Вечность после... (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Евины губы кривятся, она больше не может сдерживаться, и первая слеза собирается огромной каплей на её нижнем веке.
- Я ушёл, потому что понял: жить так дальше бессмысленно - ни она не делала меня счастливым, ни я её. Да я вообще никого не делаю счастливым!
- Меня делаешь, - вспыхивает, и слёзы дождём.
Ева с силой обнимает меня обеими руками, прижимает лицо к груди и повторяет:
- Меня делаешь!
И я млею, хотя знаю, как мало истины в её словах. Но она сама в это верит, и мне хорошо. Настолько глубинно, что я даже прикрываю глаза: ради таких моментов и стоит жить. Не успеваю опомниться, как уже целую её лицо и честно признаюсь:
- Я только пытаюсь.
И по привычке меня тут же несёт дальше:
- А ты не позволяешь, не хочешь впустить меня полностью!
Чувствую, как напрягаются её плечи:
- Я не буду спрашивать, не буду! Не прячься! - прошу её.
Но она уже другая, уже юркнула в свою раковину.
- Ева, мы всё исправим. Повторим то, что было, но должны делать это вместе!
Её губы касаются моей ключицы. Это место особенное для меня, но в данную секунду она об этом не помнит.
- Тебе нужно кое-что понять, Ева, - наседаю.
Беру её руку и прикладываю к её груди:
- Как много здесь всего?
- Очень много, - выдыхает.
Отрываю её ладонь, целую и прижимаю к своему сердцу:
- Здесь - столько же, тут твоё отражение, Ева. Просто знай: мне страшно жить без тебя. Так же сильно, как и тебе без меня. Мы больше, чем просто пара, ты ведь знаешь. У тебя нет конкуренток, Ева. Больше того: их никогда не было!
- Раньше у тебя была совсем другая жизнь! До меня…
- Да, в ней не было тебя.
- Ты был обеспечен, известен, успешен, а теперь…
- А теперь я засыпаю, обнимая тебя. И просыпаюсь, чтобы обнять крепче.
- Ты живёшь вдали от своей семьи!
- Я живу в самом центре своей семьи, и сейчас буду целовать её губы!
Целую, но она выворачивается:
- Твой сын растёт без тебя!
А это удар в солнечное сплетение.
- Да, это так. Но, похоже, я с этим смирился, потому что дети – не главное в жизни мужчины.
- Что главное?
- Женщина.
- Какая?
- Ты.
- Почему твой мак выглядит иначе?
- Потому что я вывел «нашу» татуировку.
Мне не хватает выдержки смотреть в её глаза. Силюсь, но у меня не получается: моим собственным зрачкам слишком больно, их будто обжигает её страданием, обидой. Сердцу моему больно, груди, мышцам, коже. Но я принуждаю себя: «Сделал – отвечай. Тяни, вытягивай. Вас обоих».
- Если вывел, откуда тогда эта? – спрашивает так тихо, что её вопрос я едва могу расслышать.
- Сделал новую.
- Зачем?
- Не смог жить без неё.
Теперь она плачет в моих руках. Беззвучно, бесшумно, только вздрагивает и быстро-быстро дышит.
Я прижимаюсь губами к линии роста волос на её лбу: знаю, как она любит, когда я ласкаю её именно в этом месте. Всегда расслабляется, отпускает напряжение, отдаётся, доверяет. И в этот душераздирающий момент я испытываю безмерное желание утешить, утолить сжигающую её боль из-за моего предательства, потому что отвернуться от того, кто тебя любит – это и есть предательство. Но парадокс в том, что я только теперь оказался способен до конца осознать и прочувствовать, что именно сотворил с ней: не могло подобное произойти с Мел или любой другой из тех женщин, кого я успел познать в своей жизни. Именно с Евой закономерно должно было случиться именно то, что случилось, потому что только её я по-настоящему любил, ни чем и ни в чём не ограничиваясь. Она была одета в эту любовь в течение года: я укутывал её, заматывал, словно в шаль, оберегая от всего, что могло бы огорчить, обидеть, расстроить. И я оказался единственным человеком, кто сумел любить Еву так, как ей всегда было нужно, с самого её рождения: безусловно, безгранично, безутешно. Она не просто привязалась ко мне, она проросла в меня… или я в неё, не знаю. Но существовать отдельно от меня она не смогла. И не может до сих пор.
Закрываю глаза, прижимаю её тело к себе покрепче и пою… Чушь какую-то, несуразицу без музыки и без рифмы. Обрывки давно забытых песен, припевы в основном.
- Не пой! – выдыхает, но в её голосе я слышу смех.
Пусть он сквозь слёзы, но, всё же, это смех. Немного неуклюжей радости для моей Евы. Единственной женщины, которую я когда-либо любил, люблю или смог бы полюбить.
- Ты – мой Ооопиууум… - тяну нараспев. – Моя единственная любииимая… Моя Еееваааа - моя дееевочка…
Сегодня плохо, завтра хорошо. Тот же берег, тот же пляж, дом и песок. Но Ева другая: мягкая, счастливая, топящая меня в своей улыбке. Она на песке, я нависаю над ней, и моя правая неутомимая рука ласкает её нежное бедро. Я хочу целоваться в губы, но у неё сегодня игривое настроение – тянет меня за волосы в обратном направлении, не давая приблизиться. Я ей подыгрываю, но хочу доказать, что боль меня не остановит. И когда наши губы, наконец, соприкасаются, это уже не просто поцелуй, это – наша жизнь. И пальцы в моих волосах больше не тянут, они прижимают меня к ней, к моей Еве.
Я знаю, как заставить её дышать чаще, как вымолить «тот самый взгляд», и делаю это:
- Любимая…
Глава 42. Болезнь
Мы могли бы никогда об этом не узнать. И, наверное, в жизни так и случается: многие истины оказываются открытыми лишь по воле случая. Как это было у нас.
Итак, мы могли бы никогда об этом не узнать, если бы не болезнь.
Евина болезнь.
Мы в Ванкувере, приехали впервые за последний год. С тех пор как Мел согласилась привозить ко мне Дариуса сама, надобность в перелётах отпала.
Ева лежит в госпитале на обследовании. У неё обнаружили опухоль в почке, но нам повезло – стадия начальная и шансы на полное выздоровление максимальны.
Ева ни на что не жаловалась, жила как обычно. Так же с аппетитом ела, так же хорошо спала, так же радостно улыбалась по утрам. И вечерам. И во всё остальное время. Я только раз заметил, как она склонилась над столом, уперев руки в столешницу. Только один единственный раз. Но этого хватило, чтобы почувствовать, просто ощутить каждым фибром своей души, что моя девочка в опасности. Купил билеты. Собрал чемоданы. Схватил Еву за руку, и вот мы здесь.
Диагноз врезал по нашему хрустальному миру тяжёлой бейсбольной битой. Тесный кабинет врача, проводившего диагностику, завертелся, поплыл, растворился в пульсации страха в моих ушах, висках, груди. Больно слышать приговор, страшно смотреть в её глаза. Отчаянно сжимаю её руку своей, и в силу этого жеста вложено всё, что я хотел бы сказать словами, но в данную секунду не могу – ком в горле. Ева сжимает мою в ответ - она всё поняла: нельзя уходить навсегда, когда тебя любят так, как я люблю. Нельзя бросать свою половину в одиночестве, обрекая на ожидание собственного конца, потому что жизнь больше уже не будет жизнью.
Я вспомнил, Лера как-то рассказывала, что у неё с давних пор больные почки. Позвонил ей всего лишь спросить совета, а вышло так, что уже через сутки Алекс перевёз Еву в клинику в Штатах - туда же, где годы назад вылечил свою Леру. И я, конечно, рядом. Мне больше нигде не нужно быть, моё место там, где моя Ева.
Мы с другом стоим в больничном коридоре и делаем то, чего я никогда бы не мог себе вообразить – спорим о деньгах.
- Ну продашь ты свой дом в Доминикане, сколько выручишь? Копейки. А жить-то вам где-то нужно, когда всё закончится!
- Не известно, КАК ещё всё это закончится. Ева подавлена, как будто всё решила для себя. А без неё эти дома мне не нужны.
- Во-первых, никогда! Слышишь? Ни на секунду не переставай верить, что это - временная трудность. Испытание, беда, с которой вы вместе справитесь. Во-вторых, о каких домах ещё ты говоришь?
- О родительском. Доминиканский ничего не стоит, но родительский и Евин – растут в цене.
- Вот именно! Сейчас не время продавать. Это было бы глупейшим решением! Но не это главное: я бы никогда не продал родительский дом, если бы мог им распоряжаться. Но меня в шесть лет никто не спрашивал!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Похожие книги на "Вечность после... (СИ)", Мальцева Виктория Валентиновна
Мальцева Виктория Валентиновна читать все книги автора по порядку
Мальцева Виктория Валентиновна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.