Наследник для нелюбимого (СИ) - Доронина Слава

Сестру я нашел в одной из комнат, она лежала на кровати и совсем не реагировала на шум, который мы устроили в квартире. Бледная, осунувшаяся, с разбитой губой и кровоподтеками на лице… Я откинул одеяло и взял ее на руки. Вынес из квартиры на улицу и направился к машине. Все действия совершал на автомате, не позволяя эмоциям проникать глубоко в душу. Примерно такую картину ведь я рисовал в воображении, готовил себя к худшему, но на деле оказался ни хрена к такому не готов.

— В клинику к Севастьянову, — скомандовал я Косте, забравшись с сестрой на заднее сиденье.

В салоне появилось лицо Баринова, он глядел непроницаемым взглядом на Камиллу, которая находилась у меня на руках. Просто молчал в течение минуты, а затем закрыл дверцу. Наигрался мерзавец? Хотел устранить меня, только вот как все обернулось. Когда Камилла придет в себя я обязательно ей расскажу всю правду, чтобы этот подонок не смел к ней больше приближаться.

Набрав Егора, я вкратце обрисовал ему всю ситуацию и попросил остаться с девочками на ночь в моем доме. Жене попросил пока ничего не говорить. Для начала я хотел сам лично удостовериться, что жизни Камиллы ничего не угрожало. В город мы въехали глубокой ночью. Сестра по-прежнему была без сознания или спала, не знаю. Она никак не реагировала на мои прикосновения, и мне оставалось догадываться, чем пичкал ее этот ублюдок.

— Давай, малыш, открывай глаза… — я смотрел в разбитое и любимое лицо, сильно мечтая, чтобы все обошлось.

Всю дорогу до больницы я вспоминал, как маленькой девчонкой доводил Камиллу своими выходками, как мы ругались из-за всякой мелочи. Как переживал вместе с ней, когда она пришла и рассказала мне о своей первой безответной любви. С тех пор в наших отношениях случился переломный момент и мы стали ближе. С годами я почерствел, а сейчас, когда едва не потерял ее, понял, как люблю и дорожу этой сильной связью, которая была между нами.

В клинике я настоял на том, чтобы сестре провели полное обследование, мне важно было знать, что этот ублюдок ее не насиловал. Я сидел в коридоре на диване и сходил с ума от ожидания. Вспоминал, как буквально еще несколько дней назад также сидел в этих стенах обескураженный новостью, что Женя была беременна, а я скоро стану отцом. Почему в жизни только после череды потрясений все становилось очевидным и простым? Из-за нависшей угрозы над Камиллой и Женей я стал слишком уязвим и сентиментален. Даже не верится, что все осталось позади, а этого мерзавца в нашей жизни больше никогда не будет…

Всего сутки прошли с того дня, как я не появлялся дома, а такое чувство, что не был в нем целую неделю. Я взял в руки телефон, чтобы набрать Женю, но увидел, что аппарат разрядился в ноль. Врач Камиллы вышел ко мне спустя целую вечность и позвал на разговор к себе в кабинет. Мои самые страшные опасения подтвердились. Камилла находилась под ударной дозой наркотических средств. Севастьянов обещал, что через несколько дней ей будет лучше и я смогу ее забрать домой, а пока она останется под их наблюдением. После разговора с врачом, я зашел к сестре в палату, окинул ее истощенное тело мрачным взглядом и сжал кулаки, ощущая как больно тянет в груди с левой стороны.

Покинув стены клиники, я почувствовал себя немного легче. Да, возможно, самое страшное было еще впереди, потому что я не знал, как Камилла справится с пережитым стрессом. Но если у Жени получилось, то и у нее получится.

Домой я вернулся с наступлением сумерек. Во дворе стояла машина Егора. Я поднялся наверх, не застав никого в гостиной, и нашел всех четверых в своей спальне. Женя и Вика сидели на кровати, Лиза с Егором расположились на пушистом ковре. Они во что-то играли, и какое-то время меня не замечали, пока я не открыл дверь шире и не сделал шаг вглубь комнаты.

— Руслан… — Женя вмиг побледнела, а ее подбородок задрожал.

— Так, девчат, засиделись мы. Поехали домой? — Егор поднялся на ноги. — Завтра в это же время? — спросил он у меня, а я быстро кивнул.

Визиты девочек отвлекали Женю от грустных мыслей, а мне нравилось по вечерам слышать в доме детские голоса. Лизу подошла ко мне и протянула листок. Опустив глаза, я несколько секунд рассматривал изображенный на бумаге портрет Камиллы и мне стало так больно за сестру, ведь это все она пережила по моей вине… Не знаю, простит ли она меня. Слишком высока оказалась цена моей страсти к Жене.

— Спасибо, Волчонок, — я приподнял уголки губ. — Очень красиво.

— Кто? — Лиза нахмурила брови.

— Спасибо, Лиза, — ухмыльнулся я.

Спустя минуту Егор и девочки покинули комнату, а мы с Женей остались одни. Я не торопился рассказывать о событиях вчерашнего дня, потому что эта правда ей не понравится. Но пришло время оставить все недоговоренности в прошлом.

— Я схожу в душ и все расскажу. Хорошо? — поймал ее растерянный взгляд.

Она поднялась с постели и приблизилась ко мне, обняла, утыкаясь лицом в грудь. Я провел рукой по шелковистым волосам, к запаху которых уже так привык, и склонившись, приподнял двумя пальцами ее подбородок. Заглянул ей в глаза и так мы стояли какое-то время в полном молчании.

— Я ведь обещал тебе, что найду сестру и все образуется…

Она перехватила мою руку и поглядела на мои сбитые костяшки, которые покрылись коричневыми корками. Я не щадил Ливанова, когда наносил ему удары. Руки до сих пор ныли от боли после вчерашнего возмездия, но по сравнению с тем, что творилось в душе — физическая боль была мелочью.

— Он мертв, Женя. Я не буду просить за это прощения. И не смогу разделить с тобой скорби по этому поводу. Я его не убивал, но если бы Баринов меня не остановил, я бы это сделал. Об этом я мечтал с того самого дня, когда забрал тебя из больницы и привез в свой дом запуганную и слабую. Камилла сейчас находится в клинике в таком же состоянии…

По щекам Жени потекли мокрые дорожки.

— Я так за тебя переживала, Руслан… — она крепко обняла меня, прижимаясь всем телом, а у меня где-то под ребрами прошило болью такой силы, что дыхание свело.

За меня переживала и ей было плевать на мерзавца Ливанова? Возможно, в глубине души она будет жалеть о том, что его постигла такая участь, только я не собирался испытывать вину за его смерть.

=48

Евгения

— Камилла, будешь чай? — я заглянула в спальню девушки.

Два дня назад Руслан привез ее домой, но она не выходила из своей комнаты, ни с кем не хотела общаться и отказывалась есть. Я зашла к ней в под предлогом предложить выпить чаю, а на самом деле удостовериться, что с ней все в порядке. По ночам девушке снились кошмары, мы слышали с Русланом, как она кричала. В эти моменты я вспоминала свои первые дни в квартире у Егора, когда также просыпалась вся в холодном поту и слезах, — так боялась повторения этого ужаса.

— Нет, не хочу, — Камилла посмотрела на меня бесцветным взглядом, а потом присела в кровати. — Как ты с ним жила? Нет, ну правда? Зачем? — я немного растерялась, услышав от нее подобный вопрос. Поглядела в бледное лицо Камиллы и вошла в комнату, прикрыв за собой дверь. — Он ведь отвратительный, гнилой человек, если опустился до таких низостей. Неужели ты этого столько лет не замечала? — в ее голосе не было укора, но я отчетливо слышала боль. Теперь я в полной мере понимала слова Руслана, когда он говорил мне о терпении… Нам всем троим придется им запастись.

— Ты ведь поначалу тоже этого не замечала? — спокойно спросила я у нее. — Он красиво за мной ухаживал, был заботливым, ласковым… Я так все пять лет жила и не думала ни о чем плохом. Мне казалось, что он хороший человек. Насилия в нашей семье никогда не было. Думаю, что просто жила в иллюзии, которую он создал для меня. Как диковинная бабочка в стеклянной банке… Просто не замечала этого долгое время, а ему было удобно со мной.

Руслана дома не было, но узнай он, что мы разговаривали с Камиллой об Игоре в восторг не пришел. Но нам обеим нужен был этот разговор. Подсознательно я ждала его и готова была ответить на все ее вопросы. И сама поделиться тем, о чем никогда не смогу рассказать Руслану.