Свет твоих глаз (СИ) - Лактысева Лека

Эдуард резко вдохнул, провел ладонью вдоль моего позвоночника, пробежался пальцами по шее вверх, до затылка. Заставил меня запрокинуть голову и снова завладел моими губами.

Я тут же отозвалась, приоткрыла рот, впуская гибкий горячий мужской язык, застонала призывно… Мои руки заскользили вниз, лаская и поглаживая кубики пресса на идеальном торсе, исследуя тугие мышцы и бороздки между ними. И в тот момент, когда я добралась до резинки боксеров, Эд разорвал поцелуй, отступил на шаг, выдохнул резко и потряс головой.

― Ты уверена в том, что делаешь, Ника? ― спросил напряженно. ― Если это благодарность за избавление от Жабича, то ты не должна...

...что? О чем это он?!

Я попыталась собрать в кучку расплавившиеся мозги. Извилины в голове зашевелились с натужным скрипом.

―  Благодарность? Причем тут мой бывший? ― переспросила, хлопая глазами.

― Я говорю, что не требую награды за то, что дал твоему бывшему мужу в ухо, ― терпеливо повторил Скворцов. ― Это сделал бы любой нормальный мужчина.

― Ты… так ты подумал, что я вот это все… из-за того, что случилось?!

― Это не так? ― в голосе Эда прозвучала надежда.

― Вот вроде бы умный, а все равно дурак! ― вдруг обиделась я. ― Сам же предлагал! А когда я решилась…

― Значит, дело не в жалости к слепому и не в признательности? ― Скворцов продолжал сомневаться.

― И этот человек пытался лечить моих тараканов… Нет, Эд! Я просто хочу, наконец, узнать, каково это ― быть с тобой! Но если ты не готов…

― Ника-а-а… ― Скворцов снова привлек меня к себе и, уже не стесняясь и не осторожничая, впился в мои губы.

Его здоровая рука, осмелев, проникла в вырез моего платья, кончики пальцев обжигающей лаской пробежались по коже груди…

― Идем на кровать, ― то ли приказал, то ли попросил Скворцов.

Я обхватила его за пояс, заставила сделать пару шагов назад, шепнула:

― Садись.

Он сел и тут же притянул меня к себе на колени.

― Не передумаешь? ― переспросил зачем-то.

― Нет! ― заверила я и прижалась животом к его прессу. ― Ни за что!

Проснулась я от возни под боком, что было крайне непривычно.

― Найджел, фу! Фу, кому сказал! ― расслышала приглушенный шепот Эда.

Тут же вспомнила, как уютно улеглась всего пару часов назад на его левом плече после жаркого, яркого, безумного единения. Улеглась ― и тут же уснула, усталая и счастливая.

Сейчас усталость отступила ― сон освежил меня. А вот ощущение счастья никуда не подевалось. Оно притаилось в груди, где-то возле сердца, и щекотало изнутри пушистым теплым комочком.

― Что за шум, а драки нету? ― я перекатилась со спины на бок, прижалась к Скворцову, который тут же обхватил мою талию рукой и сокрушенно вздохнул:

― Мы тебя все-таки разбудили… парень на улицу просится, ему уже часа два как положено по расписанию.

― Бедный парень! ― пожалела я пса. Еще бы он не поскуливал ― естественные надобности никто ведь не отменял. ― Надо срочно собираться!

― Ну, раз уж ты все равно проснулась…

Через четверть часа я закрыла за Скворцовым и его питомцем дверь. Эд убедил меня, что справится с выгулом одной левой ― в буквальном смысле этого слова, и уговорил остаться дома, в тепле, и заняться завтраком.

Мне было немного страшно отпускать его, но я сказала себе, что не имею права превращаться в безумную наседку и сомневаться в способности взрослого разумного мужчины трезво оценивать свои силы.

К счастью, мои тревоги оказались напрасны: с прогулкой Скворцов и в самом деле справился. Он вернулся где-то через час, и не только с Найджелом: вместе с Эдом в квартиру поднялись моя подруга Тамара и брат Скворцова, Тимофей. А я ведь только было собралась звонить Томке!

― К нам гости, Ника, ― объявил Эд.

― Да уж вижу. Как чувствовала, завтрак на четверых приготовила, ― обрадовалась я.

Мы обменялись с Тамарой вопросительными взглядами: ну, как прошло? И обе улыбнулись, прочитав по лицам друг друга ответ: все отлично! Мне сразу захотелось пошептаться с подругой наедине, но пока такой возможности не было.

― Давайте-ка за стол все! ― пригласила компанию. Потом глянула на Томку: ― У тебя во сколько вылет?

― В пять. Время еще есть.

― Да, точно, ты говорила. Это у меня все из головы вылетело… после вчерашнего. Я отвезу тебя в аэропорт.

― Уверена, что хочешь сегодня за руль садиться? ― вмешался Тимофей. ― Думаю, тебе не помешает еще денек отдохнуть. Тамару я сам отвезу.

― Тома? ― перевела я взгляд на подругу. Пусть хоть она скажет!

Томка отвела взгляд. Порозовела.

― Если ты не против, Ника… не обижайся!

― О-бал-деть. Сговорились. Ладно, как скажете. ― Я пожала плечами и пошла помогать Эдуарду избавиться от дубленки. Хоть ему я нужна…

Скворцов будто почувствовал мое настроение.

― Не грусти, малыш. Разве плохо, что у нас с тобой останется больше времени, чтобы побыть вдвоем? ― приобнял меня он. Мимолетно поцеловал в висок.

Тимофей, глядя на нас, со значением приподнял брови. Тамара незаметно показала поднятый вверх большой палец. Тоже мне заговорщики. Сами-то вон тоже времени даром не теряли.

Через пару минут мы, наконец, расселись за столом. Я усадила Томку и Тимофея рядом друг с другом. Сама устроилась напротив, по левую руку от Эда. Накладывать ему на тарелку еду было для меня делом привычным. А он давно приспособился есть почти наощупь, придерживая тарелку одной рукой. Правда, теперь ему предстояло придерживать посуду правой рукой, а есть ― левой. Получалось у него не слишком ловко, но достаточно аккуратно. А у Тима и Тамары хватало такта, чтобы не обращать внимание на некоторые моменты.

― Томка, а что насчет полиции? Ты ведь вроде как свидетель… ― задалась я вопросом, когда все перешли к чаепитию. На этот раз ― с обычными магазинными сладостями: домашней выпечки я приготовить не успела.

― Сказали, пришлют вызов заранее. Прилечу, ― спокойно отозвалась Тамара. ― На суд точно пригласят, раньше вряд ли.

― Значит, увидимся, когда будет суд…

― Надеюсь, что раньше, ― вставил реплику Тимофей. Бросил на Тамару напряженный взгляд.

Ого! Похоже, Скворцов-самый-младший, дамский угодник и ловелас, запал на мою подругу? Мне почему-то казалось, что у него в постели ни одна женщина дольше одной ночи не задерживается.

― Боюсь, без уважительной причины меня с работы не отпустят, ― Тома окинула Тимофея задумчивым взглядом.

Удивительно: вот вроде она и ухаживания его принимала с удовольствием, и в аэропорт с ним ехать собралась, но при этом вроде как начала отдаляться от своего кавалера. Будто трезвела на глазах и из романтичной легкомысленной девчонки превращалась в себя прежнюю: сдержанную, циничную, может, где-то даже стервозную женщину. Тима такое превращение явно не радовало.

― Все наелись? ― прервала я затянувшееся молчание, которое грозило стать неловким. ― Тогда, мужчины, предлагаю вам пойти пообщаться в кабинете, а нам, девочкам, позволить пошептаться тут.

Эд поднялся с готовностью. Тимофей ― неохотно. Взявшись под руки, они все же удалились в рабочий кабинет моего хозяина.

Убедившись, что дверь за ними закрылась, мы с Тамарой обернулись друг к другу с одним и тем же вопросом:

― Ну, как он?

Рассмеялись.

― Ты ― первая! ― отсмеявшись, потребовала подруга. ― Я так понимаю, ты все же сдала крепость?

― Да. Эд… он совсем другой! Не такой, как Жабич, ― призналась я. ― Мне с ним так хорошо, что даже страшно! А вы с Тимом?..

― А мы ― взрослые люди. Сняли стресс, порадовали друг друга.

― Мне показалось, что Тим… Тимофей… не очень хочет тебя отпускать, ― осторожно закинула я удочку.

Все-таки Томка ― моя ровесница, а замужем, в отличие от меня, вообще не была. Может, и правильно, что не торопится, но часики-то тикают. Вдруг брат моего хозяина всерьез ею заинтересовался? Жених он видный, даром, что бабник. Говорят, из бабников самые верные мужья потом получаются…