыбнулась девушка.

- Рассказывай,- маленький тиран приподнял голову, нахмурился и сложил ручки на груди. Девушка приблизилась к уху и, улыбнувшись, по секрету сказала:

- Я мечтаю о таком сыне, как ты.

Симыч не растерялся и с воплями:

- Теперь я буду называть тебя мама! - радостно вскрикнул и повис на шее. Лиля от такого напора чуть отпрянула назад и ударилась локтями по заднюю ступеньку. Такого вывода девушка не ожидала, но ребенок немного успокоился - это уже что-то.

- Стой, так нельзя, - прошептала она и осторожно погладила его по спине. - Я не могу быть твоей мамой…

- Это потому что ты не жена моего папы? - отстранился и надул пухлые губки, опять нахмурился. Но тут же коварно улыбнулся, вскочил и побежал вверх по лестнице. Лиля, чертыхаясь, устремилась следом.

- Что ты делаешь? - локти ныли, немного побаливала спина, но это не помешало ей драпануть следом.

- Решаю проблему! - гордо заявил ребенок.

- Я вообще-то твоей девушкой была, а не папиной, - хихикая, сквозь сбившееся дыхание, пошутила Лиля.

- Для меня ты старая, а для него в самый раз! - не унимался Симыч, подпрыгивая к кнопке звонка. Но не успел. Дверь открылась сама. Точнее не сама, а при помощи встревоженного Руслана в криво надетой шапке и куртке нараспашку.

- Макс! - наклонился к сыну и грозно посмотрел. - Тебя где носит? Прихожу, а тебя нет! Я уже и в школу позвонил, и Петьке, и даже крестному твоему. Решил меня до инфаркта довести? - присел, взял его за плечи и несколько раз встряхнул, призывая почувствовать вину.

- Пап, надо сделать Лилю моей мамой, - заявил мальчишка, заставив Руслана поднять удивленный взгляд и заметить, наконец, ошарашенную таким поворотом событий девушку.

- Эм, - подзавис незадачливый родитель, подбирая слова. - Понимаешь, нельзя же просто так… - начал он, пристально глядя на Лилю.

- Я все знаю, как надо! - нахохлился Симыч, обнял отца за шею и что-то быстро зашептал на ухо. Девушка не смогла расслышать, хоть и очень старалась, зато ей было прекрасно видно Руслана, на лице которого появилась странная улыбка. План, видимо, был экстраординарный.

- За такое меня в тюрьму посадят, - вынес вердикт он.

- Ща! - неугомонный ребенок снова начал что-то шептать.

Лиля улыбнулась и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что с нетерпением ждет, когда же эти двое договорятся. Нет, бред, конечно! Но любопытно, а любопытство у журналиста черта профессиональная и неискоренимая, примерно такая же как умение находить приключения на свои вторые девяносто, ну или сто дес..восемь с половиной.

- Я не хочу знать, где и когда ты смотрел такое кино! - возмутился “отец года”.

- У дяди Максима! - радостно сдал крестного ребенок.

- Что б еще раз я тебя к нему ночевать отпустил! - Руслан потрепал сына за ухо.

- Тогда так, - не унимался Симыч. Снова шепот. Лиля расслабилась и начала тихо хихикать в ладошку. Но вопреки предположениям говорил мальчик недолго и новую порцию возражений от Руслана не получил.

- А вот эта идея ничего, - одобрил тот. Заставляя интуицию девушки напрячься и предупреждающе замигать всеми лампочками.

Оба выпрямились у двери, переглянулись и посмотрели на неё своими абсолютно одинаковыми серыми глазами. Руслан снял шапку и сунул в карман куртки, волосы растрепались - так эта парочка стала еще больше походить друг на друга.

- Если что, это была твоя идея. Отвернись, - бросил сыну и в несколько больших шагов преодолел расстояние между входом в квартиру и девушкой.

Лиля за эти мгновения пять раз пожалела о том, что поддалась любопытству. Сердце рухнуло в пятки и забилось там с невероятной скоростью. Бежать? Как? Ноги приросли к месту, мир дернулся и пропал. Остались лишь руки, те самые, в которые она влюбилась тогда на конкурсе, теперь они сжимали её плечи. Остались лишь губы, те самые, которые прикасались к ней только во сне. Так вот, реальность оказалась намного лучше. Сердце в пятках чертыхнулось и поползло обратно: щекоткой по ногам, пульсацией в животе и дикими там-тамами возвестило о прибытии на законное место.

Он касался губ осторожно - просил об ответе раз за разом. Сколько секунд это длилось, и секунд ли? Она не могла ответить. Губы наслаждались каждым мгновением, не в силах ответить на поцелуй. Единственное, что Лиля успела сделать, это упереться руками в грудь сумасшедшего кондитера. Вот только это не спасло, а лишь ухудшило ситуацию. Куртка распахнулась и сквозь тонкую ткань футболки Лиля чувствовала каждый удар его сердца, глубокое неровное дыхание и тепло тела.

- Что ты делаешь? - прошептала Лиля, отстраняясь. Открыла глаза, сама не заметила, как зажмурилась от удовольствия.

- Уговариваю тебя взять нас с Симычем на воспитание. - улыбнулся и мягко прикоснулся губами к переносице. - Поверь, первые два метода были более радикальными.