Наследник для жестокого (СИ) - Безрукова Елена

— Ухожу, — обернулась я на него. — Я не стану доказывать тебе, что я не баран. Ничего из этого я не делала. И Зарема это знает, она сама лично слышала речи своего супруга. Я побывала в аду. В новом плену, еле спасла себя и малыша. Опять угодила в больницу со своим сердцем и с угрозой для ребенка, а ты сейчас снова заставляешь меня волноваться. Я думала, вернулся муж, защитник. А вернулся враг.

— Ты сама всё это сделала, — жестко ответил он. — Ты была в сговоре с Самиром, это же очевидно. А Зарема просто любит тебя и поэтому верит. Ты же оказалась лживой предательницей.

Я не знала, что на это сказать. У него своя правда, он меня просто не услышит. Снова попыталась уйти, но Гор резко пересек комнату, обогнал меня и грубо прижал к себе, взяв одной рукой моё лицо и подняв его вверх на себя. Часть волос на голове Андрея стала седой, а на лице появились новые, еще свежие, шрамы.

— Я мечтал о тебе каждую грёбаную ночь. А ты этого вовсе не заслуживаешь. Как же я тебя ненавижу. Сука ты, Ясмин. Ты ведь знала, как я к тебе относился.

— Ты прав, — смело посмотрела я в его глаза. — Я этого не заслуживаю. Я не виновата ни в чем перед тобой. Я тебя ждала. Не пожалей о своих словах, Гор.

— Не верю ни единому слову предательницы, — прорычал он сквозь зубы, теснее сжимая меня в своих стальных объятиях.

Темные глаза впились в мое лицо. Кажется, на миг в них появилась растерянность. Но потом взгляд снова стал просто жёстким. Большой палец коснулся моих губ и провёл по нижней несколько раз.

— Ясмин… Красивая ты, сука. Я бы мог сделать тебя счастливой. Но ты выбрала его.

Ласка была приятной и причиняла боль одновременно. Я не думала, что мой муж способен так плохо думать обо мне… По щекам побежали слёзы — обиды, досады, разочарования и отвергнутой любви. Я мечтала о том, что он вернётся, и мы попытаемся стать семьёй. Ничего у нас с ним не получается. Мы слишком разные. Только как дальше я буду здесь жить — с ним в одном доме? Или он решит со мной развестись? Ответ был получен.

— Я не выбирала… Я верна тебе.

— Молчи, — нажал он пальцем на мои губы. — Не хочу тебя слушать.

На несколько секунд повисла давящая тишина.

— Ребёнка родишь — и больше знать тебя не желаю, — продолжил он, пытаясь перебороть своё тяжёлое дыхание. Он смотрел на мои губы, и я ощущала, насколько сильно он хочет их поцеловать, прижаться к ним своими, но он себя сдержал. Я слышала самые обидные и жестокие слова в своей жизни. — Обеспечу тебя и Зарему, но ребёнка оставишь со мной. Ты уйдешь, как только родишь моего сына, Ясмин. Тебе больше не место в моём доме. Иди в свою комнату. Ты больше не живёшь со мной. Вещи твои перенесут сейчас.

Он выпустил меня и отвернулся снова к окну. Стоял ко мне спиной — равнодушный, холодный, чужой. Жестокий. Все мои силы уходили на мысли о ребенке, я не могла позволить себе рыдать и впадать в истерику. Я молча вытерла слёзы, которые быстро сменялись новыми, и, не разбирая дороги, побрела к выходу. Я не собиралась с ним спорить. Горскому невозможно что-либо доказать. Долгожданная встреча, которая сулила мне любовь и счастье, обернулась самой большой моей болью.

Глава 65

Потянулись серые дни. Равнодушие Горского причиняло боль. Я не верю, что он меня разлюбил, но и умолять его меня выслушать не стану. Хочет, чтобы я ушла — уйду, только надо придумать, как забрать с собой ребёнка. Не знаю, что могу придумать — с таким, как он, играть опасно, Гор мне не по зубам. Он не ел в столовой, если сталкивался со мной, то отводил глаза. Мы жили с момента тяжёлого разговора, после которого я так и продолжаю лить слёзы от обиды, словно на разных орбитах. Как в песне, что сейчас крутят на радио — "Ты Венера, я — Юпитер. Ты Москва, я — Питер. Люди, помогите дышать".

Он позвал меня к себе в кабинет лишь единожды. И не для того, чтобы поговорить…

Я в волнении постучала в дверь, когда прислуга передала мне, что хозяин меня ждёт.

— Входи, — услышала я его голос.

Нажала на ручку двери и вошла.

— Иди сюда, — указал он рукой на стул напротив своего стола.

Здесь находиться мне тяжело. Я столько ждала его здесь. Столько разных воспоминаний. И боли. Здесь он сказал, что не простит меня и заберет сына. Но несмотря на драму внутри, я прошла по ковру и села напротив него. Взгляд тёмных глаз застыл на моём лице. Мне показалось на миг, что я снова увидела в них тепло и нежность. Он любит меня. Но зачем тогда он так жесток со мной? Потом его глаза скользнули ниже. На губы, шею, грудь. Взгляд изменился и загорелся желанием. Он не изменился ко мне. Тогда почему не хочет просто допустить мысль, что я говорю правду? Мой такой родной чужой.

Взгляд Горского остановился на моём пока ещё плоском, но уже твёрдом животе, а потом снова вернулся к лицу. Темные глаза встретились с моими, и я покрылась льдом изнутри — он снова смотрел равнодушно, словно я вообще ему посторонняя. Чёрт возьми этого Горского, когда же он настоящий?

— Как малыш? — спросил он.

— Нормально, — ответила я. — Анализы хорошие. Скоро УЗИ, на котором, возможно, мы узнаем пол нашего ребёнка.

Выделила последние слова нарочно. Вдруг в нём всё же что-то всколыхнется и вернёт мне нежного, заботливого мужа?

— Хорошо, — кивнул он. — Держи меня в курсе, Ясмин. И… прости меня за излишнюю резкость. Я не должен был тебя так волновать. Мне нужно было спокойно объяснить тебе всю ситуацию.

— А спокойно объяснить что? — тут же вскипела я. — Что ты меня шлюхой подзаборной окрестил без вины, когда прекрасно видел, что я вырывалась? Или что ребёнка моего заберешь?

— Моего ребёнка.

— Нашего, милый, нашего, — твёрдо поправила я его. — И если ты думаешь, что я просто так уйду и оставлю сына тебе — то нет. Я буду бороться.

— Тебя никто не спросит, Ясмин. Я сделаю так, что твоё слово вообще не понадобится.

Только что говорил, что не должен быть со мной таким резким, а потом тут же делает то же самое из-за того, что я осмелилась сказать ему поперёк. Гор…

— Подпиши эти бумаги, — протянул он мне стопку документов.

Я взяла в руки листы формата А4 и вгляделась в текст. Согласно этим документам, я отдаю всё имущество, перешедшее мне от Горского Андрея, какому-то Роману Васнецову. Что ещё за…

— Кто такой Роман Васнецов? — подняла я глаза на него.

— Я, — ответил он.

Я недоуменно захлопала в ответ глазами.

— Как это ты?

— Горский Андрей погиб в бандитской перестрелке и захоронен. Ты же видела свидетельство о смерти. Оно настоящее.

Хоть я и видела Гора живым, всё равно эта новость меня повергла в шок и не укладывалась в голове.

— Значит, ты в самом деле умер?

— Да, — ответил он. — По документам. А теперь я хочу вернуть то, что и так принадлежало мне. Надеюсь, ты не против? Тебя я обеспечу, как и обещал, не беспокойся. И Зарему тоже. Своё слово я всегда держу, ты уже это знаешь.

— Да, знаю, — кивнула я и потянулась к ручке, которую он подавал мне через стол.

И не собиралась спорить. Это всё действительное не моё и никогда моим не было. Без сожаления поставила везде подписи. Отдала документы Гору. Пусть его теперь хоть Вася Пупкин зовут, для меня он всегда будет Гором и Андреем. Он проверил бумаги и убрал их в папку.

— Что ж, — сложил он руки в замок. — Остался ещё один вопрос на повестке дня. Вдова Андрея Горского перестала держать траур и снова выходит замуж.

— Ч-что? — удивлённо уставилась я на него. Он совсем уже озверел и крышей потёк?

— Ты снова выходишь замуж, Ясмин, — спокойно ответил мой как бы муж.

— За кого? — в шоке спросила я.

Горский сузил свои тёмные глаза.

— За Романа Васнецова. Кажется, я уже говорил, что не дам тебе быть ни с кем, кроме меня. У тебя будет только два мужа. И оба — я, даже если умудрился сдохнуть между нашими браками. Ты снова невеста, принцесса моя. Поздравляю.