По дороге в вечность - Редмирски Дж. А.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61

Не буду загадывать на будущее, но мне кажется, что Лили настолько благотворно подействовала на сердце Эндрю, что он изменил свое отношение к Натали. Хотя бы чуть-чуть. Между прочим, Натали замечательно общается с Лили и потрясающе умеет ее смешить. Видя это, Эндрю больше не морщится, как раньше. Нашей доченьке пошел уже четвертый месяц, и я что-то давно не слышала, чтобы Эндрю называл Натали за глаза гиеной и корчил мне отчаянные гримасы, когда она этого не видит.

Правда, его до сих пор передергивает, когда Натали называет себя крестной Лили, но… мало-помалу… Глядишь, его и это перестанет доставать.

Эндрю

Глава 39

9 февраля – Лили исполнился годик

– Эйден и Мишель уже приехали! – кричит мне из гостиной Кэмрин.

Я застегиваю последнюю пуговку на платьице Лили и беру дочь за руку. Но так ходить ей не нравится. Она выдергивает руку и берет меня за указательный палец.

– Поторопимся, малышка, – говорю я. – Дяде Эйдану и тете Мишель не терпится увидеть новорожденную.

Честное слово, Лили отлично понимает все сказанное.

Она крепко стискивает мой палец и делает широкий шаг, показывая, что спешит. Мы проходим половину коридора, потом она отпускает мою руку и бежит на своих пухленьких ножках. Она еще не умеет поворачивать за угол, и, чтобы день рождения не омрачился падением и ревом, я хватаю ее за руку и помогаю удержаться. Ходить Лили начала в десять месяцев. В шесть она произнесла «мама», а в семь – «папа». Я просто млел, слушая это слово из ее уст.

Кэмрин оказалась права: Лили унаследовала мои зеленые глаза.

– Лили! – театрально восклицает Мишель. Она тут же опускается на корточки и обнимает племянницу. – Ой, какие же мы большие! – продолжает кудахтать Мишель, целуя племянницу в лобик, в носик и в щечки. Лили заливисто хохочет. – Ням, ням, ням, – говорит Мишель, делая вид, что ест ее щечки.

У Эйдана на бедре пристроился их сынишка Эйвери. Я тянусь к малышу, но тот смущается и прижимается к отцовской груди. Отхожу, надеясь, что не испугал племянника и тот не поднимет рев. Эйдан пытается его успокоить.

Мы все идем в гостиную. Под потолком покачивается множество розовых и сиреневых шаров, надутых гелием. Убедившись, что до шаров ей не дотянуться, Лили переводит внимание на груду подарков.

– Ваш малыш уже ходит? – спрашивает Кэмрин, вставая рядом со мной.

– Пытается, – отвечает Эйдан. – Ковыляет вдоль дивана. Но потребности двинуться дальше пока не возникало.

– Братишка, да он же твоя копия, – говорю я. – Бедный мальчишка.

Будь у Эйдана не заняты руки, мне бы досталось.

– Какой очаровательный малыш.

Кэмрин хочется взять Эйвери на руки. Согласен: малыш действительно очаровательный, но я не могу упустить возможность позлить старшего братца.

Эйвери поначалу пугается своей тетки, но затем, по-видимому решив, что мне нужно поговорить с его папочкой, послушно идет на руки к Кэмрин.

Эйдан только посмеивается.

Все гости собираются почти одновременно. Приходят мать Кэмрин с Роджером, Натали с Блейком, Сара и ее приятель, у которого уже есть ребенок от прежней подружки. Чуть позже появляются наши соседи Мейсон и Лори – молодая пара, чей сын на год старше Лили. Девочка, чувствуя себя центром внимания, продолжает рыться в подарках, выставив свою маленькую попку, защищенную подгузником. Потом она устраивает спектакль для публики: делает вид, что сейчас упадет, и при этом бормочет «Ух-ох». Все покатываются со смеху.

– А у Кэмрин в детстве были такие же светлые волосики? – спрашивает Мишель у ее матери.

– Один в один, – говорит Нэнси.

Лили деловито разворачивает все подарки, после этого, совсем как ее мама в детстве, танцует и поет, развлекая гостей. Наступает время задуть единственную свечку на праздничном торте. Я помогаю ей. Зато Лили совершенно самостоятельно влезает руками в торт, порушив красивую сиреневую глазурь. Теперь эта глазурь у нее в волосах и на ресницах, а из ноздрей торчит крем. Кэмрин безуспешно пытается прекратить это «купание в торте», но потом решает не вмешиваться.

Праздники тоже утомляют, особенно когда тебе всего год от роду. Лили крепко засыпает задолго до того, как расходятся последние гости.

– Наверное, это ванна ее усыпила, – шепчет мне Кэмрин.

Постояв у кроватки дочери, мы уходим из детской, отставив дверь приоткрытой.

Пару часов мы с Кэмрин валяемся на диване и смотрим фильм. Затем, чмокнув меня в губы, она идет в душ.

Выключаю телевизор и встаю с дивана. В ванной шумит вода. С улицы доносится гул проезжающих машин. Вспоминаю свой вчерашний разговор с хозяином автомастерской. Я работаю у него почти два года и могу рассчитывать на двухнедельный отпуск. Но для осуществления наших с Кэмрин замыслов двух недель явно мало. Неопределенная ситуация с работой – единственный пункт, который мы не прояснили до конца. До сих пор мы даже не обсуждали: а что будет, если мы захотим покинуть Роли на месяц и больше? Никто из нас не хочет терять свою работу. Но мы достаточно обсуждали другую тему. В этом мире приходится чем-то жертвовать, и, если понадобится, мы пожертвуем работой – только бы осуществить наши давнишние мечты посмотреть мир. Мы должны это сделать, иначе монотонная, отупляющая жизнь, которой мы так боимся, незаметно затянет нас.

Я не собирался до седых волос работать в этой мастерской. И Кэмрин не вдохновляет перспектива застрять в косметическом салоне.

Я сказал хозяину, что в ближайшие пару месяцев обязательно воспользуюсь отпуском. Решил не намекать на свой возможный уход, пока не переговорю с Кэмрин. Вот она выйдет из душа, и поговорим.

Встаю, открываю ящик компьютерного стола, вынимаю блокнот и перехожу на кухню. Устроившись там, выписываю названия всех мест, где мы мечтали побывать: Франция, Ирландия, Шотландия, Бразилия, Ямайка… Пишу с таким расчетом, чтобы потом разрезать лист на отдельные кусочки, свернуть их и сложить в ковбойскую шляпу Кэмрин. К этому времени вода в ванной перестает шуметь.

Приходит Кэмрин. Влажные волосы прилипли к плечам.

– Что это ты придумал? – спрашивает она, но тут же понимает, и надобности отвечать нет.

Кэмрин садится рядом. Она улыбается. Отличный знак.

– Мы могли бы уехать в мае или июне, – предлагаю я.

Кэмрин расчесывает волосы и размышляет.

– Думаешь, Лили уже готова к путешествиям? – спрашивает она, положив гребень.

– Думаю, да. Она ведь научилась ходить. Мы говори ли, что подождем, пока наша малышка не начнет ходить.

Кэмрин задумчиво кивает, однако на ее лице я не вижу растерянности или сомнений.

– Рано мы стронем ее с места, – произносит она.

Мы здорово отличаемся от других семей. Множество родителей наотрез отказались бы ехать куда-либо с маленьким ребенком, поскольку, когда у тебя на руках малыш, путешествие едва ли можно назвать путешествием. Но мы другие. Для кого-то такое совершенно неприемлемо, а вот для нас это единственно возможное решение. Конечно, эта поездка будет сильно отличаться от наших прежних странствий, когда мы с Кэмрин вдвоем колесили по дорогам Соединенных Штатов. С ребенком уже не поедешь куда глаза глядят и не заночуешь под открытым небом. Основными точками станут города с их достопримечательностями. Это вдвоем мы могли, если нам не понравился город, сорваться с места и поехать в другой, толком не отдохнув. И потом, наш «шевель» за границу не возьмешь.

Кэмрин пододвигает к себе ковбойскую шляпу, запускает руку внутрь и шуршит бумажками.

– А здесь все, что было в нашем списке? – спрашивает она.

– Конечно.

– Врешь, – игриво щурится Кэмрин.

– Почему вру? Я записал все.

– Эндрю, ты прекрасно умеешь врать. – Кэмрин слегка пихает меня босой ногой и начинает разворачивать бумажки, читая названия вслух. – Ямайка. – Бумажка ложится на стол. – Франция. – Вторую бумажку она кладет поверх первой. – Ирландия. Бразилия. Багамы. Виргинские острова. Мексика. – Кучка на столе растет. Вскоре Кэмрин достает последнюю бумажку и рычит: – А где Италия?

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61