Супергерой для Золушки (СИ) - Сокол Лена

— Да… — Не отрывая глаз от моего лица, вложил в ладонь брелок. — Но в таком состоянии…

— Просто, — сжала губы, не позволяя им дрожать. — Это меня обычно успокаивает.

Моя грудь высоко вздымалась от частого дыхания.

— Конечно, — тихо сказал он, кивнув.

Отошел, позволяя мне пройти. Застыл, наблюдая за каждым движением и, кажется, боялся даже выдохнуть. Обошла его и села за руль, завела двигатель. Артем опустился на пассажирское сидение, заложил руки за голову и уставился вдаль.

— Боишься, Грин? — Спросила, делано усмехаясь, и сдала задним ходом. Вырулила и направила автомобиль по дороге вниз.

— Нога у тебя опять заболит, — перемещая ладони на уставшее лицо, произнес он. — Беспокоюсь.

А я думала, за машину свою боится.

Выехала на набережную и добавила скорости.

— Доверяешь мне? — Спросила, хватая ртом воздух. Опустила до предела стекло со своей стороны. Больше воздуха, больше ветра. Меня ощутимо трясло. — Доверяешь?! М?

Он не смотрел на меня.

Сильнее вдавила педаль газа. Обогнала сначала одну машину, потом другую, повернула на извилистый горный серпантин, откуда открывался обалденный вид на море и на город.

Лучше бы я поревела. Эмоции, бушевавшие в душе, отчаянно просили выхода.

— Все ожидаемо, Варя. — Артем задумчиво потер пальцами пробивающуюся щетину на лице. — Кто-то слил информацию о том, что мы вышли на Валеру, он же предупредил, что у нас ордер. Подумай хорошенько, кому ты можешь доверять.

— Господи, — немного снизила скорость, въезжая в крутой поворот. Ветер безжалостно хлестал меня по щекам, взлохмачивал волосы, царапал шею. — Да мы же все вместе, мы под пулями ходим, мы друг друга своими спинами готовы прикрыть в любую секунду… Как я могу им не доверять?!

— А Лунев?

Посмотрела на него удивленно и покачала головой.

— Нет.

— Почему? — Черные глаза усмехнулись.

— Просто нет. — Пожала плечами, отвернулась к дороге. — Нет и все.

— Потому что он тебе нравится?

Чуть не нажала одновременно на газ и на тормоз. Во рту пересохло.

— Не поэтому, — ответила, часто моргая. — Я его… чувствую. Знаю. Он не мог.

— Чувствуешь… — Теперь его глаза не смеялись, смотрели уязвленно.

— Это не он. — Повторила упрямо.

— Удивительная штука — женская интуиция. Она видит все, кроме лежащего буквально на поверхности.

— Перестань.

— Да пожалуйста, — развел руками.

— Это здесь, — немного притормозила, рискуя останавливаться на таком участке дороги.

— Что? — Он приподнялся и посмотрел вокруг.

Горы, узкий серпантин, поворот, крутой обрыв. И море.

— Мой отец…

— Останови. — Сказал твердо.

Взяв себя в руки, отдышалась, сбросила газ, прижалась к обочине и заглушила двигатель. Внутри все клокотало, хотелось закричать от бессилия и свернуться в комочек от жалости к себе одновременно. Дернула на всякий случай ручник — на таких крутых склонах это не бывает лишним. В салоне повисла тишина, лишь через открытое окно доносился мерный гул волн внизу.

Артем решительно открыл дверь и вышел. Последовала его примеру.

Ветер разыгрался не на шутку. Каждым дуновением старался сорвать с нас одежду, больнее ударить в лицо, сбить с ног. Или просто так казалось потому, что мы были теперь на возвышении. Справа тянулся длинный мыс, на нем виднелся одинокий маяк и белеющий над высоким обрывом памятник погибшим на пароходе «Адмирал Нахимов». Металлические трубы разной высоты врезались в небо, словно оборванные человеческие жизни, бетонный круг опоясывал их у основания точно беспощадная волна, захлестнувшая судно одним резким ударом в тот роковой день.

Мы подошли к краю и уставились вниз. Пароход все еще лежал где-то на дне, скрытый глубинами от посторонних глаз. Почти так же, как и тайна гибели моего отца, он оставался похороненным здесь навсегда.

— Папа ехал оттуда, — указала на дорогу рукой, пытаясь прятать лицо от ветра за собственным плечом. — Потом… — Провела пальцем траекторию к краю обрыва. — Раз… и все…

Артем подошел опасно близко к краю и посмотрел вниз, туда, где шумные волны, словно голодные звери, набрасывались на горную породу.

— Высоко… — Поставил передо мной преграду своей рукой, не давая приближаться. — Но…

Задумался о чем-то.

— Это так несправедливо. Неправильно. — Простонала, не в силах больше сдерживать эмоций. Вцепилась в рубашку Артема дрожащими пальцами. — Был человек, и не стало. Даже не смогли попрощаться, не было похорон, ничего. Хотя бы увидеть его обезображенное тело, хотя бы прикоснуться в последний раз… Обнять… Так больно…

Новый порыв ветра буквально швырнул меня к краю, но сильные руки вовремя перехватили и оттащили подальше. Мимо пронесся, чуть не задев нас, автомобиль. Громко посигналил. Заметила, как Артем, прижимая меня к себе, показал ему неприличный жест. Вытерла ладонью слезы и уставилась в темнеющее небо. Холодной щекой прижалась к горячей шее Гринева и почувствовав, как его руки гладят спину, зажмурилась.

— Похороны… — Тихо произнес он. Словно перестал дышать. Затем огляделся по сторонам и потащил меня за руку к машине. — Садись, Варя. Я вспомнил.

— Что? — Размазывая соленую влагу по лицу, спросила я и послушно устроилась на пассажирском сидении.

— Похороны. — Он завел двигатель, закрыл окна и резко развернул автомобиль. — Я видел Стручкова на похоронах первых жертв.

Мы поднялись по ступенькам в небольшое здание, находившееся на одной из центральных улиц. Двухэтажное деревянное строение прошлого века, куча офисов, решетки на окнах и старенькие кондиционеры, висящие словно тяжелые скворечники над ними.

Артем приветственно махнул сонному охраннику и увлек меня за собой по коридору. Наконец, мы вошли в просторный и очень светлый офис, заставленный столами и разнообразной оргтехникой. Внутри было очень уютно: белые стены, дающие простора при не очень высоких потолках, жалюзи на окнах, массивные лампы вдоль по периметру потолка.

— Привет! — Как-то облегченно и даже радостно, вдруг воскликнула черноволосая кудрявая мулатка с пухлыми губами, встала из-за стола, заваленного газетами, и бросилась моему спутнику на шею.

Другие сотрудники тоже заметно оживились. Меня, кажется, никто даже не замечал. Некоторые повскакивали со своих мест, хватая на ходу кипы бумаг и планшеты, окружили Гринева и принялись, перекрикивая друг друга, задавать вопросы. Как я сразу поняла, по работе.

— Сейчас-сейчас, подождите. — Он высвободился из объятий «мулатки-шоколадки» в облегающих джинсах и коротком топе и жестом попросил тишины. — Не все сразу, давайте по порядку. И… — Отыскал глазами меня, стоящую скромно в углу и сгорающую от ревности, сделал шаг и взял за руку. — Знакомьтесь, это Варя. Нам с ней нужно сейчас уладить кое-какие дела, потом решим все вопросы, хорошо?

Все дружно закивали и принялись здороваться со мной.

— Варя? — Откинув волосы назад, кудрявая красавица уставилась на меня с неподдельным интересом. Посмотрела на Артема, снова на меня, широко улыбнулась и протянула мне руку. — А я — Изабелла.

Пожала ее.

— Приятно познакомиться…

— Многое сразу стало мне понятно, — она, очевидно сделав для себя какие-то выводы, несколько раз кивнула. Обернулась и посмотрела на Артема. — Можно теперь не ждать твоего возвращения? — Рассмеялась, вгоняя его в краску. — Складываешь полномочия и передаешь газету мне?

Гринев тяжело выдохнул.

— Варя, Изабелла — моя сестра.

Мулатка принялась хохотать.

— Обожаю этот момент! — Хлопнула меня по плечу. — Ты бы себя видела! Что, мы с ним разве не похожи?

— Нет… — Выдавила, смущаясь.

— Сводные, — пояснила девушка, подмигнув. — У нас отцы разные. Ну, ты проходи, будь как дома. Чай, кофе?

Улыбнулась.

— Нет, спасибо.

— У нас срочное дело. — Артем увлек меня за собой в помещение со стеклянными перегородками в самом углу. — Входи.

Не маленький, но и не просторный. Кабинет. Я огляделась и села на вращающийся стул. Кругом царил настоящий беспорядок. Бумаги, газеты, макеты, повсюду, даже на стенах клейкие стикеры с какими-то напоминаниями. Но Грин, похоже, хорошо во всем этом ориентировался. Включил компьютер и принялся что-то сосредоточенно искать у себя в столе.